– Да я и не злилась, – ответила Луна, чмокая хранителя прямо в нос. – Я больше злюсь на себя… Скоро шестнадцать лет, а до сих пор не научилась сдерживать эмоции. – Да ладно тебе… Но и ты нас пойми, мы так испугались… – Прочитав рассказ Стефана, я сама испугалась. А ты! Ты мой герой! – она еще сильнее прижала к себе Фиччика и, подняв канделябр, оставленный на полу, побрела к родителям. – Я все знаю, – с порога заявила она, глядя на родителей, сидящих у камина. Отец что-то писал, мама читала. Это была такая уютная и домашняя картина, что у девушки защемило сердце. Они сразу поняли, о чем речь. Нефелина пододвинулась и похлопала рукой. – Садись рядом! – Мама, что это было? Во мне живут две личности? Добро и зло? Черная магия и белая, я и волшебница, и колдунья, – выпалила Луна мучавшую ее догадку. – Мы долго думали, и, не буду скрывать, такая мысль нам тоже приходила в голову. Но нет. После твоего падения на поединках мы теперь это понимаем со всей очевидностью. – Но я не понимаю… – Мы уверились, что ты обладаешь даром предсказания. – Кто? Я? – Да, ты! – терпеливо ответила мама, обнимая дочь. – Вот смотри, – подключился Алекс. – Первые видения тебя посетили еще в мире по ту сторону земли. Ты отчетливо видела катастрофу, которая случилась аж через два года. То есть ты предсказала ее. Но тебя это настолько потрясло, что ты постаралась забыть и буквально запретила себе заглядывать в будущее… Затем ты видела духов Празета и Андалузита, которые подсказывали тебе, что будет дальше. Но на самом деле они не могли прийти к тебе. Хотя на первый взгляд все кажется логичным. – А почему они не могли прийти ко мне во сне? – В первый раз, когда ты была в межпортальном коридоре, – согласен. Дух Празета был еще здесь, он не успел уйти в мир забвения, и он пришел тебя спасти. Но заметь, он не предсказывал будущее, а пытался помочь тебе. Ты это запомнила. И впоследствии, когда тебя стали посещать видения, твое подсознание автоматически добавило старейшин в твои сны. – Но почему? – не поняла Луна. Отец терпеливо продолжил: – Потому что, когда ты увидела сон про мерцающие осколки, Празет уже давно ушел в мир забвения, откуда нет возврата, а Андалузит вообще был еще жив. – Ой… – воскликнула Луна. – И правда. Причем я видела Андалузита и отказывалась верить в это. Правильно, потому что он был еще жив. – Вот поэтому мы и решили, что ты видишь будущее. Именно ты. А не духи, которые приходят предупредить тебя. Поэтому ты так опасна и одновременно желанна для книг. Сначала они не понимали, с кем имеют дело. Когда Обсидиан считал с тебя информацию, ты была слишком слаба, отдав все силы на спасение Эгирина. Но затем ты восстановилась так быстро, как еще не удавалось никому из самых могучих волшебников. И паук начал понимать, какую добычу упустил. Сейчас для книг ты цель номер один. Им нужно либо подчинить тебя, либо… Нефелина судорожно вздохнула и еще крепче обняла дочь. Луна сидела не шевелясь. Ей нужно было переварить информацию. Словно отвечая на ее мысли, мама тихо добавила: – Ты только представь. Волшебница с пятью дарами, способная видеть будущее, имея в руках пять колдовских книг, будет непобедима. Девушка зябко поежилась. – А что произошло на выступе? Тоже сон? Но там я не спала, я уверена. – Опасность близко. Вот твои видения начинают принимать новую форму. Танцем ты ясно дала понять, что в решающем бою схлестнутся две магии, но победит та, на чьей стороне будешь ты. – Что значит – на чьей стороне буду я? На стороне добра, конечно. Это даже не обсуждается! – Мы тоже в это верим, доченька! Нефелина еще крепче прижала к себе Луну, глядя поверх ее макушки на Алекса тревожными глазами. Ее материнское сердце чуяло, что это