И моей. И моей. Если мысленно повторю эту фразу несколько раз, она сбудется. Я подошел к своей будущей невесте, рывком подтянул ее к себе за талию и без стеснений поцеловал на глазах у Стерлинг, которая возилась с подолом платья Франчески. Когда наши губы соединились, пожилая женщина чуть не свалилась в обморок. Она знала меня всю свою жизнь и ни разу не видела, чтобы я целовал женщину прилюдно. Стерлинг крутанулась и летящей походкой свалила на кухню, оставив меня наедине с невестой. Мы с Франческой дружно приподняли брови. Наши тела тоже двигались в унисон. – Как себя чувствуешь? После случая в школе она часто меня спрашивала. Лучше бы Франческа этого не делала. Этот вопрос служил извечным напоминанием, что она была выкормышем ответственного за нападение человека, хотя сама и не подозревала об опрометчивости своего отца. – Хватит спрашивать. Ответ не изменится: я в порядке. – Если честно, это не я беспокоюсь. Ты знал, что мисс Стерлинг подслушивает и постоянно следит за нами? – Нем наморщила свой нос пуговкой. Я шутливо щелкнул ее по подбородку. Я на собственной шкуре узнал о пристрастии Стерлинг совать нос в чужие дела. В тринадцать с половиной лет, после мастурбации в соседней с ней комнате, на следующий день я обнаружил на тумбочке коробку с салфетками и брошюру под названием «Практика безопасного секса». К чести Стерлинг, признаюсь, что дважды прочитал эту муть и ни разу за тридцать лет своего никчемного существования на этой планете не занимался сексом без презерватива. – Интересно, как она отреагирует, когда мы будем не только целоваться. – Моя невеста зарделась как маков цвет и опустила глаза в пол. Может, передумаешь, дорогая? У меня эрекция размером с салями, и к черту всех зрителей. – Предлагаю выяснить сегодня ночью. – Какой ты любознательный. Стал бы чудесным следователем. – Она с трудом сдержала улыбку. – Единственная загадка, которую я хотел бы раскрыть, – насколько глубоко получится в тебя войти. – Поверить не могу, что ты сенатор… – буркнула Франческа под нос. Я тоже. И на этой высокой ноте мы вышли из дома рука об руку. Вечер испортился, едва мы ступили в поместье родителей Франчески. Предсказуемо, но все равно неприятно. Когда мы подъехали к имению Росси, я заметил наводнившие квартал и забаррикадировавшие центральную улицу фургоны новостных каналов, которые привлекли толпу зевак. Артур позвал журналистов и местные новостные каналы, а они, разумеется, тут же прискакали. Сенатор женится на дочери мафиози. Дело пахнет жареным. Не собираясь позволять Артуру изгадить мне жизнь сильнее, чем он уже ее испоганил, я открыл дверь Франческе и повел ее в бывший дом, не обращая внимания на свист репортеров и вспышки камер. Оказавшись внутри, Франческа вцепилась в меня как в спасательный круг, и я с ужасом, вместо неописуемой радости, осознал, что так и есть. Немезида больше не считает этот особняк своим домом. Теперь ее дом – я. И я невероятно испугался, готовый гнать поганой метлой свою потребность в ней. К нам подошли ее родители, держась на безопасном расстоянии друг от друга. Ее мать выглядела так, словно не спала около двух месяцев, и даже не потрудилась нанести макияж, чтобы скрыть следы своего душевного состояния. Артур же словно стал ниже на несколько сантиметров. Поскольку я не питал пустых иллюзий, что София Росси бросит своего вероломного мужа, мне пришлось подытожить, что я сделал то, ради чего пришел сюда: немножко раскачал лодку и порушил еще одну грань его жизни. Мы поломали комедию, обменявшись традиционными поцелуями и объятиями, опрокинули по бокалу «Беллини»[8], а потом нас представили их тесному кругу друзей. Я сразу заметил три факта: 1. Артур Росси пригласил очень длинноногую, очень светловолосую, очень разжалованную и вследствие этого очень злопамятную журналистку, которая была очень хорошо знакома с моим членом. Кристен Рис. 2. Он позвал самых скользких и плохо зарекомендовавших себя людей в стране: бывших зэков, глав преступных кланов и тому подобных людишек, от которых я обычно держался подальше. Артур надеялся, что это окажет пагубное влияние на мою репутацию. Не сомневаюсь, так и вышло, раз уж Кристен явилась это законспектировать. 3. Даже не осматриваясь, я нашел взглядом Анджело, который стоял с бокалом вина и вел неспешную беседу с другими гостями. Это не попытка задобрить меня и показать, что Росси примирились с предстоящей свадьбой. Это была западня. – Сегодня у нас весьма интересная публика. Думаешь, ты сладишь с нашими гостями? – Артур повертел бокалом и угрожающе мне улыбнулся. Мы не разговаривали с тех пор, как я ответил на его приглашение, после которого я еще не проинформировал власти о том, что случилось на самом деле. Еще один секрет, еще один козырь, которым я могу сходить против него. Конечно, это означало, что его дом окружен охраной. Спасибо будущему тестю. Радовало, что спектакль кончится через несколько недель. Скоро мы с Франческой поженимся, и мой план будет приведен в исполнение. Я кину Артура в тюрьму и удостоверюсь, что он там и сгниет. А сам тем временем буду трахать его дочь и заставлю его жену воспользоваться великодушным гостеприимством четы Китон. Я не настолько щедр, чтобы платить за огромный особняк в Маленькой Италии. Мать Франчески может переехать в один из моих многочисленных домов на другом конце Чикаго. Ультиматум будет один: если мать и дочь хотят моей защиты, денег и милосердия, они должны отказаться от Артура. Я находил эту заслуженную расплату почти идеальной. В конце концов, хуже потери близкого и любимого члена семьи в результате скоропостижной смерти может быть только потеря его любви и привязанности еще при жизни. – Я справлюсь со всем, что есть у тебя против меня, Артур. Включая, помимо прочего, твою дочь, с которой, кстати говоря, хорошо обращаются за закрытыми дверями. – Я зевнул, делая вид, что не заметил удивления и обиды на лице Франчески. Не в моем характере рассказывать о своих любовных похождениях, но при нынешних обстоятельствах и рассказывать-то нечего. Мы занимались лишь активным петтингом. Я не намеревался оскорблять Немезиду, но пришлось, чтобы унизить ее отца. Выбирая между ее страданиями и его гордостью, я скорее перееду свою будущую жену, чтобы вдоволь потешиться над Артуром. Росси недовольно запыхтел, и его глаза нацелились на меня как два дула пистолета. Он быстро пришел в себя и повернул голову к дочери. – Здесь Анджело Бандини и его семья. Какая жалость, что у них с Эмили ничего не вышло, – цокнул Артур, внимательно изучая лицо Франчески поверх вновь наполнившегося бокала. Вот удивил. Немезида до сих пор с недоумением смотрела в мою сторону, но с трудом оторвала от меня взгляд и обратила внимание на отца. Будь я хоть наполовину порядочным человеком, то извинился бы. Но так уж случилось, что я не только мерзавец, но и страстно желал, чтобы именно такое мнение она сформировала обо мне прежде, чем мы займемся сексом. Это помогло бы мне обозначить границы наших отношений. – Да? – Она вежливо улыбнулась, словно они были совершенно незнакомы. Или моя будущая жена очень хорошая актриса, или она излечилась от своей глупой привязанности к итальянскому кобелю. – Как жалко. – Франческа перевела взгляд на меня, требуя объяснений. Твой отец – козел. Весомая причина? – Не ему это говори, дурочка. Скажи это Анджело. – Артур подтолкнул Франческу к упомянутому парню. Я собирался сопроводить свою нареченную к ее хахалю, но Артур крепко обхватил мое плечо. Он злорадно улыбался во весь рот, и от него за версту разило алкоголем. Росси посмотрел на меня своими маленькими красными глазенками, пытаясь испепелить взглядом. – Сенатор Китон, я хотел бы представить вас своему другу Чарльзу Бартону. Конгрессмену, который только недавно ушел в отставку, чтобы избежать слушания по этике после того, как хорошенько облапал своих сотрудниц. С тем же успехом я мог засунуть член в задницу ближайшей белки. Даже тогда заголовки новостей не оставляли бы такого чувства неловкости и не ставили бы под сомнение мой нравственный облик. – Безусловно, но у меня есть другие обязательства, – процедил я сквозь зубы и шагнул в сторону, задев его плечом. – Ерунда. – Артур схватил меня за руку и потянул назад. Я уступил лишь потому, что не хотел устраивать сцену на глазах у Кристен и давать ей повод написать обо мне в завтрашней утренней статье. – Вы разве не спонсировали его кампанию? Спонсировал. До того, как он попытался засунуть член во все, что находилось в его офисе, включая точилку для карандашей. Бартон тут же оказался рядом, принявшись обнимать и поздравлять меня, пока мою невесту магнитом тянуло к Анджело. Тот уже мчался к ней, и при виде его спешной, едва ли сдержанной походки у меня задергался глаз. Они встретились посреди зала и резко остановились, их руки висели как плети. Ощущаемая между ними неловкость подсказывала, что ничего не изменилось. Они по-прежнему не научились притворяться, будто больше не любят друг друга. Я фанатично бдил за ними, пока Бартон жужжал на ухо, оправдываясь, почему ему пришлось сойти с дистанции. Мысль, что меня волнует их привязанность друг к другу, почти встревожила. Сейчас Бартон мог хоть перестрелять целый стриптиз-клуб, но меня интересовало лишь то, как моя невеста – моя, черт возьми, невеста – покраснела от слов Анджело, опустила глаза в пол и заправила прядь волос за ухо. Они знали, что я слежу за ними, и держались на почтительном расстоянии, но подавали друг другу невербальные знаки, интимность которых резала глаз. В доме было полно людей, и мне пришлось напомнить себе, что мы не на свадьбе сына Бишопа. Они не могли улизнуть в туалет и там трахнуться. С другой стороны, я только что бросил Франческу на амбразуру, чтобы вывести из себя ее отца, так что моя непокорная невеста имела полное основание отплатить мне той же монетой: разозлить своим бывшим (или не бывшим, но плевать, кем они там себя считали). – …а потом я сказал, что ни за что, ни при каких обстоятельствах не соглашусь на проверку на детекторе лжи, – продолжал трепаться Бартон, сжимая мое плечо. – Дерзнул даже попросить… – Эй, Чарльз? – перебил я его. – Да? – Мне на хрен неинтересно, почему тебя понизили, и насрать на твою заканчивающуюся карьеру. Счастливо оставаться. Или нет. К несчастью, на это мне тоже плевать. С этими словами я стряхнул его руку, выхватил бокал шампанского с серебристого подноса одного из похожих на пингвинов официантов, плавающих по набитому залу, и бросился к невесте. Я был в нескольких метрах от нее, когда в толпе мелькнуло чье-то плечо и загородило мне дорогу. Я увидел перед собой седую макушку с зализанными и аккуратно подстриженными волосами. Бишоп. Он покачал головой, и его сраная самодовольная улыбка стала еще шире. Наконец-то, через несколько недель после того, как я начал ему угрожать, узнав, что они с Уайтом получали взятки от Артура, у него появилась возможность изгадить мне планы. – Ей девятнадцать, да? Наверняка тугая, как наш чертов бюджет. – Он хихикнул, вращая бокал с виски. – Тебе-то откуда знать о тугости? У тебя все дряблое, включая моральные принципы, – ухмыльнулся я в ответ. В светских кругах я во всех отношениях был идеальным джентльменом и вежливым собеседником. Но на Бишопа и Уайта не стремился произвести впечатления. Я знал это еще до маскарада, вот почему позволил себе раздраконить Франческу в тот вечер. – Не припомню, чтобы при первом знакомстве ты произвел неизгладимое впечатление на девицу Росси. Могу лишь сказать, что в этом зале я не единственный, чей моральный облик не внушает доверия, – ответил Престон, щедро даря гостям улыбки и рукопожатия. – На что бы ты ни намекал, говори прямо, – прошипел я. – Ты уже шантажировал Артура его дочерью. Тут все ясно. Девушка любит не тебя. – Он кивнул в сторону Анджело и Франчески. Парень что-то сказал ей, и моя невеста поднесла ладошку ко рту и опустила голову. Сражена. – Я лишь пытаюсь выяснить, значит ли это, что мы с Уайтом вне подозрений? Спасибо, черт возьми, за самонадеянных идиотов вроде Бишопа, которым все в жизни подается на блюдечке с голубой каемочкой. Он действительно считал, что моей целью вместо самого грозного гангстера в Чикаго со времен Аль Капоне была юная кошечка. Это, конечно, сыграло мне на руку. Если Бишоп и Уайт полагали, что я добился желаемого, они ослабят бдительность. Так что, хоть и важно оторвать Франческу от Анджело, но решить этот вопрос было важнее. – У меня есть все, что нужно, – непринужденно улыбнулся я. Бишоп с улыбкой кивнул и похлопал меня по плечу, после чего наклонился вперед и прошептал: – Как она в постели? Овечка или львица? Она шикарна, Китон. Как хорошо, что нельзя придушить человека одним взглядом, иначе Престон Бишоп уже свалился бы замертво, а меня везли бы в ближайшее отделение полиции. Я не знал и не хотел знать, почему меня покоробило, что губернатор говорит о моей будущей жене так, словно она была скаковой лошадью, которую я приобрел в собственность. Я осушил бокал и вздернул подбородок. – Как твоя жена в постели? – спросил я. Он моргнул. – Прошу прощения? – И не собираюсь я вас извинять, Престон. Возраст мисс Росси не дает вам права говорить о ней так, словно она кусок мяса. – Но…