Мэдди недоуменно смотрела на экран. В чате открылось новое окно. Оно было с какого-то незнакомого аккаунта; больше того, аккаунт не идентифицировался. Мэдди не помнила, чтобы когда-либо видела что-то подобное. Чего от нее хотят? Опять поиздеваться? Если она ничего не ответит, будет ли это расценено как признание слабости? Мэдди набрала ответ, с огромным трудом заставляя себя нажимать на клавиши. > Да, увидела. Чего ты хочешь? Мэдди нахмурилась. > Ты смущена? Не можешь говорить? Ну хорошо, я тебе подыграю. То обстоятельство, что таинственный собеседник вместо эмотиконов использовал эмодзи[41], подтолкнуло Мэдди продолжать эту странную переписку. Она ощутила какую-то особую эмоциональную связь с этими глупыми значками. Когда-то давно они с отцом играли на телефонах в «Пикшенари»[42], но только вместо нарисованных картинок использовали эмодзи. Мэдди выбрала символы с палитры: Таинственный собеседник – Мэдди мысленно назвала его Эмо – ответил: Мэдди долго разглядывала лицо гоблина, все еще неуверенная. На экране появилось еще одно эмодзи: Девушка рассмеялась. Ну хорошо, по крайней мере, Эмо настроен дружелюбно. Да, после того электронного письма она чувствовала себя дерьмово. Ответ: «Легче сказать, чем сделать, – подумала Мэдди. – Мне очень хотелось бы быть невозмутимой, чтобы слова отскакивали от меня подобно умирающим уголькам, безобидно падающим на камень». Она снова обратилась к палитре. Ответ: Мэдди задумалась над тем, что это могло означать. «Зонтик в дождь. Защита? Эмо, что ты хочешь мне предложить?» Она набрала: Ответ Эмо: У Мэдди проснулась подозрительность. «Кто ты такой?» Ответ пришел через несколько секунд. * * * На следующий день в школе Сюзи казалась рассеянной и дерганной. Каждый раз, когда у нее вибрировал телефон, она доставала его и с опаской смотрела на экран. На ее раскрасневшемся лице застыло нечто среднее между страхом и злостью. Мэдди было очень хорошо знакомо это выражение. – Что с тобой? – спросила у Сюзи Эрин, ее лучшая подруга. Подозрительно покосившись на нее, Сюзи ничего не ответила. К четвертой перемене почти у всех девушек, травивших Мэдди, было то же выражение лица – «все меня ненавидят, никто меня не любит». Звучали взаимные обвинения; собирались перешептывающиеся группы, быстро распадавшиеся, с криками и руганью; кое-кто выходил из туалета с красными от слез глазами. В этот день все оставили Мэдди в покое. * * * Мэдди рассмеялась. Две танцующие девочки чем-то напоминали Сюзи и Эрин. Нож в спину. Тыкающие друг в друга пальцы. Девушка понимающе кивнула. Раз Эмо смог без приглашения заглянуть к ней в компьютер, разумеется, он мог также отследить, кто отправляет ей все эти письма и сообщения, и накормить мучителей их же собственным лекарством. Ему достаточно было перенаправить другим девочкам несколько сообщений, предназначавшихся Мэдди, а все остальное было делом рук их собственной паранойи и неуверенности в себе. Непрочная паутина, связывавшая их вместе, легко разорвалась и перепуталась. Мэдди испытала радость и признательность. Ответ: «Но почему ты помогаешь мне?» Ответа на этот вопрос у нее по-прежнему не было, поэтому она набрала: Ответ: Мэдди не поняла своего таинственного собеседника. Последовала пауза, после чего: «Маленькая девочка, потом взрослая женщина». – Ты знаешь мою маму? – Потрясение оказалось настолько сильным, что Мэдди произнесла это вслух. – В чем дело? – Голос, прозвучавший у нее за спиной, был веселым и теплым. – Кто меня знает? Мэдди крутанулась в кресле. В дверях комнаты стояла ее мать. – Ты сегодня вернулась рано, – произнесла Мэдди так, что это прозвучало как вопрос. – Что-то стряслось с компьютерами на работе. Работать было нельзя, поэтому я решила отправиться домой. – Подойдя к Мэдди, мать села на кровать. – С кем ты разговаривала? – Ни с кем. Просто общалась в чате. – С кем? – Не знаю… С одним человеком, который помогает мне… Мэдди следовало бы догадаться, что после этих слов у матери в голове зазвонит тревожный колокольчик. Не успела она опомниться, как мать выпихнула ее из кресла и сама села за клавиатуру. > Кто ты такой и какого черта тебе нужно от моей дочери?