От тоски по прошлому закололо сердце. Он бы все это мне дал, и даже больше. Он был родом из огромной семьи и мечтал о такой же. Мы обсудили это, когда мне было семнадцать. Мы тогда сидели на пирсе, свесив ноги, и я сказала, что хочу четверых детей, а Анджело ответил, что счастливчику, за которого я выйду замуж, будет интересно делать их со мной. Потом мы оба расхохотались, и я шлепнула его по плечу. Боже, почему записки указали на Вулфа? Анджело – вот кто мне нужен. И так было всегда. Завязав шелковый халат, я решила, что на следующей неделе первым же делом запишусь в клинику за рецептом на таблетки. Я приму стиль жизни Вулфа. Во всяком случае, пока. Буду учиться, сделаю карьеру, стану выходить в свет и работать каждый день, полный день. Или, может, мы решим развестись, и я обрету свободу. Свободу выйти за Анджело или за любого другого мужчину. Я вынырнула из своих мыслей, когда открылась дверь и в комнату вошел Вулф в сопровождении никого иного, как моего отца. Я опустилась на кровать, села на краешек и внимательно оглядела присутствующих. У Артура тряслась нижняя губа, и он покачивался из стороны в сторону. Вулф крепко держал его за локоть, как провинившегося ребенка. – Говори, – выплюнул мой муж и швырнул отца на пол к моим ногам. Тот упал на четвереньки и поспешно вскочил на ноги. Я затаила дыхание. Никогда не видела отца в таком состоянии. Таким уязвимым. Трудно было понять, что происходит. И еще труднее было поверить в то, что сказал отец. – Figlia mia, у меня не было намерений ранить твое прелестное личико. Его слова звучали на удивление искренне, и стало еще противнее от того, как в первые секунды смягчилось мое сердце. А потом я вспомнила все, что он сегодня натворил. Как вел себя последний месяц. Я встала и подошла к окну, отвернувшись от всех. – Теперь отпусти меня, или, клянусь Богом… – гаркнул на Вулфа отец. Я услышала их возню и мрачно улыбнулась. У отца нет ни единого шанса выстоять против моего мужа. Как и у меня. – Пока ты не ушел, нам нужно уладить еще одно дельце, – сказал Вулф, а я тем временем вытащила из ящика пачку сигарет, щелкнула зажигалкой и сделала глубокую затяжку. Я приоткрыла окно, чтобы синеватый дымок поглотила черная ночь. – Хватит ходить вокруг да около, – рявкнул отец. – Вопрос окровавленных простыней, – закончил Вулф. – Ну конечно, – фыркнул за спиной отец. У меня не было сил поворачиваться, чтобы посмотреть ему в лицо. – Полагаю, ты уже подоил корову, прежде чем купить ее. Я услышала резкий хлопок и развернулась на пятках. Отец пошатнулся, держась за щеку, и ударился спиной о шкаф. Я вытаращила глаза и открыла от удивления рот. – Франческа еще не готова, – заявил Вулф своим жестким, как металл, голосом. Его вдумчивые спокойные движения разительно контрастировали с тем, что он только что сделал. Мой муж шагнул к отцу и дернул его за рубашку. – И в отличие от некоторых, я не трогаю женщину против ее воли, даже если она носит мое кольцо. Так что нам не остается иного выбора, правда, Артур? Отец прищурился, глядя на Вулфа, а потом сплюнул комок крови ему на ботинки. Артур Росси был крутым чуваком. Я видела его в некоторых стрессовых ситуациях, но никогда он не расклеивался, как сейчас. И меня успокоила мысль, что я не единственное беззащитное создание. Но вместе с тем меня пугало, что у моего мужа такое влияние на людей. Вулф подошел к черной спортивной сумке, стоящей у кровати, и, расстегнув ее, достал небольшой швейцарский нож. Он повернулся, и папа, несмотря на то что был пьяный в стельку и отчаянно нуждался в поддержке, гордо выпрямился. Он прислонился к моему старому шкафу и злобно запыхтел: – Ты мертвец. Вы оба. – Протяни руку. – Вулф проигнорировал угрозу, раскрыв нож и продемонстрировав острое лезвие. – Ты порежешь меня? – провоцировал отец, скривившись от отвращения. – Если только моя невеста не окажет мне честь. – Вулф повернул ко мне голову. Я уставилась на него и задымила сигаретой, чтобы выгадать себе время. Возможно, я действительно больше не испытываю к этим мужчинам злости и поэтому не чувствую внутри отчаяния. Они разрушили мою жизнь – каждый по-своему – и так преуспели в этом, что я чувствую себя по-настоящему порченой. Настолько, что могу беззастенчиво вилять бедрами, пока иду к ним. И, судя по лицу отца, он был доволен, что его порежет Вулф. Однако, увидев, как я приближаюсь к нему, он крепко стиснул челюсти. – Она не осмелится. Я выгнула бровь. – Та девушка, которую ты предал, не осмелилась бы. А я? Да. Вулф передал мне нож и прислонился к стене, а я, держа в руке оружие, встала напротив человека, благодаря которому появилась на свет. Могла я действительно это сделать? Я посмотрела на протянутую ко мне ладонь отца. На ту самую ладонь, что сегодня