– Дурак ты, Пабло! Там нас сразу же схватят. – Да кто схватит, когда мы так далеко от дома? Думаешь, могут заподозрить? – А как же? У нас появятся деньги, а откуда? Каждый подумает самое худшее. А слухи и туда могут дойти. Тогда нам крышка. Что ты скажешь в оправдание, где получил столько денег? То-то! Думай, Пабло. И ты, Хуан! Домой не возвращаться! – Мне всё одно, где жить, сеньор. Я свободная птица. Вот только боюсь, у меня деньги не залежатся. Промотаю быстро! – Ну и дурак! Стоит тогда тебе их давать? Я ещё подумаю. – Вы обещали, сеньор Пере! Нечестно так обманывать слабого. – Я пошутил, Хуан. Получишь ты своё. Лишь бы у нас всё удалось. Несколько дней друзья вынашивали план по захвату Каты. – Что тут так долго обговаривать, сеньоры! – наконец не выдержал Хуан. – Рядом никого нет почти на милю. Я проверял. Близко гора, где легко укрыться. Да и она ни к чему нам. В доме всё можно устроить. Рабов можно на время запереть в погреб до нашего отъезда. Они все её так ненавидят, что будут рады нам помочь. Сопротивляться не станут. Это я точно знаю. Приедем в дом и всё сделаем там. Убежать карга не сможет. Слаба для этого! А потом к причалу – и быстренько в море. Ищи нас тогда! Друзья переглянулись и Пере улыбнулся. – Я знал, кого выбирать в помощники, Хуан, – и хлопнул того по затылку. – В конце концов, так можно и поступить. Кто нас заподозрит? Сколько в доме слуг и рабов? – Я видал только двух рабов и служанку. За это время могут появиться и другие. Но это не опасно для нас. Вот с оружием у нас не густо. – Гляди, Пабло! Вот как надо вести себя! Молодец, Хуанито! Ты, – повернулся к Пабло, – завтра же купишь мне шпагу и арбалет. Хуану – длинный кинжал. И себе по вкусу подбери. Без оружия нам не обойтись. Аркебузу покупать не станем. Никто с нею обращаться не умеет. Да и шума будет много. Два дня Пере изучал окрестности. Он нанял мула, и они верхом с Хуаном объехали побережье, выискивая наиболее удобное место для бегства. – Решено, Хуан! – воскликнул Пере удовлетворённо. – Перегоним лодку к мысу Паралес. И бухта там – хорошее место для нашей лодки, безопасное. А рядом посёлок или деревушка, как ты и указывал. Там нас подождёт Пабло. У неге жилка слабовата, но он парень преданный. А мы с тобой займёмся каргой. Но пришлось переждать начавшийся вечером шторм. Северный ветер бушевал больше двух суток, пока всё успокоилось. Пере сосредоточенно готовился к делу. Два мула стояли в конюшне, оружие проверено, опробовано и всё готово для дела. – Пабло, смотри, не ошибись, – уговаривал. Пере. – Лучше найми рыбака. Он в этих местах всё знает и легко перебросит лодку в нужное место. В деревне Эскомбреро будешь нас поджидать. Матросу заплатишь хорошо и отпустишь. С наказом немедленно возвращаться любым способом. Хоть пешком. Это всего две лиги. Чепуха для сильного человека. – Вы сильно не задерживайтесь, ребята. Мне одному не очень приятно вас поджидать. – Подождёшь, – жестко ответил Пере. – Закупи продуктов, вина, и о воде не забудь. Мы уйдём на юг, а там посмотрим. Хочу выйти за Гибралтар. Мы с тобой это уже обговаривали. Пере с неудовольствием отмечал неуверенность друга, и его явную растерянность, когда речь заходила о карге. Но всё же юноша был уверен, что друг не подведёт в нужную минуту. Зато Хуан его радовал. Паренёк смышлёный, уверенный, и себе на уме. Ко многому относится не просто так, а обдумав и взвесив. Даже не верилось, что это бездомный бродяга, без родных и пристанища. Ещё до света Пере с Хуаном покинули постоялый двор, рассчитавшись. Обогнули залив по пыльной дороге и выехали к дороге в Мурсию. Пересекли её, и по каменистой тропе неторопливо пустились к горе. Она медленно росла на глазах и длинная тень от всходившего солнца медленно уменьшалась, уползая вдаль. Оставили высокий холм справа, а слева возвышался другой – чуть пониже и ближе. В некоторых местах виднелись усадьбы, поля и сады. Маленькие фигурки работающих копошились то там, то здесь. По тропам ползали мулы с двуколками на огромных колёсах, и их скрип доносился до всадников. – Не слишком ли мы медленно тащимся, сеньор? – с опаской поглядывал на Пере Хуан. – Хорошо бы пораньше управиться. Да и карга может встать раньше. – Ты же говорил, что она встаёт не ранее девяти часов. – Лучше застать её в постели, сеньор. Проще, сеньор. Пере удивился столь спокойному состоянию мальчишки. Потом подумал, что у него было много возможностей в его бродячей нищенской жизни закалить характер и волю. И тут же закралось в душу подозрение. Не слишком ли этот мальчишка шустрый да бойкий, и не осмелится ли он что-то сделать, чтобы завладеть деньгами? Такие мысли сильно обеспокоили юношу, но уже завиднелись строения усадьбы, и пришлось отогнать дурные мысли, вытеснить их из головы. Пора было о деле думать. Прилично одетые, со шпагой на боку, в шляпах с перьями, они въехали во двор усадьбы. Хуан шепнул хозяину