Лена Пантелеева спасла. Шарахнула директора газетной подшивкой по голове. – Давайте поговорим, и я пойду, – шептала Тонечка, – а вы оставайтесь. – Как вы меня нашли? Тонечка пожала плечами. – В открытую форточку увидела! Нет, правда! Вы, – она повернулась к директору, – вчера как ошпаренный побежали форточку закрывать, когда Родион сказал, что там кто-то ходит. В такой холод в помещении, где батареи не работают, форточек никто не открывает. – Я сто раз тебе говорил, – процедил директор Лене сквозь зубы, – сиди тихо, не ходи, когда здесь люди!.. – В туалете в шкафчике зубная щётка и крем для век, – продолжала Тонечка. – В той комнате на стуле дамская сумка и свитер с лисьими мордами. – Ты что? – спросила Лена. – Была в той комнате?! – Я заглянула, – пояснила Тонечка. – И потом ещё раз заглянула. Родион вышел, а я вернулась и подслушала ваш разговор. Директор застонал. – Рында качалась, – как заворожённая выговорила Лена. – Мне показалось, что в коридоре кто-то есть. Я вышла, а рында качается… – Я там и сидела, – подтвердила Тонечка. – Между рындой и стендом. А сегодня всё проверила. Я ещё в университете научилась подножки ставить, когда мы на «Динамо» бегали. Так что вы меня извините, Григорий. Я поставила вам подножку, вы упали, пакет рассыпался. Директор взялся за голову. – Зефир, шоколадка, пакет сушек, сухие хлебцы, йогурт, сыр, – перечисляла Тонечка, – бутылка смузи и… дамские прокладки. Стало быть, вы прячете женщину. Единственная женщина во всей этой истории, которая прячется, это Лена Пантелеева. Ну, то есть я, конечно, до конца не была уверена, что это именно она, но потом увидела… – Ничего, ничего, – успокаивал директор Лену. – Мы что-нибудь придумаем сейчас. Чтобы она никому не сказала. – Что мы придумаем, Гриша?! – Я не знаю! – в его голосе прорывалось отчаяние. – В подвале запрём! – Не нужно меня запирать в подвале! Лена посмотрела на Тонечку: – Зачем я тебе понадобилась? Почему ты меня искала? – Потому что твоего мужа забрали по подозрению в убийстве! – Ты-то тут при чём?! – снова почти закричала Лена. – При том, что Саша говорит, что этого не может быть! – попыталась закричать ещё неокрепшим голосом Тонечка. – И Кондрат тебя не убивал! Мы приехали, Кондрат не в себе, комната вся разгромлена, кругом кровь, осколки, черепки и безобразие! А пили они с Сашей вдвоём! Всю ночь!.. – С каким… Сашей? – с великим изумлением спросила Лена. – С моим мужем Сашей. – Ты что, жена Германа?! – Саша рассказал, что ты ночью приезжала и закатила скандал! А больше они с Кондратом ничего не помнят! То есть совсем ничего, ни один, ни второй! И я подумала, что не было никакого убийства, а была только инсценировка! – Почему ты так решила? – Да потому! Посуда перемыта, в доме чистота и порядок, только в одной комнате всё вверх дном! Светлана Павловна явилась как раз, когда мы там были, стала кричать, вызвала наряд! Словно по заказу! Я же тогда ещё не знала, что она твоя мать!.. – Боже мой. – И ключи! Она в тот же день оставила в кадке с ёлкой ключи! Спрашивается, для кого, если Кондрат в тюрьме, а тебя он прикончил в пьяной драке?! Кто мог знать про эту кадку, кроме домочадцев?! А вот что хочу знать я, – тут Тонечка поднялась с дивана и нацелила на Лену палец, – по какому праву со мной всё это проделали?! Заставили участвовать в дурацком представлении?! Искать труп, которого никогда не было?! Да! Я ещё воспитываю вашего племянника, а Сашка кормит вашу собаку!.. А вы! Один в кутузке, а другая по музейным подсобкам прячется!.. – Твой муж Саша Герман? – повторила Лена. – Не может быть! – Да