еще не все испытания, которые приготовила судьба для дочери. Кроме того, Луна позабыла главное, а вот родители – нет. Раньше в ее видениях черная магия не причиняла ей реального вреда. Луна видела будущее, но при этом не испытывала боли. Сейчас все изменилось. На выступе танец был не просто танцем: ленты-черви пытались скинуть ее в пропасть. И во время поединков боль и синяки были настоящими. А это значило только одно. Луну запугивают, и если она не перейдет на сторону зла, то ее ждет смерть. – Я знаю, когда все произойдет. Без всякого дара предвидения, – неожиданно сказала Луна. – Когда? – В день, когда мне исполнится шестнадцать лет, – уверенно произнесла дочь. Родители еще раз обменялись взглядами, полными страха, и промолчали. 6 Время шло. Вот уже закончилась учеба и начались каникулы. Выпускники, радуясь возобновлению поединков, усердно готовились к экзаменам, справедливо полагая, что их ждут собственные состязания. Особенно Сентария. Она так горела поединками, что не могла больше ни о чем говорить. С Аметрином они были на одной волне и все чаще отделялись от друзей, чтобы побыть наедине. Но Луна с Эгирином и не думали возмущаться. Они тоже гуляли вдвоем, правда, по требованию Аметрина, в том же саду, где он проводил время с Сентарией. В итоге парочки ходили по соседним тропинкам, разделенные живой изгородью, аккуратно подстриженной в форме геометрических фигур. Стефан в такие моменты деликатно уходил писать книгу в свою любимую беседку, изредка отлучаясь для сбора материала. Правда, не всегда удавалось избавиться от Пиритти с Пироппо, которые, пользуясь каникулами, ходили за старшими друзьями как привязанные. Но ситуацию спасали их хранительницы. Неугомонные Руби и Флави вечно влипали в какие-то истории, и братьям приходилось бежать на выручку юрким ящеркам. Порой помогал и Стефан, который периодически просил братьев, чтобы они поработали экскурсоводами. Но в те дни, когда хранительницы были на редкость смирны, а Стефан занимался другими делами, парочкам приходилось мириться с присутствием Пиритти и Пироппо, которые открыто смеялись над их смущением. Пока друзья наслаждались покоем, правители через день ездили в Валоремию, пытаясь придумать способ уничтожения книг. Они изучили уже все старинные рукописи, хранившиеся в главной сокровищнице, и еще раз убедились, что такого способа нет. Единственной зацепкой по-прежнему была информация о том, что уничтожить книги могут источники петрамиумов. Правда, и это было не точно. Когда-то давно о такой возможности проговорился кто-то из проводников, а летописцы зафиксировали его признание. Но тогдашние правители не стали это проверять, а просто сожгли книги на костре. Сделали они это из-за зловещего шепота книг, проникавшего сквозь любые защитные чары. Если бы не он, то книги уже давно были бы сброшены в источники Драгомира. Каждый правитель выполнил бы свой долг. Но… Стоило взять в руки любую из них, как она тут же начинала свое дело. Ни о каком спуске к источнику не могло быть и речи. Правитель просто не дойдет до него. А у книг появится новый проводник, в десятки раз опаснее предыдущих. А еще оставалась главная книга. У Манибиона нет источника. Что делать с ней и как ее уничтожить, даже если удастся преодолеть шепот книг – неизвестно. От неразрешимых загадок у правителей ломило в висках и нарастало раздражение. Но Эссантия ничего не видела. Или не хотела видеть. Она готовилась к финалу поединков. Финалисты тоже готовились. Они, как и правители, потеряли сон и покой, только по другой причине. Вместе с ними волновались и простые драгомирцы. Правителей раздражало и это. Мир на грани краха, а тут какие-то развлечения. Зато народ был в восторге, все