— Я хочу дать тебе что угодно, и все о чем бы ты ни попросила, Даника. Расслабляясь, она опустилась на постель. — Благодарю. — Но сделать так, что меня легко будет забыть, — договорил он, — я не смогу. Ты же будешь преследовать меня в мечтаньях до конца моих дней. Я должен знать, что для тебя я хоть что-то означаю. — Так и есть, — мучительно выдохнула она. Девушка опустила глаза и подтянула к себе колени. — В этом-то и проблема. — Сопротивляйся мне, если хочешь, но делай это позднее. Потом. Я даже помогу тебе. Здесь, сейчас, отдайся мне полностью. Он расстегнул свои джинсы, стащил и отбросил их в сторону. Не принимая во внимание оружие, на нем не осталось ничего лишнего. — Посмотри на меня. Она послушалась, глаза ее уставились прямиком на его эрекцию… задержались там. Дрожь пробежала вдоль ее спины. — Я жесток и эгоистичен, но эта потребность внутри меня, нужда в тебе и только в тебе одной сильнее всего, с чем мне приходилось сталкиваться. Сомневаюсь, что два года заточения смогут хоть немного уменьшить ее. — Я… Я не знаю, что ответить тебе на это. — Тогда не отвечай. Ему не надо было выслушивать ее признание в том, как сильно он повлиял на нее и что ее защитный барьер разрушается. Яркий румянец, разливающийся по всему ее телу, сказал ему предостаточно. — Просто отдавай. Принимай. Один за другим он снял свои кинжалы. Лишь оставшись полностью обнаженным, чтобы ничто не стало меж ними, он опустился на кровать. Зрачки девушки расширились, а на коже выступили пупырышки. Он зажал ее ноги коленями и потянулся, хватаясь пальцами за пояс ее трусиков. Медленно, очень медленно, он стянул их, открывая рай меж ее бедер. Она не пыталась его остановить. Нет, она подбодрила его, приподнимая бедра, чтобы ему было удобней. Он зажал в кулаке ткань, влажность которой дразнила его ладонь, пока он упивался видом своей женщины. Стройные бедра, маленькое облачко золотых волос, охраняющее средоточие ее женственности. Невзирая на ее малый рост, ноги девушки казались очень длинными. — Сногсшибательно, — сказал он ей. — С-спасибо. Он наклонился и оперся ладонями возле ее бедер. — Мне продолжать? — Да, — взмолилась она, отчаянно нуждаясь в продолжении. — Я мечтал об этом моменте, о том, как овладею тобой. Он поднял одну ее ногу и нежно поцеловал щиколотку. Кожа девушки была нежной, мгновенно вспыхнувшей жаром от его прикосновения. Новая дрожь прокатилась по ее телу. Свободной рукой он отвел в сторону другую ногу, разводя ее бедра. Шире… шире… В горле его родился низкий рык, первобытный и дикий. Демон Боли шарахнулся из одного угла его мозга в другой, голодный, но пока еще довольный. Даника уже блестела от возбуждения. Он поцеловал ее голень, и она стиснула зубы. — Ты хочешь, чтобы я… Я должна… — Ранить меня? — спросил он. — Да, — неуверенно произнесла она. — Нет, — держать ее подобным образом и не быть погруженным глубоко внутри — это само по себе являлось физической агонией. — Ты — нет. Она нахмурилась. — Ты получишь удовольствие и без этого? — О, да. Он надеялся. На этот раз он поцеловал внутреннюю сторону ее бедра. Его язык вырвался на волю, пробуя ее на вкус, скользя по гладкой коже. Стон сорвался с ее губ, она подалась ему навстречу. Его пальцы прошлись по другой ноге девушки и замерли рядом с нежными завитками ее плоти. — Продолжать? — Рейес, — выдохнула она. — Продолжать? — настоял он. — Да. Пожалуйста. Мужчина проскользнул мимо влажных складочек — райское наслаждение — и погрузил в нее палец. Она оказалась горячей, тугой, восхитительно мокрой. — Я знал, что будешь такой. Внутрь. Наружу. — Да! Так. «Вкуси». Он не знал, пришел ли приказ из глубины его души или же от демона, впрочем, это не волновало его. Охваченный дрожью, он склонился и провел языком по центру ее удовольствия. «Небеса» — так думал она ранее. «Амброзия» — понял в этот миг. Ее сладость покрыла его язык, наполнила рот. Она запустила руки в его волосы, впиваясь ногтями в череп. Он едва не закричал: «Да!». Он лизал и нежил ее, погрузил еще один палец внутрь, и начал гладить. Так хорошо. Так чертовски хорошо. Наслаждение от того, что она под ним, открыта ему, было таким сильным, несомненным, что он не сразу понял, что раны его затягиваются, а его удовольствие… не уменьшается. Это было удивительно. Он не понимал этого. Почему? Если он ничего не сделает, уменьшится ли его наслаждение? Вырвется ли его демон и потребует поранить его любовницу? Начнет ли демон влиять на Данику, превращая ее в ту, которой она не хотела бы стать? Рейес не хотел ждать, чтобы узнать это. Он закинул руку за спину и впился ногтями — когтями на самом деле — в израненную плоть. Да, да. Боль, брызги крови. Как и ожидалось, жар разгорелся сильнее, наслаждение возросло. — Кто здесь с тобой? — Не останавливайся, — взмолилась она. — Кто здесь с тобой? — повторил он на этот раз более жестко. — Ты.