– Хочешь воды? – снова пробормотала я, в ужасе от того, что к коже от влаги прилипли трусики. Тело под его пальцами жаждало приключений и бунтарства, а разум напоминал, что мы еще враги. Он вжался пенисом между моих ягодиц, и я простонала, ударившись тазовыми костями о стол. Боль от удара была приправлена удовольствием, которого я не понимала. Мне даже захотелось, чтобы он снова так сделал. – Сейчас я хочу лишь свою невесту. – Хм… – Я подняла глаза к потолку, пытаясь придумать ответ. Вулф возьмет меня сзади, как какой-то зверь? Секс для меня неведомая земля, на которую я еще не ступала. К тому же мне хватило времени порыться в интернете и прочитать все сплетни о будущем супруге. Он прослыл бабником и имел львиную долю девушек и любовниц. Все они были длинноногими светскими львицами с блестящими волосами, завидной родословной и хорошим образованием. Листая бульварную прессу, я видела, как эти женщины всюду его сопровождали и смотрели так, словно он был даром божьим. Но среди безупречных статей попадались и заголовки на грани скандала. Гостиничные номера с полным презервативов мусорным ведром, инцидент в уборной во время праздничного вечера, устроенного его политической партией. А однажды он даже заперся на два часа в машине с европейской принцессой, к превеликому разочарованию ее семьи и страны. – Нам нужно быть осторожнее. Я тебя толком не знаю. – У меня дрожала рука, которую я протянула к его плечу, чтобы смущенно оттолкнуть, не прикладывая силу. Я все так же стояла к нему спиной. – Постель все исправит, – намекнул Вулф. Я пожалела, что не подумала хорошенько, прежде чем подначивать его тем, что спала с Анджело. Но с течением времени ложь росла и обретала большое значение. Вулф резко развернул меня к себе лицом и толкнул к столу. Я восхитилась и разволновалась от того, как решительно он со мной обращается. – Медленно, – повторила я дрожащим голосом. – Медленно, – вторил он и посадил меня на столешницу. Вулф встал между моих ног, словно тысячу раз это проделывал. Проделывал. Только не со мной. Платье у меня задралось, и если бы он опустил взгляд – что он, конечно, и сделал, – то увидел бы трусики желтого цвета и недвусмысленное пятно, намекающее на мое желание. Вулф обхватил меня сзади, словно наказывая, и резким движением вжался в меня пахом. У меня перехватило дыхание, когда его штука коснулась моих мокрых трусиков. Моих очень мокрых трусиков. Я была мокрой. И очень смущенной. Надеюсь, он не коснется меня там, потому что так лишь удостоверится, как сильно я его хочу. Мои веки опустились, налившись свинцом от желания. Вулф коснулся моих губ и долгим, крепким поцелуем впился мне в рот с такой скоростью, что в животе появился теплый приятный комок. Мой жених вжался в меня всем телом и потерся членом о мое лоно, а я принялась царапать ему спину, как делают героини кино, и упивалась возможностью касаться его так, как хочется. Мне было приятно и не хотелось думать ни о чем другом. Например, о том, что все между нами – ложь. И эта ложь лучше правды и реалий моей жизни. Я отбросила чувства к отцу, тоску по Анджело и беспокойство за маму. Есть только мы, окруженные пузырем, который вот-вот лопнет. Вулф протянул руку и погладил меня через ткань трусиков. Я была такой мокрой, что почти захотелось извиниться за то, как отреагировало мое тело на его прикосновения. Он продолжал меня целовать и каждый раз, когда я ерзала и стонала, довольно хихикал мне в рот. – Ты такая отзывчивая, – в перерыве между поцелуями, вдруг ставшими порочнее, дольше и влажнее, пробормотал он голосом, в котором звучало что-то похожее на неподдельное восхищение. Там, внизу, он стал гладить меня еще быстрее. Быть отзывчивой – это хорошо или плохо? Поскольку я хорошая девочка, то поводов для беспокойства прибавилось. Я шире раздвинула ноги, приглашая его и дальше творить свою магию. Некоторые девочки в школе трогали себя, но я предпочитала этого не делать, потому что, хоть и не считала это чем-то предосудительным, не могла рисковать и случайно лишиться девственности. Ей нет цены. Но Вулф – мой будущий муж, и, похоже, ему это нравится. И мне тоже. Я знала, что в первый раз будет больно, но отчасти была счастлива, что окажусь в умелых руках Вулфа. В теле стало покалывать, и я почувствовала, что скоро взорвусь. Я была на грани чего-то колоссального. Вулф стал целовать меня еще более сердито, но я понимала, что это не тот гнев, с которым он выгнал меня в тот день из своей комнаты. – Такая мокрая, – прорычал он, вжимая в меня большой палец. Я выгнулась и закрыла глаза. Тело готово было взорваться от тысячи ощущений. Я потрогала пальцами его выпуклость через брюки. Огромная, крепкая и такая горячая. В голову пришла ужасная мысль: я хочу взять его в рот. О чем я только думаю? Почему вообще захотела такого? Подобнымии переживаниями уж точно нельзя делиться с Кларой и мамой. И даже с мисс Стерлинг. Господи, Франческа. В рот. Извращенка. Вулф схватил меня за бедра и, обернув мои ноги вокруг своей талии, не переставая целовать, понес по лестнице. Я продолжала обнимать его за шею и тут же поняла, что он несет меня в спальню (в свою или в мою), а я не могу туда