– Ты никогда не сделаешь ее счастливой, если будешь угрожать ей моими грехами, – предостерег отец. Мой муж продолжал стоять на коленях, а я больше не могла сдерживать слезы. Они полились из глаз, и, всхлипнув, я прижала ладошку ко рту, боясь, что меня услышат. Вулф ухмыльнулся. Его глаза бесстрашно сияли. – Артур, больше это в мои намерения не входит. – Это значит, что ты перестанешь вмешиваться в мои дела? – Это значит, что я постараюсь играть по правилам ради нее. – А как же Уайт и Бишоп? – спросил отец. – С ними я поступлю так, как считаю нужным. – Я могу забрать Франческу обра… – Нет, не можешь, – резко перебил его Вулф. – Только Франческа может забрать у меня Франческу. Ей выбирать, с кем она хочет жить, не мне. И уж точно не тебе. Ты убил моего брата, а потом и моих родителей. Моя жена там, где я нарисую черту. Ты не можешь забрать ее у меня. Иначе я задам тебе жару. Я закрыла глаза, чувствуя, как меня начинает качать из стороны в сторону. Я весь день ничего не ела, а от запаха сигары еще и затошнило. – Иди к ней, – резко бросил отец. Мой муж поднялся на ноги. И во второй раз в жизни я потеряла сознание. Глава девятнадцатая Франческа Япроснулась в объятиях мужа. Он сидел на моей двуспальной кровати, а моя голова покоилась на его груди. Точно в такой же позе мы сидели в конюшне, когда он привел меня знакомиться с Артемидой. Его одеколон с пряным ароматом и собственный неповторимый запах убаюкали меня, и я еще ненадолго притворилась спящей, оттягивая тревожный разговор, что ждал меня по пробуждении. Вулф водил кончиками пальцев по моей спине и целовал меня в висок. Я вспомнила, как он стоял на коленях перед моим отцом и говорил, что я самый важный человек в его жизни. Сердце обволокло теплым медом. – Я знаю, что ты проснулась, – услышала я у виска его шепот и со стоном заерзала в его объятиях. При мысли, что неделю назад эти руки касались Каролины Ивановой, к горлу снова подступила тошнота. Я приподнялась на локтях и бросила в его сторону усталый взгляд. – Ты беременна. – Вулф посмотрел на мой живот, будто ожидал найти там выпуклость. Вновь увидев его лицо, я получила лучший подарок в жизни. Было даже абсурдно вспоминать, как я боялась его наутро после маскарада. Ведь вскоре Вулф стал тем, что я любила в себе больше всего. Я же стала ему напоминанием, что в мире есть кое-что поважнее возмездия и правосудия. Мы были созависимы друг от друга, и нам необходимо было сплести наши жизни, потому что один без другого влачил унылое существование. Быть живым, но не жить в полную силу – ужаснейшее на свете проклятие. – От тебя. – Для убедительности я положила ладонь на его руку. – Знаю. – Вулф провел кончиком носа по моему и стиснул меня в объятиях, словно я была самым важным и дорогим ему человеком. – Ты не рад? – шмыгнула я носом. – Стать отцом? Я всегда полагал, что счастлив этому не буду. Был уверен, что жизнь заканчивается, когда начинаются родительские хлопоты. Но это было до встречи с той, с кем мне захотелось завести семью. Я не до конца уверен в своих отцовских способностях, но, к счастью, знаю, что моя жена станет лучшей матерью на планете. Я молча обвела взглядом комнату. Сколько всего хотелось сказать, но нельзя: так можно разбить то, что еще не успело склеиться. – А ты, Нем? Ты рада беременности? Я выпрямилась, борясь со страхом, и торопливо заговорила, прежде чем пожалела бы о сказанном: – Я… не уверена. Мы постоянно ссоримся. Мы установили мировой рекорд по недопониманию. И не далее как неделю назад ты переспал с другой женщиной, чтобы отомстить мне, и случилось это не единожды. На прошлой неделе я целовалась с Анджело, разозлившись из-за правды о тебе и моем отце, но дальше этого не заходила. Мы переменчивы и вероломны. Мы даже живем в разных концах дома… – Будем жить вместе, – перебил Вулф. – Если ты этого хочешь. – Нам нужно немного времени все обдумать. Мне нужно немного времени вдали от него. И дело не в том, что я не люблю Вулфа. Как раз наоборот, поэтому должна принять взвешенное, разумное решение ради нашего малыша. – И думать не о чем. Я не спал с Каролиной. Не смог. Я хотел. Боже, Немезида, я хотел вытрахать тебя из своей жизни навеки, но ты единственная женщина в ней. Это тебя я люблю. Тебя желаю. Ты наполняешь мое существование смыслом, который я хочу познавать каждый день, нежели нехотя проживать день за днем. Я чувствовала, как по щекам текут соленые крупные слезы. Мы так хорошо научились наносить друг другу смертельные обиды. Пора положить этому конец. – Я целовалась с другим мужчиной, – прошептала я. – Изменила тебе. – Я прощаю тебя. – Он обхватил мое лицо своими мужественными руками. – Прости себя, и давай забудем о прошлом. Возвращайся домой, Нем. – В номере той гостиницы ничего не было. – А мне насрать, что там между вами происходило. Я тебе верю, но это ничего не меняет. Я хочу начать заново. Так, как подобает. – Мне нужно время, – эти слова дались мне нелегко. Может, потому что они были нещадно искренними. Мне нужно время, чтобы осмыслить произошедшее. Удостовериться, что это не очередной широкий жест с его стороны, о котором он забудет на следующее же утро. Мы влюбились быстро и медленно. Сильно и нежно. Всем своим естеством. Но все же оба отказывались уступать. У нас не было времени обдумать то, что между нами случилось. Мы ворвались в жизнь друг друга, но стены наши еще не пали. И нам нужно начать сначала. Нужно флиртовать. Нужно перераспределить власть, но теперь в равных долях. Нужно научиться ссориться без язвительных упреков и не убегать в объятия третьих лиц. Не волочить и не таскать друг друга по комнате, как дикие животные. – Это я должна принять решение остаться с тобой. Ты же понимаешь? Вулф кивнул и, пока не передумал, встал. Я знаю, каких титанических усилий ему стоило не потребовать от меня того, что он раньше считал само собой разумеющимся. Муж пошел к двери, и мне захотелось взять свои слова назад и уехать с ним. Но я не могла. Я должна стать лучше ради человечка в моем животе. Человечка, которого я в силах спасти, как не получилось у моей матери. Вулф замер на пороге, стоя ко мне спиной. – Можно звонить тебе? – Да, – выдохнула я. – Могу я тебе писать? – Можешь. Могу я записать тебя к гинекологу? – Да, – засмеялась я сквозь слезы и быстро их утерла. Вулф не поворачивался взглянуть на меня. Вулф Китон был не самым великим переговорщиком, но нарушил собственные правила ради меня. – Можно пойти с тобой? – низким голосом спросил он. – Нужно. Плечи Вулфа задрожали от тихого смеха, и он наконец повернулся ко мне лицом. – Сходите со мной на свидание, миссис Китон? Не на званый ужин. Не на благотворительное мероприятие и не на официальный выход в свет. На свидание. Господи. О да. – С превеликим удовольствием. – Хорошо, – ответил Вулф и, опустив взгляд, хохотнул себе под нос. Мне пришлось напомнить себе, что это тот же жестокий мужчина с маскарада. Тот, которого я поклялась ненавидеть всю оставшуюся жизнь. Он приподнял голову, посмотрев на меня застенчивым и вместе с тем опустошенным взглядом: – А мне повезет на этом свидании? Я откинулась на подушку, накрыв лицо рукой, и мой смех приглушил щелчок закрывшейся двери. * * *