Похоже, долгое ожидание подтвердило ее худшие опасения. – Мам, ты напрасно беспокоишься! Уверяю тебя, все в порядке. – В порядке? – Мать указала на экран. – В таком случае почему ты общаешься одними пиктограммами? – Это так называемые эмодзи. У нас такая игра… – Ты даже не представляешь себе, насколько это опасно… Обе умолкли, разом перестав кричать. Внимательно посмотрев на экран, мать набрала: > Что? – Тебе ответят, только если ты используешь эмодзи. С каменным лицом мать выбрала «мышью» иконку: Еще более долгая пауза, после которой на экране появилась длинная строчка эмодзи: – Это что еще за чертовщина… – пробормотала мать. Затем выругалась, и у нее на лице последовательно сменили друг друга шок, скорбь, изумление и ярость. Мэдди могла сосчитать на пальцах одной руки все случаи, когда мать ругалась в ее присутствии. Произошло что-то очень серьезное. Заглянув матери через плечо, Мэдди попыталась перевести пиктограмму. – Что такое губы?.. Губы мужчины… Но тут мать удивила ее. – Нет, это значит: «Чьи губы целовала, где, когда, зачем…»[43] Дрожащей рукой она набрала иконки: Окно на экране мигнуло и погасло, и не осталось ничего. Мать застыла, уставившись на экран. – Что стряслось? – спросила Мэдди, осторожно трогая ее за плечо. – Не знаю, – ответила та, обращаясь, пожалуй, не столько к дочери, сколько к самой себе. – Это невозможно. Просто невозможно… * * * Мэдди на цыпочках подкралась к двери спальни. Час назад мать захлопнула ее за собой и с тех пор не выходила. Какое-то время из комнаты доносились всхлипывания, затем стало тихо. Мэдди приложила ухо к двери. – Будьте любезны, я бы хотела поговорить с доктором Питером Ваксманом, – произнес приглушенный голос матери. Пауза. – Передайте, это Эллен Винн, по очень срочному делу. «Доктор Ваксман был папиным начальником в компании «Логарифм». Зачем мама ему сейчас звонит?» – Он жив, – сказала мать. – Это так? «Что? – подумала Мэдди. – О чем мама говорит?» – Не смейте говорить со мной таким тоном, Питер! Он связался со мной. Я знаю. «Мы видели тело папы в больнице. – Мэдди остолбенела. – У меня на глазах гроб опустили в землю!..» – Нет, это вы выслушайте меня, – повысила голос мать. – Выслушайте меня! Я чувствую, что вы лжете! Что вы сделали с моим мужем? * * * Они отправились в полицию и подали заявление о розыске пропавшего человека. Следователь выслушал рассказ Мэдди и ее матери. У него на лице последовательно сменились чувства: интерес, недоверие, веселье, скука. – Я понимаю, что это кажется безумием, – сказала мать Мэдди. Следователь промолчал, однако выражение его лица было достаточно красноречивым. – Понимаю, я сама сказала, что видела его тело. Но он не умер. Он жив! – Потому что прислал вам текстовое сообщение из могилы. – Нет, не текстовое сообщение. Он связался с нами, точнее, с Мэдисон, через чат. Следователь вздохнул. – Вам не кажется, что это очередной розыгрыш со стороны подростков, издевающихся над вашей дочерью? – Нет! – решительно заявила Мэдди. Ей захотелось схватить следователя за уши и хорошенько встряхнуть. – Он использовал эмодзи. Эту игру придумали мы с папой! – Это было стихотворение, – сказала ее мать. Достав сборник стихов, она раскрыла его на нужной странице и протянула следователю. – Первая строчка одного из сонетов Эдны Сент-Винсент Миллей. Это мое любимое стихотворение. Я часто читала его Дэвиду, еще когда мы учились в школе. Поставив локти на стол, следователь потер пальцами виски. – Миссис Винн, у нас работы по горло. Я понимаю, какой болью явилась для вас смерть мужа и какой вы испытали стресс, узнав, что вашу дочь травят в школе. С этим вам нужно обратиться к учителям. Позвольте порекомендовать вам хороших профессионалов… – Я… не… сумасшедшая, – проскрежетала мать Мэдди. – Вы можете прийти к нам домой и исследовать компьютер моей дочери. Вы можете проследить, с каких IP-адресов отправлялись эти сообщения, и выяснить, где мой муж. Пожалуйста! Я не знаю, как такое возможно, но Дэвид жив и… Несомненно, он в беде. Вот почему он может общаться только через эмотиконы. – Согласен, это очень жестокая шутка, но вы должны понять, что лишь усугубляете ситуацию, принимая все за чистую монету. Когда они вернулись домой, мать сразу же забралась под одеяло. Какое-то время Мэдди сидела на краю кровати, держа ее за руку, так же как когда-то, когда она была маленькой и не могла заснуть одна, ее за руку держала мать. Наконец мама заснула, и лицо ее было влажным. * * * Сеть непонятная и бескрайняя, и в ней есть уголки, где кучкуются те, кто верит в самое невероятное: в то, что правительства скрывают информацию о контактах с инопланетянами, в то, что транснациональные корпорации пытаются поработить людей, в то, что миру грозит апокалипсис, который придет в самых разных обличиях. Мэдди зарегистрировалась на одном таком сайте и выложила свой рассказ. Она постаралась изложить факты, не приукрашивая их. Восстановив общение в чате, она воспроизвела странное окно с эмодзи, сохраненное в архиве на жестком диске, и постаралась проследить сетевые адреса «Эмо» – другими словами, выдала гораздо больше достоверной информации, чем большинство остальных пользователей форума. Мэдди упомянула о том, что в «Логарифме» все отрицают и что полиция, представляющая государственную власть, отказалась ей верить. Почему-то именно последнее утверждение многократно укрепило ее позицию. После чего завсегдатаи форума стали проводить параллели. Все пользователи выражали уверенность в том, что история Мэдди поддерживает их собственную излюбленную теорию. «Центиллион», крупнейшая поисковая система, причастна к цензуре; «Логарифм» занимается разработкой искусственного интеллекта для военных; специалисты АНБ[44] просматривают данные, хранящиеся на домашних компьютерах простых людей. Затронутая ею тема взорвалась многочисленными продолжениями, подкрепляющими ее рассказ. Конечно же, Мэдди понимала, что, какое бы развитие ни получила ее тема, абсолютное большинство людей никогда о ней не узнает. Все основные поисковые системы давным-давно настроили свои алгоритмы запрятывать куда-нибудь подальше результаты поиска, выдаваемые подобными сайтами, поскольку они считались недостоверными. Однако цель Мэдди заключалась не в том, чтобы кого-нибудь убедить. «Эмо», ее отец, заявил о том, что является призраком, обитающим в компьютере. Определенно, он такой не один. * * *