– Нет, не буду! – Нет, будешь! – Да хватит уже! – не выдержал Аметрин. – Мало вас ругали с утра за ваше дежурство! – А что за дежурство? – вклинилась Луна, пытаясь остановить перепалку, которая грозила стать бесконечной. Она потянула друзей за собой, и они, продолжая разговаривать, медленно пошли в сад. – Да учудили они на посту у Валоремии, – объяснил Аметрин. – Одному мерещилась тень, другому, который вообще-то должен бы сидеть дома, тоже… В итоге вместо настоящего дежурства на боевом посту они всю ночь провели в караульном домике. Фантазия у кого-то слишком богатая. – Неправда! – в один голос завопили братья. – Я честно видел тень, черную, мерзкую. От нее несло жутью и злом. И она, между прочим, унеслась в Смарагдиус, – затараторил Пироппо. – Я бы на твоем месте задумался, ведь там живет твоя ненаглядная. Сентария вздрогнула и побледнела. – Что с тобой? – испугался Аметрин. – Эта ночь, – девушка переглянулась с Серафимом, – была непростой. Словно кто-то пытался убедить меня, что я тебе не нужна. Она тревожно взглянула на Аметрина. – Но ты же не поверила? – он заглянул ей в глаза. – Погодите, – Луна остановилась. – Это все напоминает черную магию. Именно так воздействовала на меня Жадеида. – Да-да! – подхватил Эгирин. – Я помню, как Обсидиан хвастался, что умеет вторгаться в чужие сны. Ну-ка подробнее: что ты слышала? – В основном одно и то же… Сентария глубоко вздохнула и закрыла глаза. Прижав руки к груди, она попыталась рассказать обо всем спокойно, но у нее не получилось. В голосе все равно слышалась горечь. – Ты ему не нужна… Он не любит тебя… Ты никому не нужна… Он не выбрал тебя… Он выбрал ее… Он любит ее… Она открыла глаза и посмотрела на друзей. – Честно, это не мои мысли! Я, наоборот, убеждена, что поступила бы точно так же. Луна важна и для меня, для всех нас… Ну, в общем, вы поняли, что я хочу сказать… – Точно у тебя не было таких мыслей? – нахмурившись, переспросил Эгирин. – Ну я же сказала! – вскинулась Сентария. – Абсолютно точно. Я и не думала обижаться. А кто-то словно решил вложить мне эти мысли в голову. Аметрин вздрогнул, прижал Сентарию к себе и еще раз спросил: – Но ты же не поверила? – Конечно нет! Я проснулась. Мы еще долго разговаривали с Серафимом. Признаюсь, мне было жутко в комнате, я даже просила Серафима зажечь свечи. – Сдается мне, что это Обсидиан, – тихо сказал Эгирин. – Все сходится. Госпожа Криолина сказала, что камень стал меньше, а такое могло произойти после возрождения хранителя. Пиритти и Пироппо оба видели черную тень. Одному еще могло показаться. Но не двоим же одновременно. Они видели, что тень устремилась на запад. И через некоторое время в подсознании Сентарии появляются голоса. Это все не может быть совпадением! – Ты думаешь, что Обсидиан возродился? – с ужасом переспросила Луна. – Я практически уверен. Пока Эссантия была на поединках, книги могли воспользоваться свободой… – Но как он выбрался из Валоремии? Оттуда же нет выхода! – А вот это нам предстоит узнать. – То есть вы хотите сказать, что Обсидиан был ночью в моей комнате? – чуть не взвизгнула Сентария. Эгирин лишь молча кивнул, сочувственно глядя на бледное лицо девушки. – Но зачем? – Я думаю, он ищет проводника. Максимально близкого к Луне. Слова Эгирина повисли в воздухе. Друзья почувствовали, как по телу пробежал озноб. – Но почему Серафим не учуял его? – Магии Обсидиана хватит на то, чтобы спрятаться от одного хранителя. Видимо, он воспользовался паутиной. Серафим брезгливо поежился и невольно почесался. – Надо идти к правителям! – воскликнула Луна. – Да! Немедленно! Эгирин быстрым шагом подошел к беседке и обратился к Кианиту, Виолане, Дравиту и другим участникам поединков. Обеспокоенные тем, что часть их компании застыла на дорожке, они уже начали вставать, чтобы подойти и выяснить, что происходит. – Извините, друзья. Празднуйте дальше одни, у нас появились неотложные дела. Еще раз простите! 3 Чтобы не тратить время на обход дворца, друзья решили воспользоваться способом Пиритти и Пироппо и залезть в зал советов через открытые окна. – Папа, мы такое узнали! – крикнула Луна, переваливаясь через подоконник, и тут же замерла. Вместе с ней в разных позах застыли и остальные. Перед ними сидел стеллиум в полном составе, да еще и усиленный самыми уважаемыми жителями Драгомира – старейшинами. Компания медленно попятилась к окнам. Они-то рассчитывали увидеть Александрита и Гелиодора, с которым приехал Аметрин, но никак не всех правителей со старейшинами. Поняв, что случайно вломились на военный совет, ребята были готовы провалиться сквозь землю. Им практически удалось добраться до окон, но властный окрик Цитрины заставил всех вновь замереть на месте. – А ну-ка стоять! – скомандовала она. Подняв тяжелую трость, Цитрина, словно обвиняющим перстом, ткнула ею в сторону компании: – Чем обязаны столь красочному визиту? – Простите нас, – покаянно начал Аметрин. – Мы не подумали, что тут совет. Мы сейчас же покинем зал. – Ну уж нет! – возмутилась Цитрина. – Раз вы так сюда спешили, что решили воспользоваться окнами, значит, случилось что-то из ряда вон выходящее. С разрешения стеллиума я бы хотела послушать, что вы собираетесь сказать. Думаю, остальные будут не против. Она обвела взглядом всех сидевших за круглым столом и убедилась, что никто не против. Цитрина, удовлетворенно вздохнув от сознания собственной значимости, расправила складки помпезного платья, отливающего золотом, и откинулась на спинку стула. – Слушаем вас! По идее, начать должны были Пиритти и Пироппо, но при виде старейшин они потеряли дар речи. – Мы это… Вчера там… А потом он… А там она… У-у-у… Страшная такая… Жуткая… Черная… – залепетал Пироппо, съеживаясь под недоуменными взглядами. – Не… Сначала я… А там он… А за ним она… У-у-у… Мерзкая… Противная… – перебил Пиритти. Гелиодор, хорошо знавший двух мальчишек с их многозначительными, а главное, содержательными «О-у-ы…» и «А-у-о…», решительно вмешался: – Отставить! – гаркнул он. Братья вытянулись в струнку, вытащив руки из карманов и выпучив глаза от усердия. – Кратко, внятно и по существу доложить о происшествии! – Так точно! Мальчишки еще больше вытянулись, хотя, казалось, больше уже невозможно. Еще чуть-чуть, и шеи у них станут как у гусей, а глаза – как у древесной лягушки, к тому же удивленной. Остальные, включая Луну с Сентарией, тоже вытянулись и застыли, как новобранцы на плацу перед командованием. Мальчишки уже более внятно изложили события этой ночи. Хоть и не без помощи Аметрина. Далее Сентария, смущаясь и поминутно оглядываясь то на Аметрина, то на Луну, рассказала о том, что случилось с ней. Дальше Серафим разразился столь длинной и умной речью, что Цитрина, тихонько кашлянув, остановила его. Иначе всем присутствующим грозила неминуемая смерть от словесного удушения.