ну вас всех! – Тонечка выхватила из сумки паспорт. – Нате, любуйтесь!.. Она отлистала страницы и сунула Лене под нос ту, что была со штампом. Лена глянула и передала паспорт директору музея. – Убедились? – спросила Тонечка и отобрала паспорт. – Теперь я жду объяснений. Я считаю, что заслужила. Лена Пантелеева, ссутулив плечи, подышала на руки, видимо, совсем замёрзла. Директор прошагал в соседнюю комнату, и вскоре оттуда послышался шум чайника. – Каких именно объяснений вы ждёте, уважаемая? – спросил он, появляясь в дверях. – Лена жива. Кондрата вскоре освободят. Чего вам ещё? – Для чего было затеяно представление? – спросила Тонечка. – Для кого? – Не для вас, – быстро ответил директор. – Вы нашли Лену, вопрос закрыт. Можете писать сценарий, если вы на самом деле их пишете. – Откуда ты узнала про маму? – хмуро спросила Лена. В ней словно шла внутренняя борьба, Тонечка отчётливо это видела. – Я была в редакции «Любит – не любит». Уборщица мне сказала, что мать ведущей работает у них в буфете уже бог знает сколько лет, с советских времён. Я заглянула и увидела Светлану Павловну. – Ты с ней разговаривала? – Я пыталась, – призналась Тонечка. – Она побила меня сумкой. – Господи, – сказала Лена с тоской. – Зачем ты влезла? – Я не лезла. Меня втянули, – отрезала Тонечка. – Кстати, ты бы хоть на работу позвонила! Там никто не может тебя найти, даже всесильный Голубев! А у вас съёмки на носу. Директор вдруг засмеялся, и это было так неожиданно, что Тонечка посмотрела на него, как на полоумного. – Она совсем ничего не понимает, да? – спросил директор у Лены. – То есть играет втёмную! – Я не играю! – И что нам теперь делать? – продолжал директор. – Хорошо, она жена Германа, и что дальше? Мы же не можем её отпустить!.. – Что значит, не можете отпустить? – возмутилась Тонечка. – Я сама уйду. – Ты не понимаешь ничего, – процедила Лена. – Ты понятия ни о чём не имеешь! – Так объясните мне!.. Директор дёрнул шеей. – Сделать тебе чай? – Мне тоже сделайте, – попросила Тонечка. – Только без сахара, я на диете! Зачем она приплела эту диету, непонятно, но ей всё хотелось как-то… разрядить обстановку, а не получалось. И горячего бы попить, для горла. Директор посмотрел на Лену, словно спрашивая разрешения, вышел в смежную комнату и загремел чашками. – Почему вы пришли именно ко мне? – спросил он оттуда. – Откуда я-то взялся в вашем… воображении? Где вы познакомились с Ниной? Она же мне звонила! – С Ниной меня познакомила шеф-редактор «Любит – не любит», – начала Тонечка, – хотя я не собираюсь перед вами отчитываться! Я не знала, где найти Лену или её подруг, а шеф-редактор Наташа сказала, что она дружит с гримёром Ниной. Я поговорила с Ниной, и она мне рассказала о вас. Что вы росли вместе с Кондратом Ермолаевым и его сестрой Зосей. Мы пришли, вы соврали про форточку, я догадалась, что вы кого-то прячете. Вот и всё. Директор появился в дверях, в каждой руке у него было по кружке. Над кружками поднимался пар. – Всё, да не всё, – сказал он и поставил одну кружку перед Тонечкой. – Принесло вас на нашу голову. – Да, – согласилась Лена Пантелеева, – принесло. Придётся всё начинать сначала. – Что начинать? – грозно спросила Тонечка. – Мне кто-нибудь объяснит хоть что-то? – Например, что? – Лена обхватила свою кружку, руки у неё тряслись немного. Тонечка подумала: – Например, от кого ты здесь прячешься? И почему именно здесь, в музее, если директор терпеть не может Кондрата?.. Лена посмотрела на Тонечку. – От Кондрата я и прячусь, – сказала она, словно раздумывая. – Он собирается меня убить. – Как?! Опять?!