– Спасибо вам, Прешес. Я буду и дальше искать Еву. Я уверена, мы ее найдем. И Грэма тоже. Колин вернулся с Лаурой. Мы попрощались, и Лаура проводила Прешес обратно в спальню. – И что ты об этом думаешь? – спросил Колин, натягивая плащ. – Не знаю. Но тут явно есть история. Есть хорошая новость – теперь мы можем начинать поиски Грэма, что должно быть легче, учитывая его военное досье, а это может привести нас к Еве. – Я выразительно посмотрела на его плащ. – Полагаю, это означает, что ты не поведешь меня в Кью-Гарденз? Его улыбка оказалась столь же неожиданной, сколь и очаровательной, напомнив мне о мужчине на фотографии. – Точно не сегодня. – Казалось, он обдумал свои следующие слова, прежде чем произнес: – Я собирался вернуться в офис на пару часов, но мы могли бы устроить ранний ужин, если хочешь. Обсудили бы, как найти Еву Харлоу и моего двоюродного деда Грэма. Если, конечно, у тебя нет других планов. Мне стоило отказаться. Слишком тяжело мне проводить с ним время, изображая безразличие. Всегда получалось тяжело, но в колледже были другие парни, с которыми я могла игнорировать свой интерес к нему и его – ко мне. Кроме того, я собиралась проштудировать свои записи и поискать в интернете фотографии показов мод в Париже времен войны. Но Колин выглядел настолько убедительным, да и я так погрузилась в записи, что едва перекусила за чаем. – Конечно. Давай только пойдем куда-нибудь, где подают нормальную еду. До смерти хочу гамбургер. Или барбекю. Что-нибудь из этого вполне подойдет. Он изогнул бровь на слове «нормальная», но промолчал. – Хорошо. По-моему, на главной улице есть несколько вариантов на выбор. – Пойду сбегаю за курткой. Я нашла куртку под грудой нарядов Прешес на своей кровати, куда положила ее, прежде чем зарыться в первую коробку из тех, что не уместились в гостевой комнате. Застегивая большую пуговицу на горле, я подумала, что могу учуять едва заметное благоухание старых духов, приставших к ткани. Аромат тут же исчез, заставив меня задуматься, не почудился ли он мне. Но каким-то образом он вызвал воспоминание из первой беседы с Прешес, когда мы спросили ее, не хочет ли она, чтобы мы нашли Еву. То, что человек пропал, еще не значит, что он хочет, чтобы его нашли. И я впервые задумалась, а о Еве ли она говорила в тот момент. Глава 13 Лондон март 1939 года Ева пригладила выбившиеся локоны, мельком взглянув на их с Прешес отражение в двери вестибюля гостиницы, прежде чем носильщик в униформе открыл ее перед ними. Она улыбнулась ему не глядя, как делали многие клиенты Дома Луштак, когда сталкивались с кем-то из обслуживающего персонала. Так они показывали, что узнали человека, не роняя при этом собственного достоинства. Она чувствовала на себе взгляды узнавания, когда они с Прешес шли по черно-белому мраморному полу, звонко цокая каблуками. Она представила себе, будто демонстрирует наряды, двигаясь медленно и размеренно, чтобы скрыть нервозность. Чтобы держаться так, словно она постоянная посетительница «Кларидж». Прешес, чью наивность всегда истолковывали как уверенность, просто шла вперед, словно чаепитие в «Кларидж» было для нее обязанностью. София уже дожидалась их под рифленым сводом кафе, отчего Ева тут же засомневалась и поинтересовалась, не опоздали ли они. Но София, улыбнувшись, встала, обменялась с ней приветственными поцелуями и махнула рукой, словно отметая извинения. – Я всегда прихожу ужасно рано, так что это мне следует извиняться. Даже мать жалуется, что я родилась на целую неделю раньше. – Она повернулась к Прешес, и ее улыбка стала еще шире. – А вы, должно быть, прелестная мисс Дюбо, о которой мне так много говорили Ева и Грэм. – Надеюсь, только хорошее. – Прешес ответила улыбкой. – И, прошу вас, называйте меня Прешес. Все друзья меня называют именно так. – Замечательно, – проговорила София, указывая на два места по сторонам от себя. – Только если ты будешь звать меня Софией. Осмелюсь сказать, что я столько слышала о тебе, что мне кажется, будто мы уже друзья. Ева расслабилась и с невозмутимым видом села на стул, услужливо подвинутый ненавязчивым метрдотелем. Она даже припомнила, что смотреть на него не следует. Когда заказ был сделан, София стала с нескрываемым восторгом рассматривать девушек, отчего Ева испытала облегчение – ведь ей понадобилось около двух часов, чтобы нарядиться. Ее комната была завалена нарядами, которые она выбирала, пока не нашла светло-голубое платье до колена и облегающий жакет с ремнем и очаровательным белым остроконечным воротничком. В платье с жакетом идеально сочетались оригинальность и стиль, щеголеватость и сдержанность. Прешес точно знала, что́ собирается надеть – платье для коктейля из шифона лимонного цвета, – и поэтому ждала еще добрых полчаса, пока Ева соберется. – Вы обе выглядите просто сногсшибательно, – сказала София. – Полагаю, мне не стоит соглашаться появляться с любой из вас на публике, потому что я боюсь сравнений, но