– Что значит, не нужно? – От вспыхнувшего возмущения я невольно повысила голос. – Ты хоть знаешь, что мама с папой развелись после твоего исчезновения? Ты знаешь, что мама практически помешалась на тебе и твоих поисках? Ты хоть знаешь, что папа до сих пор сам не свой только при упоминании твоего имени? В ответ на моё возмущение и почти что вырвавшийся крик, голос Ксении тоже изменился, он окреп и пропитался откровенным недовольством. – Я сказала тебе то, что есть. Надеюсь, ты меня услышала. Тебя, кстати, уже попросили!.. – О чём попросили? – переспросила я. – Никуда не лезть, - был дан мне чёткий ответ. – Вот и не лезь. У нас у всех давным-давно своя жизнь. – Ещё одна пауза, вздох, затем Ксения чуть мягче продолжила: - Вика, пусть всё останется так, как есть. Надеюсь, у тебя всё в жизни сложится. Будь счастлива, сестрёнка. Рада была тебя услышать! – выдали мне напоследок бодрое пожелание, и я поняла, что Ксеня вот-вот повесит трубку и возмущённо выдохнула: – Не смей, не смей отключаться! Ксюша! – На момент произнесения её имени в телефоне уже звучала мёртвая тишина. Я принялась набирать её номер вновь, но мне тут же сообщили, что абонент находится вне зоны действия сети. Подозреваю, что это не изменится ни завтра, ни через неделю, ни ещё когда-либо. Телефонный номер попросту перестанет быть активным. Но как же я была зла! Господи, мне казалось, что я кипела изнутри! А ведь в течение десяти лет была уверена, что моей радости не будет предела, если когда-нибудь случится чудо, и я услышу голос сестры в трубке. Чудо случилось, а я была переполнена негодованием. Причём, праведным. Вот и закончились десятилетние поиски, и, кажется, что закончилось всё благополучно. Моя сестра жива, здорова, и, судя по всему, вполне довольна своей жизнью. С ней не случилось ничего ужасного, как мы с родителями боялись. Но почему-то от этой информации совершенно не легче. Я продолжала сидеть за столиком в ресторане, смотреть на тёмную улицу за окном и нервно комкать в руке салфетку, одну за одной. На столе скопилось уже несколько плотных, бумажных шариков. А я понимала, что мне нечем дышать. Все мои действия в отношении её поисков, все надежды, вдруг превратились в пустоту. А себя я чувствовала обманутой… Даже не так. Преданной. До дома я доехала на такси. Покинула ресторан, когда поняла, что даже официанты посматривают на меня с непониманием и тревогой. Я ничего больше не заказывала, зато уничтожала салфетки. Им явно это не нравилось. Я расплатилась, вызвала такси и отправилась к Жанкиному дому. Вышла из автомобиля у подъезда и присела на лавку. Через какое-то время Жанна вышла из подъезда, видимо, приметила меня в окно, остановилась рядом и принялась меня разглядывать. Затем осторожно поинтересовалась: – Вик, ты чего? Я на подругу посмотрела, пожала плечами. К тому моменту злость и негодование ушли, осталось лишь непонимание и опустошение. Я всё пыталась понять, как же так… Как же так можно поступить, взять и бросить семью, всех близких людей и друзей, однажды выйти из дома и не вернуться. – Мне нужно поехать в Москву, - сказала я Жанке. Подружка нахмурилась, уперла руки в бока и переспросила: – Зачем это? К нему? Я перевела взгляд на Жанкино лицо, досадливо поморщилась. – Ты можешь думать о чём-нибудь другом? – Нет. А ты? – А я могу, - упрямо проговорила я. К подъезду очень вовремя подошёл Вовка с пакетом продуктов из соседнего супермаркета. Увидел нас и, конечно, остановился. Без всякого стеснения, будто мы до сих пор все были лучшими друзьями, деловито поинтересовался: – Что обсуждаем? Я на бывшего возлюбленного глянула и отвернулась, а Жанка тут же приняла воинственную позу. И с вызовом поинтересовалась: – А тебе какое дело? Ты шёл и иди дальше, со своей курицей! – С какой курицей? – немного обалдел Вовка. – С замороженной, - ответила Жанна, кивнул на пакет в его руках. – А-а, - несколько успокоено протянул Вовка, а сам всё на меня поглядывал. – Вик, тебе точно ничего не нужно? Я головой качнула. Вовка сделал пару шагов к подъезду, но уходить не спешил. Стоял и грел уши. Правда, мы с Жанкой пока молчали, но он медлил, чтобы услышать наш разговор, без сомнения. Подруга, в конце концов, не выдержала, приблизилась ко мне немного и гневным шёпотом заговорила: – Не пущу я тебя ни в какую Москву. Тем более, одну. Я по твоему лицу вижу, что всё плохо. – Она там, - проговорила я негромко. – Я это чувствую. – Кто? Я на подругу посмотрела. – Ксеня. Она в Москве. – Я усмехнулась, глядя в одну точку. – С чего ты взяла? Я на Жанку посмотрела и сказала: – Она мне звонила. Подруга буквально открыла рот от удивления. – Твоя сестра? Тебе звонила твоя сестра? Живая? – Ни фига себе, - послышалось совсем рядом. Я кинула взгляд в сторону и поняла, что Вовка совсем рядом со мной, сидит на корточках и внимательно меня слушает. Я от неожиданности такого его близкого присутствия, даже сдвинулась на лавке чуть в сторону. А он ещё и бесцеремонно полез ко