войти. Я должна сказать ему, что девственница. Что в моем мире есть особые правила. И одно из них гласило: никакого секса до брака. Но при нынешних обстоятельствах это прозвучало бы смешно. Нужно выбрать время и место, чтобы рассказать все начистоту. – Опусти меня, – заплетающимся языком сказала я между пьянящими поцелуями. – Я не дарю оральные ласки из принципа, но ты такая мокрая, что поместится гребаная лопата. Что? От страха сжалось горло, а в шею вонзились когти. Он чуть не надругался надо мной здесь, на полу! Мы уже почти поднялись на второй этаж, когда я стала отталкивать его и расцепила ноги. Вулф тут же отпустил меня и смотрел, как я, шатаясь, выбралась из его объятий и ударилась спиной о стену. – Немезида? Он нахмурился и опустил подбородок. Вулф скорее выглядел озадаченным, чем сердитым. Несмотря на все его изъяны, он никогда не принуждал меня к физической близости. – Я же сказала, что не готова! – Да, и произнесла это таким тоном, словно я лично сопроводил тебя к вратам ада. В чем проблема? Мне стало стыдно за свое поведение. Стыдно за свою ложь об опытности и за свою девственность. И самый сильный стыд я испытывала за то, что так сильно его желаю. Выходит, именно это мне и нужно, чтобы так легко забыть Анджело? Член Вулфа у меня между ног? – Ты девственница? – Он почти улыбнулся. Улыбка на лице моего жениха была очень редким явлением, и я начала думать, что он не способен испытывать искреннюю радость. – Конечно, нет. – Я хлопнула себя по бедру и, отвернувшись, пошла в свою комнату, но Вулф схватил меня за руку и снова притянул к себе. Я растаяла рядом с его телом как масло на горячей сковороде. – Мне просто нужно немного времени. У тебя все-таки больше опыта. – Это не соревнование. – Я читала газеты, – сказала я, осуждающе сощурив глаза. – Ты Казанова. – Казанова. – Его грудь затряслась от смеха из-за того, как я выразилась. – Проводить тебя до ближайшего портала, чтобы ты смогла вернуться в шестнадцатый век? – спросил он, изображая английский акцент. Я знала, что выражаюсь как ханжа. Хуже того, я знала, что меня таковой и воспитали, и избавиться от оков своих старомодных моральных принципов будет непросто. Но мне не девятнадцать. Совсем. У меня манеры пятидесятилетней женщины и опыт треклятого ребенка. – Забудь. Вулф осклабился в ухмылке: – Ладно. Трахаться не будем. Можем немного повеселиться. Как школьники. Вспомню хорошо забытое старое. Это звучало так же опасно, как и полное совокупление. Одна лишь мысль оказаться с ним в одной комнате за закрытой дверью сулила скандал. – В твоей комнате? – Тебе решать. – Он дернул плечом. – Одному из нас придется уйти, когда все закончится. Я не делю постель с женщинами. – А с мужчинами? – Я вернулась в родную стихию, радуясь, что мы оказались на знакомой территории. – Следите за языком, мисс Росси, если не хотите обнаружить его на чем-нибудь длинном и твердом и сломать челюсть. Я поняла, что сейчас он шутит, и даже опустила голову, чтобы скрыть улыбку. – Ты спишь один тоже из принципа? – Да. Итак, он не спит с партнершами в одной постели, не занимается оральным сексом и вообще не заводит отношений с женщинами. Я мало разбиралась в отношениях, но вполне уверилась, что мой будущий муж не самая выгодная партия. – Чувствую, грядет еще один вопрос от Франчески. – Вулф смерил меня взглядом, и я поняла, что задумчиво кусаю губу. – Почему ты не практикуешь оральный секс? – спросила я, снова покраснев. Не помогало и то, что мы вели этот разговор посреди коридора и через тонкую дверь своей комнаты мисс Стерлинг могла нас подслушать. Вулф, разумеется, ни капли не смутился, вальяжно привалился к стене и посмотрел на меня: – Вообще-то мне даже нравится вкус женских гениталий. Мне просто неприятно стоять на коленях. – Считаешь это унизительным? – Я ни перед кем не преклоню колено. Не воспринимай на свой счет. – Разумеется, но ведь есть множество поз, в которых тебе не придется вставать на колени. Что я несу? Вулф ухмыльнулся: – И в каждой из них человек, доставляющий удовольствие, похож на деревенщину. – А почему ты не спишь с женщиной в постели? – Люди уходят. Бессмысленно привязываться к ним. – Муж и жена не должны друг друга бросать. – И ты тем не менее всячески пыталась от меня сбежать, не так ли, моя дорогая невеста? Я промолчала. Вулф оттолкнулся от стены и, подойдя ко мне, большим пальцем приподнял мое лицо за подбородок. Он ошибался. Или, во всяком случае, был прав не до конца. Я больше не зациклена на том, чтобы сбежать от него. С тех пор как поняла, что мои родители не собираются за меня бороться. Анджело сказал, что мы обязательно будем вместе, но с той поры я ничего о нем не слышала. С каждым днем дышать без ощущения, будто в грудь втыкают нож, становилось все легче. Но Вулфу я в этом не призналась. И не сказала вслух того, что шептало ему мое тело, когда мы сидели за фортепиано в доме родителей. Я отстранилась от него, говоря этим все, что нужно сказать. Я еще не готова. – Доброй ночи, Подлец, – и прошла к своей спальне. Резкие нотки в его голосе пробежали, словно пальцы, по моей спине, но Вулф уступил, принял мое сопротивление: – Крепких снов, Немезида.