Рассказ жены о перенесенных невзгодах не очень взволновал Игоря Михайловича. Неторопливо поднявшись с табуретки, он взглянул на Лунина и виновато развел руками, давая понять, что не виноват в бабской неуклюжести, из-за которой им так долго пришлось просидеть на кухне вдвоем, и только после этого направился в прихожую, чтобы помочь супруге доковылять до кухни. — Татьяна Анатольевна, моя супружница, — представил он Лунину женщину, столь же крепкого телосложения, что и он сам, только немного ниже ростом, — а это Илья Олегович, следователь, прямо из Среднегорска к нам приехал. Вот сидим разговариваем. — Здравствуйте вам! Оттолкнув от себя мужа, Слепцова сделала неуклюжий шаг и, вовремя ухватившись за край стола, буквально рухнула на непонятно как выдержавшую падение на нее столь весомого груза табуретку. — Разговариваете вы. — Окинув недовольным взглядом стол со стоящей посредине пустой тарелкой из-под бутербродов, она оглянулась на прислонившегося к холодильнику Игоря Михайловича. — Ты хоть гостя угостил чем-нибудь или пустым чаем поишь? Судя по всему, оба супруга полагали, что главное при появлении в доме нового человека — это немедленно накормить его, причем чем обильнее, тем лучше, ибо только человек сытый (а вовсе не человек разумный, как полагают некоторые теоретики) является человеком в полном смысле этого слова. — Обижаешь, все по полной программе, — Игорь Михайлович похлопал по дверце холодильника, — и сырку, и колбаски. — Колбаски, — с отчаянием махнув рукой, перебила мужа Татьяна Анатольевна, — непутевый ты у меня все же! Котлеты же в холодильнике, и подлива на верхней полке стоит в кастрюльке. Она всем телом повернулась к Лунину, и ему на мгновение показалось, что перед ним, как и пару минут назад, сидит все тот же Игорь Михайлович, только переодетый в женскую одежду и с неожиданно прошедшим раздражением на коже. — Вы будете котлеты с подливой? Свежие, вот только с утра налепила. — Я бы с радостью, но время уже поджимает, — демонстративно взглянул на часы Лунин. Вообще-то котлеты, в том числе котлеты с подливой, он любил, да и в целом не имел вздорной привычки где бы то ни было отказываться от предложенного ему угощения, но почему-то на кухне Слепцовых Илье было неуютно, а сейчас, с приходом Татьяны Анатольевны, здесь стало еще и довольно тесно. Три весьма широких в теле человека заполнили собой все свободное пространство слишком маленького для них помещения, буквально вытеснив из него почти весь воздух. — Что ж, время так время, — не стала настаивать Слепцова. — Мне Игорь сказал, вы по поводу Ритки приехали. — По поводу, — подтвердил Лунин, — только я вам сразу скажу, новостей у меня никаких нет. — Ну и хорошо, — удивила Илью своей реакцией Татьяна Анатольевна, — значит, жива. — Это вы как такой вывод сделали? — не мог удержаться от вопроса Лунин, всегда ценивший в окружающих способность к логическому мышлению. — Ну а как же? Мертвого, прости господи, человека, завсегда найти легче, чем живого. Мертвые, они ведь не прячутся. Лежат себе спокойненько, ждут, когда кто мимо пройдет. А живой человек он ведь посреди дороги не валяется, ну если лишнего не выпил, конечно. Он, коли не хочет, чтобы его кто-то нашел, живет себе тихонько, внимания не привлекает. — Угу, — Илья еще раз потер отчаянно зудевшее запястье, — так вы это себе представляете. А что, у Риты были причины скрываться? И потом, если я правильно понял Игоря Михайловича, «жить тихонько» не совсем то, о чем мечтала ваша дочь. — О чем она мечтала, это у нее надо спрашивать. Вот найдете, тогда и спросите, — отрезала Слепцова, бросив недовольный взгляд на прижавшегося к холодильнику супруга. — Что он вам тут наплел? Про сердце свое рассказывал уже? Илья замешкался с ответом, но Татьяне Анатольевне ответа как такового и не требовалось. — Вижу, что рассказывал, — фыркнула она, — пустота там, видите ли, появилась. Вот в то, что у тебя в башке пустота, в это я верю. Только она у тебя не появлялась, нет. Она всегда там была, сызмальства. — Танюша, — лицо Игоря Михайловича, и без того сплошь покрытое красными пятнами, залило багровой волной не то гнева, не то смущения, — может, не будем? — «Может, не будем», — лицо Татьяны Анатольевны вспыхнуло ответным багряным сиянием, — сколько раз я тебе это говорила? «Может, не будем?» Может, не