– Да ладно! Вулф проявляет интерес ко всему, чем вы занимаетесь и с чем контактируете, включая назойливую рекламу по радио и ту ненавистную вам улицу, потому что там живет бродячая кошка. – Нам нужно найти ей дом, – напомнила я и, сев на место водителя, подвинула кресло вперед под свой низкий рост, потом поправила зеркала, вздохнула и вставила ключ в замок зажигания. Машина зарокотала. Я обхватила пальцами руль, а Смити сел на соседнее кресло. – Готовы? – Как и всегда. Он махнул конопатой рукой вдаль. У Смити была копна красновато-рыжих волос и такого же цвета ресницы. – Отвезите нас домой, Фрэнки. Он впервые назвал меня Фрэнки, и по какой-то причине мое сердце затрепетало. Мать называла меня vita mia, отец в последнее время вообще никак не называл, а Вулф величал Немезидой или Франческой. Анджело обращался со мной как с богиней, и мне этого не хватало. Мне не хватало его. Я не виделась и не разговаривала с ним целую вечность и подумывала написать ему, чтобы узнать, все ли у него в порядке, но не хотела злить мужа. Поэтому ежедневно спрашивала новости у мамы. Она поведала, что Майк, отец Анджело, вне себя от ярости и пожаловался папе на нечестное поведение моего мужа к его сыну, что создало еще больше напряжения в их и без того непростых отношениях после моего внезапного замужества. В последнее время обстановка среди мужчин Синдиката накалилась до предела. Выехав со стоянки, я направилась к особняку Вулфа. К нашему особняку, надо полагать. Я повернула за угол, и мое сердце вернулось к нормальному ритму после внезапного выброса адреналина от сидения за рулем, когда Смити вдруг заворчал: – Эта «Вольво» едет впритык к нашему заду, чтоб ее нахрен, – от возмущения проявился его ирландский акцент. Мне не по себе было сидеть в машине с ирландцем из Чикаго, хотя я знала, что Смити никак не связан с преступным миром и наверняка подвергся тщательной проверке, когда сенатор Китон нанял его в качестве своего водителя. Я глянула в зеркало заднего вида и заметила двух людей, которых тут же узнала. Двое мафиози, работавших на семью Бандини. Грузные высоченные чудища, которых обычно отправляли разбираться с делами, требовавшими меньше бесед и больше силы. Тот, что был за рулем, тошнотворно улыбнулся, обнажив гнилые зубы. Проклятье. – Гони, – приказал Смити. – Дорога оживленная. Мы в кого-нибудь врежемся. – Я лихорадочно стала оглядываться и крепко сжала руль. Смити заерзал, смотря назад, и явно жалел, что предложил мне вести машину. – Они вот-вот налетят на нас. Нет, не так – они в нас врежутся. Со всей силы. – Что делать? – Поверни налево. Сейчас. – Что? – Сейчас, Франческа. Я машинально резко повернула влево, выехав из людного квартала, и понеслась на запад. Дорога была свободнее, и мне удалось набрать скорость, хотя я все равно боялась выжать газ на полную. Я понимала, чего пытался добиться Смити. Он хотел оторваться от них, но не знал, что именно преследованиями эти люди и зарабатывали себе на жизнь. – Выезжай на шоссе! – прокричал он. – Смити! – завопила я, и он тут же вытащил из кармана телефон и вытер со лба капли пота. – Сосредоточься, Франческа. – Ладно. Ладно. Я еще раз резко свернула и выехала на шоссе, каждые несколько секунд проверяя в зеркале, сумела ли немного от них оторваться. От страха сердце готово было вырваться из груди, а тело полностью покрылось мурашками. Что они творят? Зачем преследуют меня? Но причина была ясна, как божий день. Я опозорила их семью, обручившись с Вулфом, когда должна была стать женой Анджело. Вдобавок ко всему мой муж только что поспособствовал аресту Анджело на пару ночей из-за его связи с мафией (и с бухгалтерской фирмой Майка Бандини, в которой, судя по всему, теперь проводило обыски налоговое управление). Меня оглушил звук удара металла о металл, и «Кадиллак» резко дернулся вперед, когда они врезались в нас сзади. Со стороны двери исходил жар, и я почуяла запах горелой резины. – Жми на педаль, милая. Надо от них оторваться! – прокричал Смити. Изо рта у него вылетела слюна, пока он дрожащими пальцами тыкал в телефон. – Я пытаюсь! Задыхаясь, я еще крепче вцепилась в руль. В груди грохотало, руки тряслись слишком сильно, а машина начала петлять между полосами. Дорога была относительно свободной, но другие машины сигналили и съезжали на обочину, пока я пыталась отделаться от солдат Бандини. – Что случилось? – раздался в машине голос Вулфа. Смити связался с ним по блютузу. Я резко выдохнула. Приятно слышать его голос. Вулфа нет здесь, но я тут же почувствовала себя немного увереннее. – Нас преследуют, – сказал Смити. – Кто? Облегчение мгновенно сменилось леденящим душу ужасом. Может, Вулф рад отделаться от меня. Он успешно довершит миссию мести моему отцу и не придется терпеть мое общество вечно. – Не знаю, – признался Смити. – Солдаты Бандини, – прокричала я, заглушая шум