– Мм, – бормочу я. Она кивает. – Сюда мы приходим, чтобы получить пищу на целый день. Я старательно жую булку, чтобы получилась пастообразная масса. Парень, похожий на Коула, вздыхает и поворачивает поднос: чашки с напитками стоят у меня перед глазами. Я беру одну с загадочной жёлтой жидкостью и смотрю на неё. Надеюсь, это не похоже на вчерашний зелёный «тоник». Парень быстро уходит. Нила снова смотрит на меня. Я подношу чашку к губам, пока не успела себя отговорить, и одним махом глотаю жидкость. Вроде ничего. На вкус слегка напоминает разбавленный яблочный сок, и, главное, на меня он никак не действует. Через несколько секунд еда в желудке разбухает, и мне кажется, что я сыта на весь день. От биобулки у меня отрыжка с запахом люцерны и дезинфицирующего средства. Я выдыхаю в сторону Нилы. Перед нами открывается лифт, и оттуда выходит Брик с дистанционно управляемой тележкой. На ней шесть подносов с россыпью красных, синих, зелёных и золотистых напитков, как радуга перьев кетцаля. Люди хлопают в ладоши и восторженно кричат, будто вместо разноцветного сока Брик дарит каждому из них роскошный ховеркрафт. Он направляет тележку туда, где раньше был кафетерий, мы следуем за ним и оказываемся в небольшой открытой комнате рядом с главным залом. Брик раздаёт нам напитки с подноса, которые называет тоником. – Ваша цель обеспечить Коллективу спокойствие, – замечает он. Я смотрю на толпу. Как-то непохоже, что эти люди собираются на вечеринку. Кроме мгновенной бурной реакции на появление напитков, никто не показывает ни волнения, ни раздражения. Никто даже не изображает радость, как папа на своих корпоративах. Они просто… собрались. Интересно, что будет дальше. Канцлер проскальзывает между мной и Бриком, берёт с подноса единственный стакан с изумрудно-зелёной жидкостью и подносит ко рту. И, закрыв глаза, одним махом выпивает всё и поджимает губы, на которых остается тонкая тёмная полоска. С улыбкой она проходит в центр комнаты. В наступившей тишине слышен только стук её каблучков. На лице её усмешка, как у лисы. В мыслях возникает отдалённое эхо голоса Литы: «Помни притчу о вороне и лисице. Доверять другим можно. Но такие, как лисица, будут только давать обещания, чтобы завоевать доверие. Это обманщики, о тебе они думают меньше всего. Важно вовремя распознать людей с корыстными намерениями». «Но как?» – спрашиваю я. Лита чмокает меня в щёку. «Послушай-ка притчу и учись на чужих ошибках. Ведь ворона не видела лисьей ухмылки, только слышала её лесть». Лита прищуривается, как лисица. «En el tiempo des nuestros antepasados, los animales hablaban. «Pobre Crow[25], – пожалела лиса, – что ж ты держишь такую тяжесть. Брось хоть немного сыра, и ноша станет легче»». – Чудесная новость! – объявляет Канцлер. – Биодроны подтвердили, что в атмосфере достаточно кислорода. По огромному пространству разносится эхо возбуждённого гомона. – Вода умеренно солёная, – продолжает она. – Наконец-то, – ахает Брик, не обращаясь ни к кому конкретно. «Ворона задумалась. Она, конечно, устала. И лиса предлагала облегчить её тяжкую ношу». – Самое важное для нас – это выживание будущего Коллектива, – говорит Нила. – Для оценки воздуха необходимо провести ряд опытов. Исследование проведёт отряд зетт с нашим сопровождающим. «И с этими мыслями ворона бросила сыр, а лисица его схватила. Y se acabó lo que se daba»[26]. – Как вы знаете, – продолжает Канцлер, – к нам присоединилась группа зетт. Она показывает на Рыжего, Зетту-четыре и меня. Все взгляды устремляются на меня. Я хватаюсь за поднос. Кровь стынет в жилах, но стараюсь не подать вида и вести себя непринуждённо. Хотя, кто его знает, как сейчас должна выглядеть естественность. – Дроны не доставили подводные растения. Поэтому образцы придётся собирать вручную. Риск высок, за ними, а также за другими необходимыми образцами отправится отряд зетт. Стаканы на подносе в моих руках дрожат. Не знаю, то ли меня пугает риск первой выйти на поверхность незнакомой планеты, то ли я радуюсь выходу из корабля. Но мне особенно нравится, как она отправляет нас на встречу с опасностью, будто мы сами вызвались. Ко мне подходит человек с широко раскрытыми глазами. Он часто дышит и берёт с подноса стакан с рубиново-красной жидкостью. Жидкость в стакане дрожит. Он подносит стакан к губам, залпом его опустошает, чтобы не видели другие, и тыльной стороной руки вытирает рот. По руке бежит красный ручеёк. Мужчина счастливо улыбается, поднимает второй стакан, на этот раз зелёный, и смывает красный след. Он поворачивается и тихонько, будто между прочим, говорит Брику: – Ходят слухи, меня могут выбрать для завтрашнего сопровождения отряда зетт на поверхность. Кажется, я нашла ворону. Улыбка Брика тает. – Да, Лен. Он кладёт руку Лену на плечо. – Нила определила, что от Коллектива отряд зетт будешь сопровождать ты. – Ну конечно, – Лен смотрит на руку Брика на плече и берёт ещё один стакан. У него дрожит голос. – Я счастлив выполнить долг. Он слишком поспешно ставит стакан на стол, и тоник брызжет вверх. – Для Коллектива. Брик смахивает зелёную каплю с лица и оглядывается, не заметил ли кто. Нила поднимает стакан. – Друзья! Наслаждайтесь вечеринкой. В ближайшем будущем придётся много работать, но труд приведёт нас к цели. Она останавливается и смотрит на нас. – Таким образом, мы исправим ошибки наших предшественников. Я скриплю зубами, понимая, что под предшественниками она имеет в виду родителей и других пассажиров. Канцлер Нила делает знак помощнику на другой стороне зала. Тот кивает и машет рукой перед дисплеем. Зал погружается во мрак, и моё зрение тоже. В воздухе раздаётся жужжание. Нас окружают голографические звёзды. Я быстро ставлю поднос на стол. Хотя они знают про мои глаза, меньше всего мне хотелось бы налететь на кого-нибудь в темноте и разлить разноцветный тоник. Я опираюсь спиной на колонну, надеясь, что никто не заметит. В воздухе раздаётся гул, потом визг. Я узнаю его, так НАСА записывало радиоволны планет. Нила прикрывает глаза и глубоко дышит, словно медитирует под звуковые волны, как мелодии «Нью эйдж», что слушала Тиа Берта. Звук вибрирует по телу. На фоне круговерти голографических звёзд бледные лица с красными от тоника губами мелькают, будто анемичные вампиры. Женщина рядом со мной грустно улыбается, на подносе около неё – ряд пустых стаканов. Нила встает рядом с Бриком за колонной. Из-за шума мне ничего не слышно, и я подвигаюсь ближе, надеясь, что в сером костюме в полумраке меня никто не заметит. – Что касается Лена… Канцлер, что, если атмосфера нам не подходит? – перекрывая шум, спрашивает Брик. – Воздух подходящий. Воду можно обработать, – отвечает она совершенно без каких-либо чувств. Он тихонько выдыхает и качает головой, замечая то же, что и я. – Да, но вдруг нам может повредить что-нибудь ещё? – спрашивает он. – То, что нельзя измерить? Теперь Лен, да и мы, возможно, воспринимаем всё не так, как раньше. Она поворачивается и сурово на него смотрит. По её лицу плывёт звезда, пока она проходит, вены под кожей сияют синим. – Какие бы решения ни принимал Коллектив давным-давно, они все только в наших интересах. Они стремились к тому, что мы представляем из себя сегодня. Единодушие требует жертв. Жертвы имеют свою цену. Брик кивает, словно всё это знает и только ждёт, чтобы напомнили. Я понимаю, что разговор идёт о переменах, которые с ними произошли. Лита всегда говорила, что в природу лучше не вмешиваться. – Нам никогда не узнать наверняка, пока кто-нибудь не испытает это на себе, – спокойно говорит она. – Но если Коллектив не сможет жить на планете, мы её покинем.