будем изо дня в день твердить всю эту чушь про то, что говорит твое сердце? Может, не будем изо дня в день трепать мне нервы? Сжав пальцы в весьма солидный, во всяком случае для женщины, кулак, Слепцова неожиданно со всей силы саданула им по столу и тут же виновато взглянула на Лунина. — Он же и себя изводит, и меня заодно. Он когда этой своей чумой покрылся, я ж решила, это зараза какая. Как увидела, так и обмерла. Все, думаю, сейчас еще пара часов пройдет, и я такая же страхолюдина стану. А мне ж нельзя, я ж с детьми, в школе работаю. — Что преподаете? — машинально, вовсе не нуждаясь в ответе, спросил Лунин. — Поваром я в столовой, в горячем цеху. А кто же меня с такой кожей к продуктам подпустит? — снисходительно улыбнувшись, объяснила Татьяна Анатольевна. — А оно у него, видишь, нервное, как будто другие без нервов сидят. И чего нервничать? Ну, убежала девка. Плохо? Да, очень плохо. Но чего теперь нервничать? Нагуляется, вернется. Ребенка нагуляет, тем более вернется. Правильно я рассуждаю, товарищ следователь? — Звучит вполне убедительно. Лунин, как ему показалось, весьма изящно ушел от прямого ответа. Он осторожно, пытаясь ничего не задеть, выбрался из-за стола и тут же, живот к животу уперся в Игоря Михайловича, все так же, с обреченным видом жавшегося к холодильнику. — Может быть, вы мне покажете Ритину комнату? — Вопрос был адресован обоим супругам, но смотрел Илья лишь на Слепцова, который почему-то вызывал у него большие симпатии. — Так ведь нет у нее комнаты, — в голосе Татьяны Анатольевны Илье послышалось неприкрытое раздражение, может быть, даже некий вызов, — ежели человек тут год уж как не живет, какая у него может быть комната? Гостиная там у нас теперь. И вещей никаких ее, считай, здесь не осталось. Сейчас к ремонту готовимся, так я даже обои уже обдирать начала. Так что нечего там смотреть. Может, все же котлеток? — С удовольствием, — втянув живот, Илья протиснулся к выходу из кухни, — но как-нибудь в другой раз. Если, конечно, у меня будет повод вас посетить. Рокси, понявшая, что визит закончен, выскочила из-под стола, громко тявкнула и, не обращая внимания на изумленное лицо хозяйки квартиры, засеменила в прихожую. — Я провожу. Бросив на недовольно покачавшую головой жену виноватый взгляд, Слепцов поспешил вслед за Луниным. — Вы подождите меня внизу, если можно, — тихо, почти шепотом пробормотал он, выпроваживая следователя за дверь, — я сейчас выйду, через минуту. На самом деле Игорь Михайлович выскочил из квартиры секунд через двадцать. Илья, сопровождаемый Рокси, как раз неторопливо спустился на первый этаж и еще только протянул руку к массивной дверной ручке, когда сверху до него донесся приглушенный шум, а затем громкий, возбужденный голос Слепцова: — Покурю и вернусь! Да! Душно мне здесь! Выйдя из подъезда, человек и собака разделились. Рокси, всегда старавшаяся соблюдать если не правила приличия, то, во всяком случае, не привлекать к себе лишнее внимание, моментально скрылась за растущими у дома зарослями не то сирени, не то молодой черемухи, которые даже с облетевшей листвой являлись достаточно надежным укрытием от посторонних глаз, а сам Лунин направился к машине. Слепцов выскочил из подъезда в тот самый момент, когда Илья, сев на водительское сиденье, завел двигатель «хайлендера». — Подождите, — бросился к нему Игорь Михайлович, — не уезжайте! Выбравшись из машины, Илья захлопнул дверь и успокоил растрепанного, выскочившего на мороз в домашних тапочках и расстегнутом пуховике Слепцова: — Я и не собирался. Завел, пусть погреется. А то, представляете, как сюда приехал, что-то с брелком приключилось. Открыть-закрыть машину могу, а двигатель запустить нет. Приходится в холодную машину садиться. Так что пусть греется. — Это не брелок, — уверенно заявил Игорь Михайлович, — если б брелок глючил, тогда бы разом все не работало. Скорее всего, в самой сигналке программа сбилась. Надо в сервис ехать, они перепрограммируют. — Придется, — согласился Лунин, — вот в город вернусь, так и съезжу. Так, а вы что хотели, Игорь Михайлович? — Что я хотел, — Слепцов неуверенно улыбнулся и сунул руку в карман пуховика, — я понимаю, это, конечно, глупость, вам ничем не поможет. Но, если я не покажу вам, потом буду все время мучиться, а вдруг надо было. А если покажу, оно ведь хуже не будет, верно? Он застыл, вопросительно глядя на Лунина. Выскочившая из кустов Рокси тоже замерла, пытаясь понять, что происходит. — Доставайте уже, что у вас там, — потребовал Лунин. — Вот. — Нервным движением Игорь Михайлович выдернул из кармана руку и тут же уронил на снег что-то небольшое и пушистое. Первой среагировала Рокси. Сделав два стремительных прыжка, она ткнулась носом в валявшуюся у ног Лунина странную меховую фигурку. — Это не тебе. — Присев на корточки, Илья одной рукой ласково потрепал болонку по голове, а другой взял в руки необычный предмет, больше всего напоминавший мехового колобка с парой небесно-голубых глаз-пуговиц и торчащими по бокам маленькими треугольниками ушей. — Алешка это, лесовичок, — торопливо забубнил присевший рядом с Луниным на корточки Слепцов, — Ритка в свое время таких целую кучу понаделала, уж сам не знаю, зачем. Алешками их всех звала. Я спрашиваю, почему Алешка? Она смеется, говорит, ну как же, Алешкины скалы ты знаешь? Вот там такой Алешка и бродит. Они, лесовики эти, у ней по всей комнате разбросаны были. Татьяна-то психанула месяца три назад да все их повыбрасывала. Я вот только одного и успел в карман запрятать. Илья медленно распрямился. Поделка выглядела довольно странно, но то, что никакой пользы расследованию принести она не могла, было очевидно. — Одного такого же она все время с собой таскала. Навроде талисмана у нее был. Там, где Алешка этот, там и Ритка. — Слепцов торопливо вскочил на ноги, и Лунин увидел, как от уголка глаза по небритой, раздраженной щеке медленно потянулась вниз влажная извилистая полоска. — Может, и права Танька, может, они оба живы, загуляли просто, — Игорь Михайлович вытянул вперед дрожащую руку. — Вы же его у меня не заберете? Больше ж ничего и нет. Илья немного помешкал. Он был уверен в абсолютной бесполезности лежащего у него на ладони комочка шерсти, в то же время ему отчего-то не хотелось, чтобы эта уверенность стала понятна и Слепцову. — Мы с вами так сделаем, — Лунин улыбнулся, довольный появившейся у него в голове идеей, — я сейчас вашего Алешку сфотографирую и вам отдам, а вы, Игорь Михайлович, пообещайте мне, что он будет у вас лежать в целости и сохранности, так сказать, на ответственном хранении. Договорились? — Договорились! Конечно, договорились, — радостно пробормотал Слепцов, наблюдая за тем, как Илья один за другим делает несколько снимков. — Сохраню, как положено, если понадобится, в любой момент предоставлю. — Ну и замечательно. — Спрятав смартфон в карман, Илья вернул лесовика Игорю Михайловичу и распахнул дверь «хайлендера», чем моментально воспользовалась Рокси, ловко запрыгнувшая на водительское сиденье. — Смотрите только, чтобы супруга ваша его не выкинула, а то ведь улика. Подсудное дело, должны понимать! Губы Слепцова медленно растянулись в широкой, как показалось Илье, совершенно счастливой улыбке. — Теперь-то не выкинет. Не посмеет. Глава 10 Мама Люба Остаток дня Лунин провел, сидя на кровати в окружении папок с привезенным ему делом Слепцовой. Работавшие по делу оперативники и районный следователь опросили всех Ритиных одноклассников, учителей, а также соседей по подъезду. Просматривая один за другим многочисленные протоколы, Илья вдруг увидел знакомую фамилию. Кноль Алина Аркадьевна. Протокол был составлен тридцатого октября две тысячи девятнадцатого года, спустя шестнадцать дней после исчезновения Риты и ровно за год до того, как бесследно пропала сама Алина. Ирония судьбы, нахмурился Лунин, переворачивая исписанную неразборчивым почерком страницу, кажется, это так называют. Или, быть может, насмешка? Так или иначе, народная молва приписывает этой самой судьбе обладание неким подобием чувства юмора, правда, весьма своеобразного. Прищурившись, Илья старательно разбирал каракули незнакомого ему следователя. «Слепцова неоднократно высказывала желание как можно скорее уехать из поселка, но никогда не говорила о возможных сроках своего отъезда. Были ли у нее с кем-либо из мужчин близкие отношения, мне неизвестно. Ни с кем из одноклассников подобных отношений у нее не было, она всегда отзывалась о ровесниках довольно насмешливо. Какие у нее были основания для подобных насмешек, я сказать не могу. С Маргаритой Слепцовой близкими подругами не являлись. С моих слов записано верно, мною прочитано».