что-то подсказывает мне, что мы будем видеться довольно часто. Позволю себе заметить, что Грэм без памяти влюблен в тебя, Ева. Все, что Ева смогла придумать в ответ, было: – Правда? – Уверена, ты это знаешь. И не могу передать словами, какое количество людей спросило меня о том восхитительном создании, с которым в последнее время под руку щеголяет Грэм. Все думают, что ты заграничная принцесса или что-то столь же нелепое. Но я их не разубеждаю. Забавно наблюдать, как они теряются в догадках. – Я вовсе не удивлена, – сказала Прешес. – Она миленькая, словно персик, и мудрая, словно стая сов. Лучшее, что я сделала в этой жизни, – столкнулась с ней на железнодорожной станции и спросила, не нужна ли ей соседка по комнате, что, наверное, меня тоже делает довольно мудрой. Ева посмотрела на Софию в ожидании реакции. Та расхохоталась. – Вынуждена с тобой согласиться. Ева тихонько вздохнула с облегчением. Принесли сэндвичи и пирожные. Они молча дождались, пока официанты разольют чай и тихо исчезнут, а затем Ева, отпив из чашки в бело-зеленую полоску, спросила, стараясь не показать свой интерес: – И что же ты им говоришь? – Что касается коварных девиц, то я позволяю им верить в то, во что им хочется верить. Друзьям же я говорю правду. Рука Евы дрогнула, когда она ставила чашку, и на блюдечко упала капля чая. – Правду? – Да… о том, как твои родители трагически погибли и оставили тебя сиротой. Это ведь делает тебе честь. То, что ты перевоплотилась и собственными руками создала свою новую жизнь. Ты очень отважная. – Спасибо тебе за твои слова. – Ева уставилась в чашку, чтобы не встретиться с Софией взглядом. – Вы обе отважные, – произнесла София. – Прешес проделала весь этот путь через океан, покинув семью. Это, должно быть, очень трудно. Ты, наверное, скучаешь по ним. Прешес кивнула. – Скучаю. Мне посчастливилось найти Еву. Она стала моей семьей здесь. Это помогает мне не так сильно тосковать по семье в Теннесси. Она улыбнулась Еве через стол, и Ева улыбнулась в ответ, ощущая жжение в глазах. София отрезала кусок пирожного с заварным кремом, подцепила его вилкой и положила себе на тарелку. – Мне не стоит это есть. Мама говорит, что я ни за что не влезу в свадебное платье, если не буду осторожна. – Она с легкой завистью посмотрела на Еву и Прешес. – Вы, наверное, можете себе позволить есть, что угодно, да? Постараюсь не позеленеть от зависти. Ева откусила немножко от своего сэндвича с огурцом, стараясь не поперхнуться. Она всегда была худой, потому что постоянно недоедала в детстве; она ложилась спать голодной чаще, чем хотела бы помнить. Она выдавила из себя улыбку. – Уверена, что и меня это когда-нибудь настигнет, хотя мне кажется, что мне помогает высокий рост. Прешес кивнула. – В этом вся мода, София. Каждая женщина может носить красивые наряды при условии, что они скроены так, чтобы подчеркнуть достоинства фигуры. Ты сложена иначе, чем мы, поэтому тебе подходит другая одежда. И ты все равно можешь быть самой яркой женщиной в зале. – Ты действительно так думаешь? – спросила София. – Конечно, – сказала Ева. – Самые важные твои наряды – это твоя улыбка и личность. Уверена, именно это Дэвид и любит в тебе больше всего. Щеки Софии премило порозовели. – Спасибо за твои слова. Вы обе просто прелесть. После недолгого колебания она подцепила вилкой кусок пирожного и отправила его в рот. Сделав очередной глоток чая, София сказал Еве: – Надеюсь, ты получила свою сумочку? – Да, спасибо. Я собиралась послать приглашение на чаепитие, чтобы отблагодарить тебя за возвращение сумочки и за квартиру, но твое приглашение пришло первым. Но я все же хочу поблагодарить тебя от всего сердца за твою доброту. Мне бы хотелось думать, что мы стали бы друзьями, если бы даже встретились не благодаря Грэму. – Конечно, стали бы. Все трое. И не говори глупостей. Вы вдвоем оказали нам услугу, приняв предложение жить в этой квартире. Дэвиду она нравится – наверное, хорошие воспоминания о холостой жизни. Кроме того, я надеялась, что это предложение подкупит вас, потому что я хотела попросить у вас об одолжении. – Об одолжении? – удивилась Ева. Она и представить себе не могла, что Софии от них что-то может понадобиться. – Да. Вы обе – модели, и у вас столь отменный вкус во всем, что касается моды, что я хотела бы, чтобы вы помогли мне в выборе нарядов для подружек невесты. Боюсь, что мои подруги с этим не справятся. – Конечно, мы с радостью поможем, – произнесла Прешес. – Правда ведь, Ева? Ева кивнула. – Мы сможем с ними встретиться, чтобы понять, что им к лицу? – К сожалению, нет, – проговорила София. – Они обе недавно вышли замуж – разбили сердца своих матерей быстрым замужеством, потому что их мужья записались в ополчение. – В самом деле? Сейчас же никакой войны нет. Не слишком ли это преждевременно? – Ева посмотрела в свою тарелку, в которую только что положила солидную порцию взбитых сливок на лепешке. Аппетит внезапно пропал.