– Все в порядке, лезем дальше. Едва она договорила, стены вновь задрожали и в пещеру заполз белый дым. – Время заканчивается! – крикнул Эгирин. – Поспешим, иначе мы ничего не увидим в этом дыму. Щупальца, словно поняв их слова, совсем распоясались. Они начали нагло хватать ребят за ноги, пытаясь стянуть вниз. Глаза вновь заслезились, а в груди зародился мучительный кашель. Быстро переставляя ноги и руки, Эгирин первым достиг двери. Распахнув ее, он застыл на пороге, ожидая Луну. – Выше и правее, – командовал он, с беспокойством следя за щупальцами, которые, поняв, что упустили одну жертву, и вовсе сошли с ума. Эгирин, видя, что дело плохо, стащил с себя ботинок и швырнул в ненасытную пасть. Монстр тут же втянул щупальца и начал жевать. За это время Луна благополучно добралась до двери и упала в объятия Эгирина. Ребята, не успев даже выдохнуть, вновь оказались в узком желобе, который доставил их на следующий ярус. Приземлившись на площадке, они распрямились, потирая ушибленные места, и тут сверху, больно ударив Эгирина по затылку, прилетел ботинок, который выплюнул своенравный монстр. – Ну и ладно. Не хотите – как хотите, нам же лучше! Эгирин, почесав пострадавший затылок, поспешно обулся, стерев с ботинка клейкие капли. Одной проблемой меньше. Проходить дальнейшие испытания в одном ботинке могло бы быть затруднительно. – Ну, идем дальше! – сказал он, видя, как следом за ними летят Кианит с Целестиной. Улыбнувшись друзьям, они подошли к очередной двери, где уже стояли Аметрин и Сентария. В это время на подушке, лежавшей перед правителями, появилось кольцо с виоланом. Драгомирцы, видевшие, как Сильвина провалилась в жижу, горестно вздохнули. Причем вины Сильвины здесь, как ни странно, не было. Именно она первая увидела камни и подсказала Виолане. Ей не меньше остальных хотелось выбраться из этой жуткой пещеры с шевелящимся монстром вместо пола. Сдерживая желание завизжать, она первая бросилась к стене и, быстро перебирая руками и ногами, полезла к спасительной двери. Виолана двинулась следом. Заторопившись, Сильвина сорвалась и с громким криком полетела вниз. Виолана не раздумывая кинулась спасать бывшую подругу. Пасть раскрылась, и девушки исчезли. Аметрин с Сентарией, выпустив пар в предыдущей пещере, прошли новое испытание мирно. Причем Аметрин долго не раздумывал. Он всего лишь сказал Сентарии схватиться за его плечи и сам прошел все камни, неся ее на спине. Сентария в кои-то веки решила не спорить и послушно забралась ему на спину. Уцепившись за широкие плечи руками и обхватив талию ногами, она прижалась к Аметрину и крепко зажмурила глаза. Вздыхающая и чавкающая масса на полу пугала, и девушка не хотела ни слышать, ни видеть, что происходит внизу. Оторвать ее от спины Аметрина не смогла бы никакая сила. Когда все закончилось, Сентария кое-как расцепила руки и неловко свалилась в узкий желоб, доставивший их на следующий ярус. Вот почему они добрались до двери первыми. Монстр обиженно окатил их слизью. Он расстроился, что не успел продемонстрировать все свои «прелести» – раздвоенный язык и сотню щупалец с тысячью глаз. Но участникам было не до переживаний чудовища. Убедившись в том, что Эгирин с Луной благополучно выбрались из цепких лап пещеры-ловушки, они заторопились дальше. Золотистые пылинки в Валоремии уже не просто дрожали. Спрятавшись под потолок, который никто никогда не видел из-за его высоты, они наблюдали за черными книгами. А внизу творилось настоящее колдовство. Большая черная книга продолжала потихоньку вытягивать силы из остальных. Медленно, постепенно, по капле. Она, конечно же, могла забрать сразу все, но понимала, что это уничтожит их, поэтому делала перерывы, давая книгам отдохнуть. Все это колдовство не могло пройти бесследно. Аура добра и спокойствия, всегда царившая в Валоремии, неуловимо изменилась. Стены потускнели, блеск драгоценных камней стал матовым. Многочисленные склянки, банки с отварами, эликсирами, снадобьями покрылись мутной пленкой и стали похожи на запыленные временем зелья злой колдуньи. Главная книга удовлетворенно взирала на происходящее и ждала. Как только переплеты ее помощников вновь становились яркими и блестящими, она принималась за работу. Тонкие ленты-черви снова устремлялись внутрь черного камня. Сгусток, плавающий внутри, начал приобретать форму. Постепенно появились очертания головы, затем толстое черное брюхо в оранжевую полоску, следом четыре пары волосатых ног. Книги замерли в предвкушении. Паук еще некоторое время неподвижно висел в темной субстанции, заполняющей камень, потом резко открыл глаза. Один черный завиток отделился от него и легкой дымкой поднялся вверх. Напугав золотистые пылинки еще больше, он немного повисел, наслаждаясь произведенным впечатлением, а затем устремился за пределы Валоремии, к площади у портала, где происходили основные события. 