– Видел? – без прелюдий прервал его отдых Рауль. – К тебе гости. Ты не… Джеки почти зарычал от досады. Если ко всем бедам в довесок подвела еще и память, помимо коленей, пора и правда к земле. Хватит с него. – Я никого не ждал. – А… но… По озверевшей морде Рауля стало ясно: кого-то привели. И лучше бы ему лично проверить, пока не случилось очередное бедствие. Спускаясь к первому этажу, Страйд пытался вспомнить, кто мог заявиться на встречу. Наверняка напутали даты, или что-то случилось не по планам. Может, кто-то снова влип, проболтался, оплошал. С каждым шагом Джеки перебирал ругательства, которыми наградит идиота, заварившего эту кашу… А потом он увидел гостя. Хорошие идеи для выговора пропали, как исчезает небо в смоге над кузней. – Вик?! – Какого дьявола вы его сюда… – зашипел Рауль и потянулся к оружию. – Спокойно, – гаркнул Джеки. – Так это, выходит, обвели нас? – округлил глаза дозорный по правую руку от Виктора. – Но как же… Птенца уже обыскали – стоял тот босиком, без рубашки, и бинты размотаны на плече, будто там взрывчатку прячут. Под ногами – шерстяное пальто не для прогулок под небом. Ребята постарались на славу – даже ремень вытащили из чужих брюк. Простая предосторожность: нужно проверить каждый дюйм на теле. Даже если был уговор о встрече. Джеки и сам по молодости где только не прятал ножи – единственный аргумент на улицах Гэтшира. Помимо пистолета, разумеется. – Сейчас разберемся, – выдохнул Джеки и с силой потер лоб. – Ни оснастки, ничего, – буркнул Рауль, пошептавшись с дозорным. – Зато пришел с квинсом в кобуре и… – И сразу его сдал. – Заткнись, – ответил часовой Вику, замахнувшись. Джеки приблизился, оберегая колени – беготня последних дней отдавалась жгучей болью в каждом. Половицы в доме Распорядителя скрипели не скромнее, чем в любом ином здании. – А ты стал знаменитостью, – беззлобно поддел его Вик, как часто делал, встречая его из паба, когда Вещий, его названный брат, еще был жив. – Месяц в очереди стоял, чтобы… И тут часовой его все-таки стукнул. – Я сказал: заткнись! Джеки прервал бестолковые побои, поравнявшись с Раулем: – Тихо. Я тут управлюсь, возвращайтесь на пост. Рауль смотрел на гостя так, как выбирают теленка на забой. Страйд смотрел немногим добрее: – Ну, здравствуй снова, – произнес, почесывая бороду. Хоть и хотелось прикрикнуть на птенца, схватить его за шкирку и долго трясти, спрашивая: «Какого черта ты тут забыл?!» В их деле нет ничего хуже, чем подтвердить связь с врагом. Одно мелкое пятно на репутации может загубить дело его жизни. Да и саму жизнь, если быть до конца честным. Вик идиотом не был. Кого только Джеки не воспитывал на своем веку, но уж точно не идиотов. – С чем пожаловал? – голос прокатился по сводам собора, и переполошились голуби, заглянувшие на ночлег. Птенец ухмыльнулся, как не стоило ухмыляться перед ребятами, если ты не один из стаи. За что тут же получил тычок от Рауля и просипел, согнувшись: – Раньше у вас… гостей принимали получше. – Раньше тебя в гостях ждали, – Джеки едва заметно мотнул головой, чтобы дозорные убрали оружие. – Как разузнал, где буду? Вместо Вика заговорил новенький паренек, из тех, кого подобрали год назад. – Э-эм, месье, видите ли… – Здесь все на «ты», – поправил Джеки. – Да-да, вы…то есть, э-э. Этот негодяй настаивал, что ждете лично, назвал в точности место встречи, и… я было подумал… Джеки видел, как на лице птенца отразилось насмешливое самодовольство. Еще бы – добрался, прошмыгнул под носом Рауля. Нашел новичков. Уболтал, сдал оружие, голову заморочил. «Что, пожинаешь плоды? Всему обучил, избаловал, да