Словно подтверждая ее мысли, что-то с тихим шелестом упало сверху прямо ей на голову. Девушка вспомнила, как в лабиринте летучая мышь вырвала у нее клок волос. Но там враг был хотя бы осязаем. А тут она чувствовала, как кто-то шевелится в ее волосах, но никак не могла стряхнуть с себя это. Она была близка к тому, чтобы завизжать в голос, зубы истерически стучали. – Луна, успокойся, дай я посмотрю. Как тогда, сквозь пелену испуга в ее сознание пробился голос, такой знакомый и родной, что Луна послушно замерла. Зажмурившись, она чувствовала, как Эгирин осторожно выпутывает что-то из ее волос, и тут в нос ударил омерзительный запах. От неожиданности Луна открыла глаза. Эгирин двумя пальцами держал многоножку, которая извивалась и пыталась вырваться. Она была довольно крупной, сантиметров пятнадцать, но главное – ужасно гадкой. На конкурсе «Самая ужасная ужасность» она бы получила первое место. Вся в желто-зеленой слизи, которая выходила из крупных бородавок, покрывавших ее тело, она пыталась достать ядовитыми ногочелюстями до руки Эгирина. На каждой ногочелюсти хищно блестел острый коготь. – Брось ее! – завизжала Луна. Эгирин, вздрогнув от неожиданности, кинул многоножку на пол и раздавил ботинком. – Гигантская сколопендра[8], - брезгливо сказал он. – Фу… Да разве такие бывают? – Бывают, но не такие мерзкие. Они опасны. Видела ее когти? Там ядовитые железы. Так что смотри под ноги и надень капюшон. Луна поспешно натянула капюшон, спрятав волосы. Прижавшись к Эгирину, она медленно пошла дальше. Двигаясь в полутьме, они никак не могли найти выход. В предыдущих пещерах дверь была ярко освещена и призывно блестела металлической ручкой и петлями. А здесь они не видели ничего, кроме глухих стен. Причем, сколько бы ребята ни шли к противоположной стене, она так и оставалась вдали. Луна уже хотела возмутиться, и тут стена, так долго игравшая с ними в прятки, вдруг выросла прямо перед глазами, словно выпрыгнув из темноты. Но двери в ней не оказалось. Круглыми лазами на ребят зловеще смотрели многочисленные тоннели. – Ничего себе, – присвистнул Эгирин. – Тут штук тридцать ходов. – Тридцать пять, – посчитала Луна. – И как понять, какой из них нужный? – Пока не знаю, – пробормотал Эгирин, внимательно оглядывая ходы. Они начинались от самого пола и продолжались высоко вверху. К каждому верхнему тоннелю вели каменные ступени, выдолбленные прямо в стене. Эгирин быстро забрался наверх, по пути заглядывая в тоннели: – Они все ведут вниз. А раз мы спускаемся, то любой может оказаться нашим. Услышав шорох, Эгирин насторожился. Кинув встревоженный взгляд наверх, он быстро осмотрел затянутый паутиной потолок и с облегчением выдохнул. «Показалось», – подумал он. Но тут шорох повторился и стал громче. – Что там, Эгирин? – крикнула Луна снизу. Он опять поднял голову и увидел, как сквозь паутину начинают просачиваться капли желтой слизи, а следом появляются ногочелюсти сколопендры с острыми крючками. В другом углу потолка тоже что-то зашуршало. Там появилась еще одна сколопендра, которая, быстро перебирая многочисленными ногами, выбиралась из паутины. – Только этого не хватало, – пробормотал он и начал торопливо спускаться. – Что там? Эгирин спрыгнул на пол рядом с Луной и внимательно осмотрел ее. – Главное – сохраняй спокойствие и повторяй за мной. Он застегнул куртку до самого верха и плотно завязал шнурки капюшона, почти полностью спрятав лицо. Затем нагнулся и заправил штаны в носки, подтянув последние повыше. Куртку заправил в штаны, а руки спрятал в рукава, завернув манжеты внутрь. Луна, став белее полотна, судорожно повторяла за ним все действия. – Там они, да? – едва шевеля губами, спросила она. – Да, – так же тихо ответил Эгирин. – Много? – Да. Поэтому осторожно. Старайся без лишних движений. Они агрессивны. Почувствуют угрозу – нападут. Укусить, может, и не укусят, но ядовитые железы оставят ожог. Не смертельно, но и приятного мало. А теперь давай думать, как выбраться отсюда. Стараясь не обращать внимания на гигантских сколопендр, которые медленно спускались с потолка, ребята вновь принялись заглядывать в круглые ходы. – Мы даже не можем спуститься в каждый, чтобы проверить, – огорченно сказал Эгирин. – Почему? – Они все идут вниз под большим уклоном. Если