вечером дала мне пощечину. Ту самую, что была направлена на мою мать. Но между тем этой ладонью он заплетал мне косы перед сном после того, как их помыла Клара. Эта ладонь похлопывала мою руку во время маскарада и принадлежала мужчине, который смотрел на меня как на самую яркую в небе звезду. Я сжала дрожащими пальцами швейцарский нож, так как он чуть не выскользнул у меня из руки. Проклятье. Я не могу. Хочу, но не могу. Покачав головой, я отдала Вулфу нож. – Ты всегда будешь Франческой, которую я воспитал. Бесхребетной овечкой, – удовлетворенно цокнул языком отец. Проигнорировав его и бурление в животе, я сделала шаг назад. Вулф со спокойным лицом забрал у меня нож, взял за руку отца и провел вертикальную линию, нанося глубокий и широкий порез. Из раны хлынула кровь, и я, поморщившись, отвернулась. Папа стоял и смотрел, как из его ладони вытекает алая кровь, и почему-то не выражал признаков волнения. Вулф повернулся и стянул с кровати простыню, после чего кинул ее отцу. Тот стиснул простыню, измазав ее кровью. – Bastardo, – промямлил отец. – Родился ублюдком, им и помрешь, сколько бы дорогих костюмов у тебя ни было. – Он посмотрел на моего мужа с искренней ненавистью. – Ты был ублюдком по рождению, – усмехнулся Вулф. – До того, как стал мафиози. Ого. Мой взгляд заметался между ними и остановился на моем отце. Отец рассказывал мне, что его родители умерли в автомобильной аварии, когда ему было восемнадцать, но я никогда не видела их фотографий. Он пригвоздил меня сощуренным взглядом глаз цвета индиго. – Vendicare me. Поквитайся со мной. – Забирай простыни и выметайся к чертовой матери. Завтра утром можешь показать их самым близким членам семьи. Не друзьям. Не мафии. И если это просочится в новости, я лично воткну этот нож тебе в шею… и хорошенько его прокручу, – сказал Вулф, расстегивая верхние пуговицы на рубашке. Отец развернулся и вышел из комнаты, хлопнув напоследок дверью. Глухой стук закрывшейся двери эхом раздавался в ушах, когда я осознала свою новую реальность. Я замужем за человеком, который не любит меня, но регулярно наслаждается моим телом. Замужем за мужчиной, который не хочет иметь детей и страстно ненавидит моего отца. – Я займу диван, – сказал Вулф и, взяв с кровати подушку, кинул ее на кушетку возле окна. Он не собирался ложиться со мной в одну кровать. Даже в брачную ночь. Я метнулась в постель и выключила свет. Никто из нас не пожелал друг другу спокойной ночи. Мы оба знали, что это будет очередной ложью. Глава двенадцатая Франческа Прошла неделя, и мы с Вулфом вернулись к привычному нам ночному распорядку. У нас было много поцелуев, уйма прикосновений, ласк языком, стонов и обоюдных провокаций губами и пальцами. Но когда Вулф заходил дальше, я сжималась и просила его выйти из комнаты. Он всегда слушался. Боль, которую я вынесла в первый раз, оставила неизгладимый след и вселила в меня страх. Не только в физическом плане. Недоверие Вулфа служило напоминанием, что нас просто влечет друг к другу, но между нами нет доверия. Нет любви. Мы займемся сексом, и наверняка скоро. Но только на моих условиях. Только когда я буду комфортно себя чувствовать. Жизнь шла своим чередом. Дни были перегружены и насыщены разными мероприятиями и событиями, но ничего примечательного не происходило. Мужу стал досаждать мой отказ спать с ним. Мисс Стерлинг расстраивало, что нас с супругом связывает одна похоть, а отец полностью перестал со мной разговаривать, хотя мама продолжала звонить каждый день. Спустя неделю после свадьбы я вышла из колледжа и направилась к машине, в которой меня всегда ждал Смити. Подойдя к черному «Кадиллаку», я увидела, что он прислонился к пассажирской двери в привычном дешевом костюме и в черных очках Ray-Ban. Перекатывая во рту леденец, Смити кивнул мне: – Ваша очередь садиться за руль. – Что? – Приказ босса. Он не против, поскольку дорога домой ведет не по шоссе. С тех пор как Вулф пообещал научить меня, я получила всего два урока. У мужа было мало свободного времени, но я знала, что справлюсь. Вулф сказал, что я от природы хороший водитель, а он не славился щедростью на комплименты. К тому же Смити прав: дорога домой пролегала через город, и движение было оживленным. Для тренировки – идеально. – Ладно. – Я подавила радостную улыбку. Смити подкинул в воздух ключи, и я их поймала. Он оттолкнулся от машины и показал на кофейню через дорогу: – Зов природы. – Не торопись. Он вернулся через пять минут, улыбаясь во весь рот: – Если ваш муж спросит, не говорите ему, пожалуйста, что я вообще намекнул на способность мочиться. Он отрежет мне член только за то, что я напомнил вам о его наличии. Смити удивил меня этим шутливым признанием, и я, улыбнувшись, покачала головой: – Вулф не такой.