– Саша… Он моментально подскочил к ней – голос не обещал ничего хорошего. – Смотри, – теперь она шептала. – Вон, на третьей ступеньке. Герман отсчитал ступеньки. На третьей была разлита вода, небольшая лужица. Он посмотрел на жену. – Наверху кто-то есть, – прошептала она, и глаза у неё округлились. – Это снег. По лестнице прошёл человек, с ботинка отвалился снег и растаял. Он даже не стал спрашивать: ты уверена? Он сразу понял, что она права. …Чёрт возьми, чего-то в этом роде он и ожидал! Всё сразу пошло наперекосяк, недаром ему так отчаянно хотелось отсюда уехать! Он отстранил Тонечку с дороги и стал подниматься по лестнице. – Саша, стой! Не ходи! Но он не слушал. Она догнала и вцепилась ему в рукав: – Стой, мы не знаем, кто там!.. Он оторвал от себя её руку и пошёл дальше, прикидывая, где может быть выключатель. Нужно сразу зажечь свет!.. Если на втором этаже кто-то есть, значит, он давно их слышит и видит. И он готов!.. – Тоня, не ходи за мной! Он перемахнул сразу через две ступеньки, нашарил выключатель, вспыхнул свет. Возле чёрного провала распахнутой двери стоял наизготовку человек с длинным ножом в руке. – Не подходи, – негромко сказал он, и свет блеснул на лезвии. – Я не дамся. – Тихо, тихо, тихо, – быстро проговорил Герман. – Ты кто? Как ты сюда попал? – Прочь с дороги, – приказал человек. – Ну?! И головой вперёд, как в воду, кинулся на Германа. Тонечка взвизгнула. – Стой, кому говорю! – Герман перехватил руку с ножом, выбил, нож дзинькнул и покатился. Человек дёрнулся, вывернулся, странно извиваясь – в руках у Германа осталась куртка, – и помчался к лестнице. Какое-то молниеносное движение, сдавленный крик, и человек кубарем покатился вниз. Герман ринулся за ним, следом Тонечка. Человек сидел на полу возле лестницы, держался за локоть и скулил. – Вставай, – сказал ему Герман. – Или ты ноги переломал? Незнакомец неуклюже поднялся. Тонечка подумала, что все драки в сценарии нужно срочно переписать. Нынешняя возня с незнакомцем так отличалась от киношных драк! Неприлично писать такие глупости, которые она писала до сегодняшнего дня. В жизни так не бывает… – Иди туда, – Герман подтолкнул человека к кухне и повернулся к жене: – Что ты сделала? Почему он упал? Тонечка пожала плечами с независимым видом. – Подножку поставила, – сказала она и зачем-то отряхнула свитер. – Мы в университете всё время на «Динамо» бегали, и мне всё время подножки ставили. Я плохо бегала! И всё время падала. И решила тоже научиться и всем ставить! – Молодец, – похвалил Герман. – Научилась. Незнакомец стоял посреди кухни, ссутулив плечи и опустив длинные, словно обезьяньи, руки. – Ты кто такой? – Герман взял стул, уселся и положил ногу на ногу. – Как ты сюда попал? Человек дёрнул шеей, и только тут Тонечка его рассмотрела. Он был совсем юный и какой-то… грязный, словно никогда не умывался. Сальные волосы косицами свешивались на лоб, на впалой щеке то ли шрам, то ли пятно. И лицо словно из острых углов. – Я… эт самое… почапаю, – заговорил человек хрипло. – А? Ты меня не видел, я тебя не видел. Досвидос. А? – Поговорим, и почапаешь, – пообещал Герман. – Ну? Кто ты такой? Как в дом попал? Человек пожал плечами. Скулы у него постепенно наливались нездоровой краснотой. Тонечка соображала. Взяла стул, подвинула парню и велела ему: – Садись. Как тебя зовут? Тот усмехнулся. – А тебя? – Меня Антонина Фёдоровна, – сказала она, не дрогнув. – А это Александр Наумович. Парень вдруг хохотнул: – Еврей, что ли?.. – Как тебя зовут? – Петя. Или Вася. Чё ты мне сделаешь, мужик? – вдруг напал он на Германа. – Я ща пойду, ты чё, наручники на меня наденешь? – Надаю по заднице, – ответил Герман равнодушно, и это равнодушие, казалось, задело парня. – И сдам в участок. Ты как в дом попал, Петя или Вася? – А ты как, дядь? – Мне хозяин ключи оставил. Тебе тоже оставил? – Открыто было! – Не бреши. Тонечка, стараясь быть как можно менее заметной, обошла их по кругу, вышла в прихожую и на всякий случай заперла входную дверь – мало ли, вдруг на самом деле побежит? Потом тихонько поднялась на второй этаж, подобрала нож, внимательно его осмотрела, понюхала и осторожно прошла в комнату – ту, где было открыто. Быстро вышла оттуда и сбежала по лестнице. Внизу дело никуда не продвинулось. – Отцепись, дядя, – гундосил парень. – Хошь, пойди проверь, я ничего не крал, блин!.. – Как ты вошёл? Кто тебя пустил? Тонечка положила руку мужу на плечо и тихонько нажала. Он посмотрел вверх, на неё. – Ножом из раскладки он резал колбасу, – сказала жена негромко. – В спальне. …Другой, что ли, нож найти не мог, зачем он полез в раскладку? И почему он поперся на второй этаж? – мелькнуло у нее в голове. – И чё?! – вскинулся парень. – Я жрать хотел! И щас хочу!.. Нельзя, что ль?! – Можно, можно, – успокоила Тонечка. – Ты расскажи нам, как всё было, и мы от тебя отстанем. Герман вдруг на что-то решился. Тонечка почувствовала это ладонью – плечо под её рукой дрогнуло и окаменело. – Ты Родион? – спросил Герман. – Тебя Кондрат разыскал? Парень дёрнул головой – дрогнули сальные косицы – и кулаком сильно потёр нос. – Родион? – переспросила изумлённая Тонечка. – Раскольников? – То есть, ты в курсе, что ль, дядя? Герман кивнул: