Тот промолчал, продолжая грести. Парус забыли поправить, и он трепыхался без пользы. При свежем, почти встречном ветре, каноэ шло переменными галсами. Пере с волнением, так и не оставившего старого скитальца, направлял судёнышко поблизости к берегу, рассматривая редкие деревушки туземцев и роскошные леса. Они тянулись бесконечным массивом. После полудня увидели в море две лодки туземцев. Те поспешно погребли к берегу и это удивило Пере. – Наверное, здесь туземцев так напугали, что они теперь боятся любого паруса. Даже такого, как у нас. – Дед, вы сами слышали, что говорили те, на судне, – ответил Алонсо. – Это только начало, внучек. Не дай Бог, они доберутся до нашего тихого островка! Страшно подумать. Он видел, как встреча с белыми подействовала на его молодых людей. Стало жалко этих наивных несмышлёнышей, но было поздно рассуждать, и, тем более, что-то предпринимать. – Да, внучата, до ночи нам до города не добраться. Хорошо бы подыскать бухточку потише и отдохнуть на берегу. Уж слишком долго мы качаемся в море. – Не слишком ли опасно нам выходить на ночь на берег, дед? – спросил Алонсо. – Мне это совсем не нравится. – Разве нельзя остановиться в море и дождаться утра? – спросила и Ампара. – Всё можно. А вдруг шквал? Нас легко перевернет, и мы погибнем, – возразил дед, внимательно осматривая небо. Солнце уже сильно спустилось к горизонту. Бухты поблизости не виднелось. И всё же Пере направил лодку к песчаной косе, слегка вдававшейся в море. Она была усеяна большими обломками скал и камней. Среди них зеленела трава и кустарник. А дальше виднелись деревья и стройные пальмы. – Всё же, ребятки, я предпочитаю берег в эту ночь. Не нравится мне небо. Молодые люди не ответили, зная, что в таких случаях спорить с дедом трудно. Обложили место камнями, разожгли костёр. Темнота быстро заполнила косу. – Ночью может подняться сильный ветер, – поучал Пере, тревожно поглядывая на чёрное в облаках небо. – Все признаки налицо. – Как вы так легко это определяете, дед? – спросила Ампара с уважением. – Проживёшь с моё, Ампарита, тоже будешь многое знать. Иногда просто и не знать, а чувствовать нутром. Особенно опасность: Это приходит с годами. Они поели, что было с собой. Это было немного фруктов, хлеб «касаби» из муки маниока, и поджарили рыбу, пойманную недавно. Пере стал мастерить заслон от ветра из веток и кольев. В лодке не было ни одного инструмента, и приходилось всё делать голыми руками. Алонсо помогал, продолжая мысленно переваривать сегодняшний день, и, особенно, встречу с белыми людьми. Они проснулись от резкого порыва ветра, обрушившегося на них. Пере встал, проверил каноэ, закрепил его. Алонсо помог с Ампарой подтянуть его повыше на берег. – Вот и получили мы, чего опасались, – молвил Пере, устало садясь под загородку из ветвей. – А вы просили в море остаться. – Не настояли, – примирительно ответил Алонсо. – Теперь не заснёшь. – Ты должен уметь спать в любых условиях, Алонсито. Ампара, ты не боишься? В такую ночь страшно шумит лес. Хорошо, что мы далеко от него. А среди этих камней нам ничего не угрожает. – Вдруг это ураган? – со страхом спросила внучка. – Может и так. Посмотрим утром. Ночью ничего разобрать невозможно, – ответил Пере и зябко укрылся обрывком старой ткани. – Будет дождь. Хорошо бы парус снять и устроить навес. Алонсо, пошли, пока нет дождя. Всё лучше будет. – И дед встал снова, направившись к лодке. Ветер довольно быстро перешел в ураган. Четыре дня бушевала стихия, и наши путешественники едва держались, голодали, и лишь близкий ручей доставлял некоторое утешение. – Слава Богу! Ветер отходит от нас! – воскликнул Пере, хотя никто из молодых его внуков ничего не заметил. – Дня через два можно будет выходить в мэре. Ампара сидела под протекавшим пологом, едва державшемся на низких кольях, а Пере постоянно опасался, что его сорвёт, и тогда они останутся вовсе без паруса, и два дня будут грести. К вечеру Ампара с Алонсо пошли в близкий лес на поиски плодов. Их должно быть много на земле, сбитых ураганом. Так и произошло. Час спустя они принесли еду и все с жадностью уничтожили всё. – Сейчас бы мяса кусочек, – мечтательно молвил Алонсо. – Обойдёшься, – усмехнулся старый путешественник. – Много мяса есть плохо. Мы не хищники, белые люди тоже любят мясо, но большинство их его редко едят. Больше хлеб, но он у нас из пшеницы или ржи. Здесь такое не растёт. – Вкусный ваш хлеб, дед? – спросила Ампара. – Наверное, внучка. Я так давно его не ел, что и не вспомню, какой он. Надеюсь, в Санто-Доминго удастся попробовать, если из Испании привезут зерно. Лодка, загруженная камнями, уцелела. Лишь воду пришлось вычерпать. Алонсо даже вышел на двадцать саженей в море и попробовал ловить рыбу. Ничего не поймав, он вернулся