машин. Повисло молчание, пока Вулф переваривал информацию. – Отец Анджело? – уточнил он. В воздухе прогремел очередной звук удара, когда они снова в нас врезались, и наша машина вылетела вперед на три фута. Я ударилась головой о руль, и у меня вырвался тихий стон. – Франческа, где вы? – голос Вулфа стал напряженнее. Я огляделась, пытаясь найти знаки. – На магистрали I-190, – ответил Смити и подхватил мою сумку с учебниками, лежащую у его ног, ища телефон. – Я позвоню в полицию. – Не звони в полицию! – неожиданно заорал Вулф. – Что? – хором завопили мы со Смити. Парни Бандини снова нас догоняли. «Кадиллак» закряхтел и стал издавать ужасные звуки, а бампер заскрипел, волочась по асфальту. Это напомнило мне грохот машин в видеоигре GTA перед тем, как они взрывались. Во время летних каникул в Италии Анджело постоянно играл в эту игру вместе с братьями. Анджело всегда выигрывал. – Я еду к вам. Двигайтесь к съезду Лоренс-авеню. – Я услышала, как Вулф берет ключи. Не помню, видела ли вообще, как он водит. Никогда. Либо его вез шофер, либо он просто сидел рядом, пока я во время уроков объезжала квартал. – Я неважный водитель, – напомнила я, пытаясь сдерживать эмоции, потому что ему не стоит быть таким уверенным в моей способности вытащить нас отсюда живыми и невредимыми. Бешено вращая глазами, я судорожно стала искать глазами съезд, о котором он сказал. – Ни хрена, ты отличный водитель, – сказал Вулф, и я услышала, как он мчит по пробкам, нарушая примерно две тысячи законов, судя по воплям и сигналам на заднем фоне. – Кроме того, если с тобой что-нибудь случится, я разнесу Синдикат в клочья и упеку за решетку всех мафиози в Чикаго до конца их дней, и все это знают. – Думаю, причина в том, что я вышла за тебя, – пробормотала я и заморгала, чтобы слезы не мешали мне увидеть Лоренс-авеню. Краем глаза я заметила, как Смити покачал головой. Сейчас не место и не время обсуждать эту тему. – Ты не виновата, – сказал Вулф. – Я на одну ночь упек его сына в тюрьму, а его фирму обыскивают налоговики. Он хочет поквитаться со мной через тебя. – Получается? – у меня дрожал голос. Я услышала рев мотора «Ягуара» Вулфа. Он не ответил. Очередной удар в нашу машину. Я захлебнулась слезами. – Они пытаются вытолкать нас с дороги! – заорал Смити и хлопнул рукой по приборной панели. – Можно, я достану пистолет? – Не смей! – гаркнул Вулф. – Если хоть один волосок упадет с головы Франчески… Едва он произнес эти слова, в ушах раздался громкий хлопок, и в ту же секунду выскочила подушка безопасности, в результате чего наши головы стукнулись о подголовник. В воздухе, как конфетти, разлетелся белый порошок. Шины «Кадиллака» завизжали, когда машина скатилась на обочину, и я почувствовала, как под нами что-то шипит. Я не могла пошевелиться. Не могла открыть рот. Даже простонать была не в силах. Нос словно вдавили в черепушку. Интересно, он сломан или нет? Я задумалась, что, если теперь мое лицо изуродовано, муж наконец-то потеряет ко мне интерес. Это последнее, что пришло мне в голову перед тем, как я потеряла сознание. * * * – Франческа? Нем? Поговори со мной, – раздался требовательный голос Вулфа. Глаза накрыла темная пелена, когда мои глаза закрылись. Я хотела ответить ему, но не смогла, и услышала, как он хлопнул по рулю. – Да будь все проклято, черт их раздери. Я еду. Я с трудом перевела взгляд на Смити. Его голова закачалась, когда подушка безопасности начала сдуваться, и он застонал от боли. – Она в порядке, – прохрипел Смити. – Из носа и рта идет кровь. Глаз у нее тоже выглядит плохо. – Какого хрена! – заорал Вулф. Смити отстегнул свой ремень и потянулся отстегнуть и меня. – Я могу?.. – начал было Смити, как вдруг Вулф взревел: – Да. Вытаскивай оружие. И если они хоть на шаг приблизятся к ней, ей-богу, убей сволочей раньше, чем это сделаю я. Потому что я их не пощажу. После этого я вырубилась. Меня накрыло тяжелой пеленой кошмарных сновидений, от которых стало очень жарко и душно. Я была в сознании и в отключке одновременно. Не знаю, сколько прошло времени. Помню лишь красно-синие огни полицейских машин, мерцающие перед закрытыми веками, и как Смити объяснял офицерам, что мы не видели нападавших и они уехали, не остановившись. На машине, разумеется, не было номерных знаков, но в нас наверняка въехали дети, мелкие хулиганы, которые хотели разгромить дорогую новую тачку. Потом я почувствовала, как Вулф обхватывает меня руками и несет в машину «Скорой помощи». Он положил меня на каталку и рявкнул, когда кто-то попытался до меня дотронуться. – Сэр, – не выдержали нервы парамедика мужского пола, – нам нужно надеть ей на шею фиксатор и привязать к носилкам на случай, если поврежден позвоночник. – Ладно. Осторожнее, – гаркнул он. Открыв глаза, я заметила, что Вулф не один. Рядом с ним стоял круглолицый мужчина с черными волосами и в роскошном костюме.