– Майя, инков, корейцев, Западной Африки, Северной Африки. И ещё… Я про себя усмехаюсь. У него гораздо больше историй, чем я просила. Из Бена бы вышел отличный учитель. Если б только мой дурацкий ког работал нормально. – Что у нас тут? Классика. Скандинавская мифология Геймана. Это лучший вариант, чем исторический материал – потом будешь меня благодарить. Ну, на самом деле поблагодарить меня ты не сможешь. Но наверняка догадаешься, чьих рук дело. Бедняга Бен и не подозревает, что его усилия бесполезны. Если я в полном сознании, то услышу лишь те истории, которые он прочитает вслух. Если он будет читать каждую ночь по одной, я, по крайней мере, прибавлю их к арсеналу историй от Литы. – Полное собрание сочинений Геймана. Гудок. – Дуглас Адамс[14]. Гудок. – Ле Гуин[15], Батлер[16]. Гудок. Гудок. – А знаешь? Чего это я выбираю? Ты способна понять и более сложные произведения, к тому же времени у тебя навалом. Воннегут[17]. Эрдрич[18]. Моррисон[19]. Три гудка. И ещё двадцать гудков. – Жаль, что я не встречусь с тобой в будущем, детка. У тебя наверняка будет собственное мнение обо всём на свете, – смеётся он. – С другой стороны, раз меня не будет, я не получу нагоняя от твоих родителей. Раздаётся ещё гудок. – Ох, чуть не забыл Стайна. Немного ужастиков не помешает. Ну, пока хватит. С днём рождения, Петра! И… Приступим. У меня в голове появляется гул. Первое физическое ощущение после того, как от геля онемело всё тело. Я вздрагиваю: где-то в глубине мозга слышу голос с британским акцентом: «Сначала не было ничего…» Он мгновенно впитывается и запоминается. На школу совсем не похоже, там я должна напрягаться, чтобы всё запомнить. Это уже у меня в голове, будто автор, Нил Гейман, внутри и беседует с мозгом. Бен! Спасибо! Если мне суждено оставаться в сознании миллиард лет, ты обеспечил меня своими любимыми историями. Я, может, чокнусь, когда прибудем на Саган, но всё равно буду лучшей безумной сказочницей в истории человечества. «…ни земли, ни божественного мира, ни звёзд, ни небес: только туман…» – продолжает Нил Гейман у меня в голове, но как бы в полусне, глубоко в сознании. Гул нарастает. Жар. У основания черепа. Что бы Бен ни сделал… Меня одолевает сон. Может, ког наконец заработал? Если бы могла, я бы облегчённо вздохнула. Наконец-то. Когда очнусь, мы будем уже на Сагане. Глава восьмая Сначала доносится шум: шарканье ног по всей комнате. В голове туман, но я определённо что-то слышу. А раз я очнулась… неужели прилетели? Хотя кажется, что времени прошло чуть, я жду не дождусь, чтобы обнять родителей. Прижаться к Хавьеру и почитать ему его любимую книгу. Корабль с тихим гулом летит в космосе. – Ну, пожалуйста, работай… – слышу я дрожащий шёпот Бена. Бен? Если он здесь… значит, мы ещё не прилетели на Саган. Воображаемые путы, которые держат на месте моё сердце, лопаются. До нового дома ещё далеко. Пальцы Бена касаются контрольной панели. Наверное, моей. – Пожалуйста, работай, – торопливо в панике повторяет он. Словно кувалдой по металлическому барабану, кто-то колотит в дверь. – Нет, нет, нет, нет… Погоди! Голос Бена перескакивает с одного на другое, как в первый день, когда мы познакомились и он узнал, что на корабль брата напали. – Да, работай же… Стук в дверь продолжается. Я едва слышу отчаянные слова Бена. – Мир без историй погибнет. Дверь открывается. – Бен! Тебя предупреждали. На капсулу падает кусок металла, и в моих ушах стоит звон. – Старик, прекрати сопротивляться! – ворчит сердитый голос. – Хватайте его за руки! Старик? По комнате разносятся звуки ударов и проклятий, потом один сильный стук. Бен стонет. Драка прекращается. Кто-то вздыхает. – Его придётся выбросить. Выбросить? – Что он делал у этой капсулы? Гудок контрольной панели пронизывает мне уши. – А это видели? У Петры Пенья в системе избранные файлы. Книги с Земли, музыка, мифология… – Удаляйте всё, – приказывает женский голос. – И чтобы ничего из прошлой жизни не осталось. Нельзя испоганить миссию Коллектива из-за одного ребёнка. – Новая история, – отзывается другой человек. – Новая история, – повторяет она. Коллектив. Новая история. Это опять они. Но что они делают? Неужели всё это происходит на самом деле, и они стирают нам память… Несмотря на рискованность всего предприятия, ни родители, ни другие пассажиры такого не предполагали. Если есть возможность насладиться последним воспоминанием, пока не стёрли, нужно выбрать что-то особенное, идеальное. Мы с Литой в пустыне под звёздным небом. Она набрасывает нам на плечи одеяло и подаёт мне кружку какао. «Закрой глаза, changuita»[20]. Я закрываю глаза. Запах шоколада наполняет воздух. «Один глоток», – говорит Лита. Я помню, что в какао содержится кофеин или ещё что-то. Мама мне его не даёт. «Расскажи о своём будущем. Объяви миру, кем хочешь стать», – говорит Лита. Я делаю глоток: не так сладко, как шоколад, маленькие частички зёрен застревают в зубах. «Кем хочу быть прямо сейчас?» – уточняю я. «Сейчас. Завтра».