еще и отпустил из жалости. Дважды: один раз в Кивее, второй – на крыше типографии. Думал, сохранишь хотя бы одного из птенцов, отправив в захолустье? Думал, угомонится мальчишка, если его повредить? Господь всемогущий, ты же сам его таким сделал!» Зубы скрипнули, и Джеки приказал усилить дозор. Третий раз он ошибки не допустит. Вик продолжал учинять неприятности: – Мы можем поговорить? Рауль сплюнул птенцу под ноги, а Джеки потрепал дозорного по плечу: – Не трать силы. Я разберусь, – и в подтверждение слову достал револьвер, наставив его на незваного гостя. – Принял. Буду ждать, – кивнул Рауль. Не уточнил, чего именно: в тени крыш встречи или второй смерти Подкидыша. Стая начала расходиться, и Вик снова обнаглел: – Обувь мне вернут или как? У вас тут прохладно. – Тебе она больше не пригодится, – огрызнулся новичок из патруля. Птенец усмехнулся, будто звучала хорошая шутка: – Набрал головорезов… – Замолкни и поднимайся, – Джеки указал на ступени, не сдерживая злость. Птенец, казалось, видит его насквозь: с каким трудом держится эта тонкая грань приличий на глазах у стаи. Словно пожаловал один из жандармов, безразличный и чужой. Легко ему паясничать: – Руки поднять – или так сойдет? – Поднимайся наверх, – повторил Джеки. Вик неплохо его знал, и потому в этот раз не ослушался. В угрюмом молчании они поднялись по винтовой лестнице. Только насмотревшись на чужие пятки, Джеки вдруг понял, что не дал птенцу времени обуться. «Хотя какая уж теперь разница, а?» – Это кто? Ась? – часто заморгал дозорный у зала, едва увидел их в коридоре. Джеки напомнил о его работе, отмахнувшись от расспросов. – Закрой дверь и будь начеку. И наших предупреди. – Я один пришел, – с усталостью выдохнул Вик, но его никто не послушал. Они прошли в гулкий зал, где выл сквозняк: Виктор впереди, будто в насмешку – с одной поднятой рукой, а Джеки – в десяти шагах за ним. Когда-то здесь ночевали беспризорники, а теперь по краям стояли ряды кроватей и столов. Джеки сам вырос под звон церковного колокола. Это ли Виктору подсказало, где искать? Или методы, которым Джеки его с первых дней учил? – Лучше, чем у нас в штабе, – птенец оценил убранство, кивнул. – Достойно. Смело. Страйд скривил губы. Послали Виктора к нему сделку предложить, или сам пришел – не разберешь. Теперь вся стая поднята на уши, мышь не проскочит. Время летное, и нет никого, кроме дозорных. Не настолько еще Джеки расслабился, чтобы всех помощников в одном месте держать, под удар поставив. И все же – запутал его птенец. Ничего не складывалось: ни попытка связаться через Дэнни, ни нелепая погоня с залетным воробьем, ни приказ «Стреляй!». – У меня один вопрос, – слукавил Джеки, будто о погоде начал разговор. – Зачем клеймо принял? – Ты знаешь, – бесцветно ответил тот, даже не обернувшись. Говорил так с шестнадцати, угрюмо повесив нос, на сапоги посматривая. Означало, что не нашел другого пути. И Джеки был рад подсказать. Да только теперь Виктор совсем не юнец и не сирота бездомный. С женой уж наверняка своих детей завел. А у Джеки еще пять птенцов, почти таких же, да моложе. Если бы хоть один из них мог так под небом ходить, как Виктор… – Повернись. В глаза смотри, – вышло грубее, чем Джеки замышлял. Виктор подчинился. Двигался осторожно, чтобы повода не дать. Повернулся, посмотрел в глаза. Без вызова и без восторга, как бывало. Внешне – почти не изменился с тех пор, как разругались они на площади Исвиль четыре года назад. Перед ним стоял лучший из птенцов. Его гордость, семнадцать лет непрерывных вложений. Его слабость. Здесь нужен другой подход.