мне с вопросами. – Что, взяла и позвонила? Через столько лет? – Думаю, я была где-то совсем рядом с ней, - проговорила я. – Совсем рядом. – Подожди. – Жанка в порыве эмоций взмахнула рукой. – Скажи толком, что она тебе сказала? Привет, как дела, я там-то там-то!.. – Она попросила её больше не искать. Что у неё всё хорошо, а я лезу, куда не просят. Жанка приоткрыла рот, переглянулась с Вовкой, а тот поначалу удивлённо вздёрнул брови, после чего громко хмыкнул. – Вот и приплыли, - проговорил он. – Как же так, Вика? – А вот так! – выдохнула я, снова ощутив небывалое возмущение. – По всей видимости, вот так! – А как же твои родители? Ты её спросила? – Очень хочу спросить, - ответила я. – Поэтому мне нужно в Москву. – И к кому ты там отправишься? Куда пойдёшь? Я с лавки поднялась, посмотрела на подругу, посмотрела на Вовку и спокойно ответила: – К тому, кто просил меня не лезть не в своё дело и уехать. Думаю, именно ему есть, что мне рассказать. ГЛАВА 16 Сказать легко, а вот как осуществить задуманное? Жанка никак не соглашалась отпустить меня одну в Москву. Смешно, но Вовка ей вторил и даже вызывался поехать вместе со мной. Убеждал, что мне необходима мужская помощь и поддержка. Я по этому поводу промолчала, а вот подружка после этих слов, кинула на Вовку столь уничижительный взгляд, что бывшему стало заметно не по себе. Вовка крякнул, вздохнул, поморщился, но вместо того, чтобы отступить и не лезть с глупыми предложениями, начал меня убеждать, что он мне нужен. Представляете? Он мне нужен! В данный момент мне не хотелось с ним спорить, не хотелось выяснять отношения, я старалась не обращать на Вовку с его желанием оказать мне всяческую помощь и поддержку, внимания. С особенной старательностью проигнорировала его предложение пойти ночевать домой. Он так и сказал: «Домой», а меня это вдруг царапнуло, и я поняла, что с улицы пора уходить. – Иди уже сам домой, - посоветовала давнему соседу Жанна, отодвигая того плечом от подъездной двери. – Без тебя разберёмся. А стоило нам с ней войти в квартиру и отгородиться от Вовкиного присутствия, Жанка решительно заявила: – Я поеду с тобой. – Не нужно. – Как это? А вдруг ты тоже пропадёшь? Ты с ума сошла? – Никуда я не пропаду, - сказала я и расстроено улыбнулась. – Ты разве не поняла? – Я обернулась и на подругу посмотрела, со значением и печалью. – Никто никуда не пропадал. Осознание этого мучило меня больше всего. Я всё могла понять, даже взбалмошный характер сестры и её глупые поступки, но столь глобальное равнодушие к чувствам близких людей… В моём сознании это не укладывалось. И с каждой минутой во мне лишь крепло желание добраться до Ксюши, чтобы посмотреть ей в глаза. Хотя бы так. Я не знала, что я ей скажу, найдутся ли у меня, вообще, слова, возможно, я лишусь дара речи, когда увижу её, но посмотреть старшей сестре в глаза мне очень хотелось. Чтобы избавить Жанну и Вовку от споров по поводу того, кто отправится со мной в столицу, я решила встать пораньше и уйти тихо, по-английски. Проснулась в пять утра, даже не стала кофе пить, взяла сумку, что на скорую руку собрала ещё с вечера, пока Жанна не видела, и из квартиры вышла, решив, что позднее отправлю подруге сообщение. Так куда лучше, чем выслушивать её возмущение с утра раннего. И вот я еду обратно в Москву. Всего несколько дней спустя. Сижу в кресле фирменного вагона поезда, пью кофе и думаю, думаю, думаю… Сама толком не понимая, о чём. Наверное, мне нужно было разработать план, решить, куда и к кому я отправлюсь в первую очередь, а я раз за разом прокручивала в голове возможные варианты встречи с сестрой. Как мы встретимся, что скажем друг другу, как она выглядит спустя десять лет. Я помнила её яркой, беззаботной, немного сумасшедшей, у Ксении в гардеробе был десяток коротких юбок, а обувь вся без исключения на высоком каблуке. Она много смеялась, улыбалась, но вдруг могла начать грустить, никогда не стеснялась проявлять свои эмоции. Другой я сестру не представляла. Оказавшись на вокзале, я немного растерялась. Зашла в кафе, и пока завтракала, пыталась понять, как мне лучше поступить. Мелькнула мысль позвонить Андрею, объяснить ему ситуацию и, наверное, понадеяться на его помощь. Вот только вряд ли он кинется ко мне на эту самую помощь, не захочется ему быть героем, как только он узнает, к кому перво-наперво я хочу отправиться за разъяснениями. Куда проще действовать напрямую, в обход Андрея, с его гипертрофированным отношением к семейным ценностям и отцовскому мнению. Странно, но Гришка будто бы и не удивился моему звонку. И голос его звучал вполне дружелюбно, он даже поинтересовался, как у меня дела, и как погода у нас в городе. – Мы живём в двухстах километрах друг от друга, - сказала я ему. – Погода отличается мало. – И тут же решила перейти к тем вопросам, что интересовали меня. – Мне нужно с тобой встретиться. – Ты этого хочешь? – глупо переспросил он, а мне захотелось добраться до него и от души треснуть.