на берег. Санто-Доминго открылся перед путешественниками издали. Хаотически построенные дома выглядели странно, необычно. Даже Пере отвык от вида таких домов. Город, основанные всего несколько лет назад, ещё не приобрёл стройного вида, хотя уже возвышались дома весьма богатые и значительные. И внуки старого моряка с замиранием сердец взирали на приближающийся город, никак не представляя, как можно жить в таком городе. – Через час можно будет сойти на берег, – возвестил Пере и подправил ход лодки румпелем. – Где мы будем жить, дед? – спросила Ампара в страхе. – В тех больших хижинах? Страх-то какой! – Ты быстро привыкнешь, моя девочка. И я пока ничего не могу сказать о месте нашего жительства. Посмотрим. В порту стояло два судна средней величины. Убранные паруса оголили мачты. Внуки с интересом разглядывали суда, дома и причал. Редкая толпа испанцев и туземцев виднелась на причале, а дальше видно было несколько строящихся домов в лесах, снующих каменщиков, плотников и просто рабочих мастеров. Особенно молодых людей удивили лошади. Их было мало, но выглядели они устрашающе. А Ампара спросила: – Это те самые твари, о котором вы, дедушка, говорили? – Те самые, внучка! Но не надо их бояться. Они добрые и полезные животные. Отличные помощники во всех работах, и особенно в войнах. А туземцы прямо в ужас должны приходить от них. – И не страшно людям ехать на них? – Их ведь вначале объезжают. То есть учат ходить под седлом, или в упряжи, а потом и садятся на них. Тогда они послушны и спокойны. Вы ещё научитесь с ними обращаться. Я покажу. Каноэ пришвартовалось у края причала, и троица, захватив вещи, и, главное, ящичек с золотом и жемчугом, отправились искать место для поселения. На них обращали внимание, один испанец в приличном колете спросил: – Кто вы такие, сеньоры? Откуда прибыли? – Издалека, сеньор. Много мытарств претерпели во славу Господа нашего, – ответил Пере уклончиво, не вдаваясь в подробности. – Вы, любезный сеньор, не подскажете, где мы можем поселиться? Хотя бы на время. – Это трудно, сеньоры, но можно. У вас деньги имеются? Пере скривил гримасу, но ответил: – Заплатить можем за несколько дней. Мы после крушения нашего судна. У нас всё потеряно, а дикари держали нас в плену несколько месяцев. – О! Как ужасно поступила с вами судьба! А эта сеньорита?.. – испанец указал глазами на Ампару. – Это мои внуки, сеньор. Родители их погибли в пучине моря. Бедные дети! Испанец слегка поклонился, огладил ус, и слегка улыбнувшись, спросил, повернувшись к Ампаре: – Сеньорита нуждается в хороших условиях, не так ли? Ампара чуть не отпрянула от страха, поняв, что испанец обращается к ней. – Простите, сеньор, они у меня так перепуганы за месяцы плена и пути в этот наихристианнейший город. И ещё нам необходимо посетить храм и поставить благодарственную свечу Николаю Угоднику за спасение и вызволение. В какую сторону нам лучше пойти? Испанец указал, а Пере поспешил откланяться, полагая, что и так слишком обратил на себя внимание. В церкви, куда юные внуки Пере зашли с чувством сильно страха, Пере помолился, предварительно рассказав им, как там поступать. Поставил свечу, уплатив за всё маленькой жемчужиной, чему священник был сильно удивлён. – Да благословит вас, сеньор, за такой дар Всевышний! И я благословляю вас, сын мой! Пусть свершится воля Господа нашего, и вы заживёте здесь во славу святейшей церкви нашей! У служки, проводившего их к выходу, Пере узнал, где лучше всего поселиться, уточнил путь, и они направились в указанном направлении. Идти оказалось недолго. Город ещё только строился и расстояния буди невелики. – Дед, почему здесь так мало женщин? – спросила Ампара с удивлением. – Для женщин, видимо, ещё не настало время, моя Ампара. Не привезли, видно. – Дед, на нас и, особенно, на Ампару, все заглядываются. Мне это совсем не нравится. Чего им надо? – Ампара уже заметила, что здесь почти нет женщин. Потому мужчины и заглядываются на Ампару. Не обращай внимания. Мы не должны пока привлекать к себе их особое внимание. Лучше потупьте головы и поклонитесь. Монахи нам навстречу идут. Пере чувствовал, как испугались его внуки, но сам поклонился, сложив руки у груди. Монахи осенили их крестным знамением, и, оглядев, прошли мимо. – Это и есть монахи? – прошептала Ампара в ужасе. – Они самые, – ответил дед, обернулся, смотря им вслед. – Испугалась? – Ещё как! Все в коричневых балахонах! И не жарко им? – Таков порядок, – буркнул дед, продолжая осматриваться по сторонам. Они остановились перед лавкой торговца и стали рассматривать, чем тот торгует. Купец с интересом смотрел на странных людей. Потом спросил: – Сеньор хочет что-то купить? – Хотел бы, да монет у меня нет. За жемчужину можно? – Ещё как можно, сеньор! Что вы хотите?