4 Тем временем зрители поединков обменивались огорченными восклицаниями, сожалея, что зрелище близится к концу. Драгомирцы были очень азартны, обожали болеть и мечтали, чтобы соревнования продолжались как можно дольше. И тут произошло нечто непредвиденное. Луна, подбегая к двери, споткнулась и растянулась на ровном месте. Ошеломленно озираясь, она никак не могла понять, что произошло. Аметрин с Сентарией и Эгирин тут же повернули назад. Кианит с Целестиной, заметив, что друзья развернулись, тоже бросились следом, хотя и не знали, в чем дело. О поединках все как будто забыли. – Что произошло? – в один голос вскричали они. Луна, опираясь на руки друзей, осторожно встала. Колени были разбиты. Такого удара не выдержала даже прочная ткань костюма. Сквозь дыры было видно, как кровь, смешиваясь с грязью, сочится из ран. – Я не знаю, – запинаясь на каждом слове, прошептала она. – Я не споткнулась. Меня словно толкнули в спину, и я упала. Даже не так. Не толкнули, а будто ударили чем-то тяжелым, как доской. Сильно… Такое чувство, будто все лопатки в синяках. – А ну-ка прикройте нас! – скомандовала Целестина. Ребята послушно сняли куртки и, соорудив что-то вроде импровизированной занавески, закрыли девушек от миллиона глаз, устремленных на них. – И сами не смотрите! Ребята, смутившись, поспешно зажмурились. Сентария помогла Луне снять куртку и медленно, боясь причинить подруге боль, приподняла футболку. – Ох! – хором воскликнули Целестина и Сентария. – Что там? – переполошилась Луна. Половину спины занимали чудовищные синяки с угрожающим фиолетовым оттенком. – Синяки, – прошептала Сентария. – Я таких никогда не видела. Опустив футболку Луны, она вынырнула из-за «занавески» и громко закричала: – Госпожа Эссантия! У нас есть пострадавший. Необходим перерыв. Подождав несколько минут, она еще раз повторила просьбу Эссантия не отвечала. – Тогда мы не сдвинемся с места и отказываемся проходить испытания дальше! – закричал Эгирин. – Да, да! – подхватили Аметрин с Кианитом, встав рядом. – Может, не надо? – слабо запротестовала Луна. Спину страшно ломило, и при любом движении каждую клетку пронзала сильнейшая боль. О разбитых коленках она и позабыла. – Как это не надо? – возмутилась Целестина. – Если вы не хотите останавливать поединки, – громко закричала она, – то хотя бы на время верните Эгирину его целительскую силу! Слабый ветерок тронул волосы участников и осыпал их золотистыми пылинками, которые так любила Эссантия. – Эгирин, пробуй, – распорядилась Целестина. Уж чего-чего, а организаторских способностей этой девушке было не занимать. Эгирин бережно приложил руки к спине Луны. Даже такое легкое прикосновение причинило ей жуткую боль, и она застонала. – Работает, – прошептал Эгирин. Безмолвные ладони ожили и засветились золотым светом. Луна выдохнула, смахнув с лица пот. Боль, корсетом стягивавшая спину, потихоньку отступала. Она, правда, сопротивлялась и пыталась вернуться на завоеванную территорию, ведь Эгирин был всего лишь учеником. Но этот ученик был на редкость упрям и не оставлял боли ни малейшей лазейки. Наконец Луне стало легче. – Что это было? – задумчиво спросила она. – Мне кажется, перед ударом я почувствовала холод и смрад, словно… Она осеклась, вспомнив, что на них смотрит весь Драгомир, и как можно легкомысленнее закончила: – Хотя… Скорей всего, спину я отбила, когда летела в желобе, а здесь просто обо что-то споткнулась. И если простые драгомирцы, слушавшие девушку затаив дыхание, поверили такому объяснению, то друзья, правители и старейшины поняли ее хитрость. Луна просто не хотела пугать людей. Ведь все это слишком походило на черную магию. Вылечив спину, Эгирин осмотрел колени Луны. Целестина к тому времени уже промыла ссадины смоченным в воде белоснежным платком, невесть откуда взявшимся у этой девчонки-сорванца, любившей лазить по заборам. Привыкшая обрабатывать собственные разбитые коленки, она ловко оказала Луне первую помощь. Так что Эгирину осталось только унять боль и дать ранам зарубцеваться. Не прошло и пяти минут, как Луна бодро вскочила на ноги и даже сделала несколько танцевальных па, чтобы убедить зрителей, что она в полном порядке. Ее костюм, как по волшебству, тоже стал целым, и ничто не напоминало о происшествии. Драгомир отозвался на ее исцеление восторженным ревом, аплодисментами, свистом и бросанием вверх цветов. – Я готова! Идем дальше! И спасибо вам! – Луна с благодарностью посмотрела на друзей, остановив взгляд, полный горячей признательности, на Эгирине. Тот, тихо улыбнувшись, взял ее за руку, и они все вместе подошли к третьей, заключительной двери. Ребята переглянулись, и на счет «три» каждая пара распахнула свою дверь и вошла внутрь. Настало время последнего испытания. Время пещеры-сюрприза. Зайдя, они опять настороженно застыли на пороге. Мало ли что. Вдруг тут тоже в полу прячутся монстры. Но нет. Приглядевшись, они увидели, что дно здесь такое же, как и в первой пещере. Ровный каменный пол без каких-либо ям и выступов. Эгирин на всякий случай наклонился, потрогал пол рукой и, только убедившись в его безопасности, шагнул внутрь. Следом за ним в пещеру вошла и Луна. Оглядевшись, она поежилась. – Я думала, те пещеры мрачные и жуткие, но я ошибалась, – прошептала девушка. – Надеюсь, тут нет пауков. И действительно, с потолка липкими нитями свисала многовековая паутина. Луна уже несколько раз судорожно смахнула ее с лица и едва подавила панику. Ей казалось, что где-то в этой темноте прячется огромный паук, и, может быть, даже не один.