он ведет не туда или тупиковый, то мы не вернемся назад. – Вот если бы была веревка, ты бы мог меня спустить туда, а потом затащить обратно. Луна сказала это, но потом представила, как будет спускаться одна в темную неизвестность… Может, и хорошо, что веревки у них нет. Эгирин вдруг радостно воскликнул: – Смотри, что я нашел! «Неужели веревку?» – внутри Луны все перевернулось от страха. – И никакая веревка не понадобится! Луна подошла к довольному Эгирину и озадаченно уставилась на пустую стену. – Не поняла. – Это травертин[9]. Он хрупкий, можно отделить от стены целый пласт и разбить на осколки. – Зачем? – Луна никак не могла взять в толк, чему так радуется Эгирин. К тому же сколопендры, которых с каждой минутой становилось все больше, подползали все ближе, протягивая к ним свои ногочелюсти. – Чтобы кинуть камень в тоннель и определить его глубину Если мы услышим звук от упавшего камня, значит, он тупиковый. Не успела Луна осознать открытие Эгирина, как тот уже притащил откуда-то длинную железку, напоминающую лом. – Мы на верном пути. Точно-точно! Эссантия оставила нам инструмент. Пусть и не совсем настоящий лом, но все же. Я с самого начала его заметил, вот и искал, что можно им поддеть, а тут целая стена травертина. – Ты гений, – уже в который раз восхитилась девушка. Отмахиваясь от наглеющих сколопендр, Эгирин вставил импровизированный лом в отверстие в стене и, повиснув всем телом, отделил целый пласт горной породы. Тот с грохотом упал на каменный пол, распугав сколопендр, которые брызнули в разные стороны. Пласт раскололся на десятки камней. Не теряя ни секунды, ребята схватили их и побежали к тоннелям. Эгирин решил идти сверху, чтобы Луна не поднималась к потолку со сколопендрами. Луна же начала проверять тоннели снизу. Она кинула камни сразу в два и затаила дыхание. Скоро раздался отчетливый стук, сначала в одном, потом во втором. – В этих двух тупики! – воскликнула она и побежала за очередной партией камней. Набрав сразу побольше и немного сгибаясь от их тяжести, она вернулась к тоннелям. Близость свободы придала ей сил. Полностью отрешившись от реальности, она не слышала ни хруста сколопендр под ногами, ни дрожания пещеры, которая вновь начала подгонять их, не видела поползший отовсюду белый дым, а продолжала методично швырять камни. – Я нашел его! – перекрикивая шум, идущий от стен, крикнул Эгирин. – Уже несколько камней улетели вниз, и без ответа. – Может, все проверим? – Нет! Я уверен. Не стала бы Эссантия нас так испытывать. Это точно он. Луна, словно очнувшись, огляделась по сторонам. От шевелящейся массы ядовитых тварей пещера уже походила на огромное живое существо. – Думаешь, не стала бы? – усмехнулась она. – А вот я так не думаю. Но времени уже не было. Дыма набилось столько, что бегать за камнями стало невозможно. Не хотелось заблудиться и потерять сами тоннели. Луна полезла по ступеням, стараясь не смотреть вокруг. – Да поможет нам Эссантия! – сказал Эгирин. Обнявшись, они шагнули в тоннель. Их тут же закрутило, завертело, и ребята потеряли ориентацию в пространстве. Этот тоннель оказался намного длиннее предыдущих. Отбив себе все, что можно, они вылетели наружу. Их оглушил рев голосов. Тысячи зрителей ликовали на трибунах. В домах вновь были опрокинуты на пол стаканы с напитками и корзинки со сладостями. С отставанием в секунду из такого же тоннеля вылетели Аметрин и Сентария. Откашливаясь от пыли, ребята встали и с изумлением огляделись. Пока они летели по тоннелю, Эссантия вернула скалу испытаний назад на площадь. Сейчас в ее подножии виднелись круглые лазы, из которых и выпали участники. Но вот на глазах у многотысячной толпы тоннели закрылись, и скала приняла вид обычной скалы, которые встречались в Кристаллиуме на каждом шагу. Затем она пропала с площади, на этот раз окончательно. Перед зрителями стояли две пары финалистов, а на бархатной подушке перед правителями появился перстень с кианитом. Варисцит не смог сдержать разочарованного вздоха. Пещера-сюрприз стала для его внуков последним испытанием. Зрители соревновались, кто кого перекричит. Вдруг Сентария покачнулась. Это заметил Аметрин, и не только он. К ним уже во весь опор несся Серафим, в кои-то веки обогнав Фиччика. Сентария медленно осела на землю.