ждали решающего дня, делясь догадками, что же приготовила Эссантия и будут ли в этом году победители. И вот этот день настал. На почетных местах расселись бывшие участники, получившие возможность взглянуть на поединки со стороны, а в центре площади у портала на пьедесталах стояли Аметрин и Эгирин, чьи плащи развевались на ветру. Эссантия создала праздничную атмосферу, выпустив в небо несколько легких облаков, которые образовали ажурную тень и сделали загадочными лица зрителей. Пронизывая облака, небо заполнили щебечущие птицы и бабочки, похожие на кружевные цветы. Каждая бабочка несла тончайшую ленту, которая развевалась за ней, как шлейф. Воспользовавшись открытием Виоланы, Эссантия выпустила тысячи мыльных пузырей, заполненных блестящей пыльцой, к восторгу малышни, ловившей их руками. Да и взрослые не оставались в стороне. Лопнув такой пузырь, они тут же оказывались покрыты с ног до головы радужными блестками, и вскоре трибуны стали похожи на разноцветные кляксы, пролившиеся на белоснежный холст. Видя неподдельное счастье драгомирцев, правители старались взять себя в руки и улыбаться, глядя на всеобщее веселье. Но улыбки их казались приклеенными. Напряженные, осунувшиеся, уставшие от бесконечных дум, невзирая на богато украшенные одеяния, они потеряли часть своего неизменного сияния, которое не оставляло их даже в плену у Гиацинта. Криолина, чувствуя встревоженные взгляды драгомирцев, решила немного разрядить обстановку Она подлетела к мыльному пузырю, направила его к правителям и проткнула, осыпав их легкой пыльцой. Трибуны взревели, глядя на розово-лилового Гелиодора и оранжевого Александрита. Варисциту и Сардеру повезло больше. Они сидели с краю и успели отскочить. Но пока они изумленно смотрели на друзей, покрытых разноцветными блестками, Криолина принесла новый пузырь, и Варисцит с Сардером приобрели приятные глазу оттенки лимона. – Улыбаемся, – прошипела воздушная правительница. – Мы пугаем людей. Правители, словно очнувшись, засмеялись и принялись хлопать друг друга по плечам, размазывая краску еще больше. Драгомирцам понравилось это зрелище! Бурные аплодисменты проводили воздушную правительницу на место. В это время к правителям присоединились и Луна с Сентарией. Луну посадили между Алексом и Гелиодором. Сзади правительственной трибуны застыл целый отряд молодых воинов в полном боевом облачении. Драгомирцы удивились этому. Ведь правители никогда не нуждались в охране, за исключением темных времен. Но Сардер тут же пустил слух, что воины нужны для торжественного марша в честь победителя поединков. Слух быстро распространился среди зрителей, и тревожный шепот прекратился. Сентарию посадили между Гелиодором и Варисцитом. Смущенная такой честью, она выпрямила спину и боялась шелохнуться. Вроде бы все предосторожности были выполнены. Но если Эссантии взбредет в голову вновь забрать девушек и включить их в состязание, правители будут бессильны их защитить. Поэтому стараясь не выдать нарастающего напряжения, они невидяще смотрели в центр поля и мечтали, чтобы поединки поскорее закончились, а Луна вновь оказалась в безопасности, за надежными стенами дворца. Между тем отгремели фанфары и фейерверки, и к Луне вновь подлетела подушечка, несущая свиток. Девушка встала, немного осипшим голосом прочитала приветствие Эссантии и объявила о начале финала. – Удачи вам, и берегите себя! – добавила она, отложив свиток в сторону, и ласково улыбнулась обоим участникам. Сентария же бросила с трибуны цветы. Их подхватил ветер и отнес ребятам. Эгирину – белоснежный, Аметрину – огненно-красный. Друзья закрепили цветы в петлицах и, приветственно помахав трибунам, исчезли вместе с постаментами. Испытания начались.