что-то, но Пере уловил только то, что ограда стала новой и крепкой. – Хозяин дома? – не сходя с коня, спросил Пере. – Хозяин, сеньор, или хозяйка? – поклонился раб. – А что, тут два хозяина? – играл Пере. – А кто важнее? Раб помялся, поклонился и всё же ответил: – Хозяйка важнее, сеньор. Но она ещё не вставала. – Сразу видно знатную сеньору, – соскочил Пере с мула. За ним последовал Хуан, надвинув шляпу на лоб. Они резво и уверенно направились в дом. Навстречу вышла баба-служанка и с испуганным поклоном спросила: – Туда нельзя, сеньоры! Хозяйка только что проснулась, и будет сердиться на нас. Простите, сеньоры!.. – Отстань! Нам можно! – грубо отстранил служанку Пере. – Где её спальня? Появился довольно дряхлый старик в помятом халате. Прошамкал беззубым ртом, со страхом взирая на гостей, столь ранних и решительных: – Сеньоры, что вам угодно? Сеньора не прин... – он не закончил, увидев обнаженный клинок Пере. – Сиди тихо, старик, и тебе ничего не будет, – прошипел Пере и заторопился дальше. Перед дверью спальни чуть приостановился и решительно толкнул рукой в дверь. Она с трудом распахнулась, и навстречу раздался чуть ли не вопль негодования и злобы: – Куда прёшь, скотина?! Прочь с глаз... – и осеклась, увидев незнакомого мужчину, стоящего в дверях. – Что надо сеньору в такой час? Я не одета. Пере снял шляпу и приблизился к кровати, где уже сидела Ката. – Неужели, Ката, я так сильно изменился? – спросил Пере, сдерживая рвущуюся наружу злобу. – Это же я, Пере! Не думала, что так скоро меня повстречаешь? Хуан, пойди управься с рабами и этой бабой! Они мне мешают. Старика оставь в его комнате. Пусть живёт спокойно. Вдруг дом огласился звериным воем. То непроизвольно закричала Ката, и в её вопле было столько злобы, страха и ненависти, что у Пере волосы встали дыбом на голове, и он непроизвольно отступил на шаг. Потом он быстро шагнул вперёд, и вопль захлебнулся после мощного удара кулаком в лицо орущей карги. Она отлетела на кровать, из открытого рта засочилась кровь, смешиваясь со слюной, и падала на покрывало из парчи. – Вопли тебе не помогут, стерва! Где деньги? – Сколько тебе надо? Возьми, только не убивай! Умоляю! – Разве ты сможешь жить без денег, сука? Выкладывай всё, а я знаю их счёт! Боясь закрыть рот, откуда продолжала сочиться кровь, она торопливо встала, даже не оправив рубашку тонкого полотна. Открыла сундук, достала несколько мешочков с монетами и коробку красного дорогого дерева с драгоценностями. – Вот! Здесь всё, что было! Бери и оставь мне жизнь, Пере! Я не хотела её убивать! Так произошло, что сама не пойму. Прости, как простил меня Господь! – Значит, убивать ты не хотела? Странно как-то получилось у тебя, сука! А зачем ограбила? Зачем убежала сюда? Она не хотела! Ты умрёшь, стерва, и я не позволю тебе лёгкую смерть принять, предательница! – Пощади! Богом клянусь, что искуплю свою вину в монастыре! Весь оставшийся век буду молиться за тебя и благородную сеньору Аристелу! Прости! – Не смей упоминать имени моей жены! – Ты ведь её не любил! Сам женился ради денег! Так почему тебе не простить меня? Я тебе всё отдаю! Сама уйду в монастырь! А-а-а! Очередной удар заткнул орущий рот, и наступила мёртвая тишина. Её широко открытые глаза смотрели с ужасом, но в них можно было прочесть и отчаянную ненависть, которую Пере не мог не заметить. Ката застонала, прикрывая рот ладонью, Пере заглянул в мешочки и коробку, проверяя содержимое. Вроде всё было на месте. Считать монеты он, конечно, не стал. Просто спросил яростно: – Сколько здесь, старая сука? Она вначале показала три пальца, потом прошептала разбитым ртом: – Три тысячи. По тысяче в каждом. Ты не убьешь меня, Пере? Умоляю! – Да на чёрта тебе теперь жизнь без денег? Или ты припрятала что-то, а? – Она затрясла головой, с ужасом смотрела на Пере и молчала. Пере подошел близко к ней, Ката сжалась под его взглядом и поползла дальше от него, словно могла спастись бегством. – Снимай все украшения, стерва! Они ворованные! Ката торопливо, трясущимися руками стала срывать с себя перстни, браслет, с шеи сняла ожерелье из жемчуга и боязливо протянула Пере. – Только не убивай! Только не убивай! Не убивай, умоляю тебя! Я всё отдала! Больше ничего нет! Клянусь Господом Богом! – Будто ты веришь в Господа, нашего Спасителя? – как-то устало спросил или утверждал Пере. – Брось болтать глупости, мерзкая тварь! – Тварь! Тварь! Я мерзкая тварь, Пере! Не губи душу грешную. Дай покаяться, испросить, вымолить прощение у Господа! Дай!.. – Нет тебе прощения, сволочь подколодная! – вспомнил он ругательство деда. – Для тебя я теперь Бог и судия! Готовься, падаль человеческая! Пере вытащил кинжал и шагнул к Кате. Визг огласил тишину дома. Пере с отвращением, гадливостью и даже с наслаждением ударил её рукоятью по лицу. Кровь брызнула из рваной раны, осколок зуба вывалился изо рта, а она даже не утиралась, лишь вопила уже тише: