— Имею сказать за хозяина, — кивнул Исаев на Чугу. — Как-то раз он вже намылил-таки морду Гонту. Так это можно повторить! — И Тео нашёл Потерянную асиенду, — негромко, но веско добавил Хоакин, — а её и в одиночку удержать нетрудно. Кусков крякнул, почесал в затылке и скомандовал своим: — Собираемся! Глаша, тащи съестное да одежонку. Лекарств возьми, какие есть. Никифор и ты, Данила, запрягайте коней. А вы за мной, соберём оружие, патроны, одеяла… Семейство забегало, без лишней суеты готовясь к отъезду. Фёдор не стал дожидаться — дал отмашку, и отряд поскакал далее. — Надо предупредить Дока Шелихова! — крикнул Гомес. — Он тут неподалёку живёт, лошадей разводит! — Шо, взаправду доктор? — полюбопытничал Сёма. — Военным врачом был, как-то даже генерала Шермана перевязал под Читтанугой! — Такие люди нам нужны! Когда «эскадрон» Фёдора добрался до ранчо Джубала Купера, в строй встало ещё столько же конников, сколько выехало вначале, — прибавили сил рубаха-парень Кузьма Максутов, худущий и длиннущий Гаврила Шумагин, скользкий и опасный Степан Котов по прозвищу Меските. Все они были простыми ковбоями, работавшими на лысенького и румяненького Дока Шелихова. — Стреляют! — крикнул Меските, привставая на стременах. — Слышу! — ответил Чуга. Дорога поворачивала, огибая кленовую рощу, и за чересполосицей голых ветвей не разобрать было, кто по кому вёл огонь, но треск оружейной пальбы стоял изрядный. На всём скаку пройдя поворот, Фёдор вынесся прямо к ранче Купера. Ворота были сломаны, а по обе стороны от них тянулась невысокая ограда, сложенная из плитняка. За ней-то и укрывались бойцы Суноля, обстреливавшие хозяйский дом и не жалевшие патронов — Гонт заплатит! Во дворе лежали двое, то ли раненые, то ли убитые. Из окон с выбитыми стёклами постреливали хозяева, мнившие, будто завет «мой дом — моя крепость» имеет к ним отношение. Чуга выхватил револьвер и открыл огонь по нападавшим, не шибко церемонясь, в спину ли, в лицо ли угодит выпущенная им пуля — на войне не до хороших манер, благородных воинов обычно хоронят с почестями. А оно ему надо? Отряд дружно поддержал командира, залпом накрывая заметавшихся вакерос. Котов стрелял с обеих рук, весело скалясь и с удовольствием сея смерть. Максутов и Гирин прицеливались, методично истребляя врага и морщась, если патрон бывал истрачен зря. Док Шелихов и Гомес держались поодаль, а Шумагин так и рвался в бой. — Сзади! — завопил Исаев. — Это Суноль! — крикнул Хоакин. Чуга резко обернулся. Из-за поворота, клонясь от быстрой скачки, вылетело человек десять всадников. Гикая и свистя, они понеслись на подмогу своим. Загремели первые выстрелы. Гаврила схватился за простреленное плечо, с Меските сбило шляпу. В этот момент на открытую веранду дома Купера выскочил повар и замахал грязным передником, пригибаясь и прячась за столбом навеса. — …прикроем! — донеслось из разбитого окна. — К дому! — заорал Фёдор. — К дому! Пропустив впереди себя Гирина и Меските Котова, Чуга направил Рыжика во двор. Доскакав до конюшни, он загнал коня внутрь и бегом бросился к углу дома, прихватив с собою «генри». Прибывшее подкрепление на штурм не решилось, уж больно плотным был огонь из дома. Всадник в пончо, крутившийся на гнедом коне, резкими жестами рассылал вакеро, приказывая тем заходить с флангов. Это был сам Антонио Суноль. Чуга выстрелил по нему, но не попал, только задел кого-то из «стреляющих ковбоев» Гонта. — Федька! Сгибаясь, почти падая, к Чуге подобрался Туренин. Князь улыбался во весь рот. — Чего выскочили, ваше сиятельство? Тут стреляют! — Соскучился! А ничего в этой Калифорнии, жарко! — Смотри не перегрейся! Павел пристроил «спенсер» поверх поилки, вырубленной из цельного бревна, и тут же выстрелил, снося с ног раздухарившегося вакеро. — Князь! Они сбоку зайти хотят! — Там кухня — и трое стрелков! Один дед Макар, старый волчатник, стоит роты — вообще не промахивается! Фёдор выстрелил трижды, не целясь, и тут же грянул залп из окон — вакеро отступили, прячась за оградой и деревьями. — Пошли в дом, а то тут как-то неуютно. — Пошли… Павел провёл Чугу чёрным ходом прямо в просторный, высокий холл, откуда шла лестница на второй этаж, обрамлённый балюстрадой из точёных стоек, а у стены громоздился огромный камин. Окна были расколочены, пол усеивали осколки стекла и битой посуды, пустые гильзы и обрывки простыни, пущенной на бинты. Под оконными проёмами хоронились защитники дома, Фёдор узнал Котова и Максутова. Док Шелихов, Гомес и сам хозяин ранчо сидели в рядок у камина, раскуривая самокрутки. — Привет! — сказал Чуга. — Что, скучно стало, решили пострелять? — Да делать нам нечего! — ухмыльнулся незнакомый старик с длинными седыми усами, опускавшимися на впалую грудь, как клыки моржа. В эту секунду прозудела пуля, выбивая щепки из оконной рамы и впиваясь в стену над камином. — Палят почём зря, — презрительно фыркнул дед. Меските не удержался, высунулся из окна и стрельнул в ответ. — И ты туда же… — проворчал волчатник с неодобрением. Сгибаясь в три погибели, Фёдор перебежал к камину и присел, опирая «генри» прикладом об пол. — Джентльмены уже посвящены в мой план? — осведомился он, поглядывая на дона Гомеса. — Посвящены, — сказал Джубал с несчастным видом. — Прекрасный план, и насчёт Потерянной асиенды всё распрекрасно, но, дьявол меня раздери, до чего ж не хочется всё бросать и бежать! — Не ругайся, дядя, — строго сказала Марион, появляясь в дверях. Девушка приближалась в живописной позе — на четвереньках — и толкала перед собой тяжёлую корзину со съестным. — Марьяна! — проговорил с укором Туренин. — Я же осторожно, — стала оправдываться жена. — А то кое-кто с утра ничего не ел! Кстати, вакеро потихоньку отступают. — Да ну? — удивился Джубал. Шумагин подполз к двери, запертой, но настолько расколоченной пулями, что больше смахивала на решётку. — Не видать никого… — доложил он. — А нет, вру! Видать! Вона двое улепётывают! Слу-ушайте… Да их там всего человек десять осталось! Может, мы кэ-эк выйдем, да кэ-эк… — Ша! — цыкнул на него Чуга. — К ним же Суноль присоседился и с собой целую банду привёл. Отчего ж они вдруг взяли и побежали? — Так ведь побежали же! — с прочувствованностью сказал Гаврила. — Заманивают, может, — пробурчал дед Макар. — Нам нужен разведчик! — рубанул рукою князь. — Есть желающие? Желающие нашлись. Туренин выбрал Максутова и вручил ему самый большой бутерброд. — Только осторожно там! — напутствовала добровольца Марьяна. — Я как мышка! — ухмыльнулся Кузя и выскользнул во двор. Вскоре Чуга расслышал негромкое тюпанье копыт — Максутов не ринулся напрямую, а пустился в обход, через лесок, служивший межой между двором ранчо и пастбищем. — Стёпа, постоишь на часах? — полувопросительно-полуутвердительно сказал Док Шелихов. — А мы перекусим по-быстрому. Котов кивнул. — Посижу, — сказал он с усмешечкой. — Поглядывай только… Словно подтверждая опасения врача, сквозь дверь залетела пуля. С гнусным визгом она вонзилась в заднюю стенку камина и ударила рикошетом в пол, раскидывая пепел. — Ишь ты его! — уважительно сказал старик-волчатник. — С Жёлтого холма целился, не иначе. Стрелок, однако, мать его ети… Последнюю фразу, произнесённую по-русски, поняли даже «бостонцы» — с кем поведёшься… Дед сразу закряхтел от смущения, припомнив, что Марьяна рядом и «по-евойному» разумеет прекрасно. Женщина тут же бросилась старику на помощь, переводя разговор на другую тему. — Дядя, — оживлённо начала она, — а что это за Потерянная асиенда?