– Какое заслужила. – Это несправедливо, я же ничего не сделала! – Раздразнила привидений, так что в округе чуть новые не появились. Ушла в лес и подвергла себя смертельной опасности. Пререкаешься с ректором академии. Этого достаточно? Какой он же он злой, противный. Не признает чужого мнения и никого не слушает, кроме себя. Прежде чем уйти, я должна была нанести ответный удар. – Я слышала, что нет ничего ужасней, чем насилие над Другой стороной. Сегодня я спасла капалли, которую вы использовали в своих целях, а потом бросили ее на произвол судьбы. По-вашему, что из этого достойный поступок? Мистер Сэфайр с хрустом раздавил ногой горку стекла. Яростно покрутил стопой по получившейся крошке. – Добро – временно, зло – долговечно. Мне снилось, что я сижу на контрольной по математике и не могу разобрать руны в своей тетради, когда меня разбудили. Мозг включился быстро, поэтому чувство благодарности моментально сменилось ожиданием чего-то крайне неприятного. – Юнона? Юнона, проснись. Бреннан зашел в комнату, и на его пути возник Ру. Мой друг-фамильяр так выскользнул из кресла, что его проворности могла бы позавидовать любая тень. – Чего приперся? – Ру, давай потом с тобой разберемся. Совсем не до тебя сейчас. – Бреннан попытался обойти его, но был схвачен за грудки и оторван от пола. – Воу! Дружище, спокойно. Отпусти. Я приподнялась, прикрываясь одеялом. – Ребята, перестаньте. Не надо драться. – А кто тут дерется? – прошипел Ру. – Я только выгоняю из твоей спальни непрошеного гостя. – Я обоих выгоню, если продолжите выяснять отношения, как бодающиеся олени. А ну поставь его. Едва парни расцепились, Бреннан положил мне на постель немаленький сверток. – В платье тебе будет неудобно и холодно, так что я поделюсь своей одеждой. Одевайся скорей, уже рассвело. Пора идти. Моя рука неосознанно провела рукой по свертку. Это была шерстяная куртка или пиджак, грубоватая, но все же уютная. – Скажи, что задумал твой отец? Он хочет, чтобы я перед завтраком побегала по лесу от чудовищ? Или ему не терпится оторвать от меня еще что-нибудь, кроме души? С места не сдвинусь, пока не узнаю. – Не бойся. Ты просто пойдешь со мной и будешь за мной наблюдать. Никто не причинит тебе вреда. Я отчаянно старалась поймать его на лжи, а ведьминская чуйка предательски молчала. Что опять за тайны? – Тогда в чем суть наказания? – насторожилась я. – Что ты ей собрался показывать? – встрял Ру. – Извращенец! Она невинная дева, пустоголовая доченька хороших родителей, а ты ее куда-то тащишь, бес блудливый. За такое тебя в навозе надо извалять. Что я, не знаю, что на уме у сынков всяких ректоров? Бреннан тяжко вздохнул, как один наш универский профессор, когда принимал зачет у прогульщиков, и потер двумя пальцами переносицу. – Защитничек выискался. Клянусь, с Юноной все будет хорошо. Я ее пальцем не трону. И не покажу ничего такого, что бы не одобрили ее родители. Они бы продолжили и дальше препираться, если бы я не выставила обоих за дверь. Леди изволит одеваться, а они мешают, свинтусы. Разрешила Ру задержаться, чтобы отдернуть шторы и впустить свет. Было немного неловко переодеваться в чужую одежду, но я внушила себе, что так надо и на спектакли театральной группы приходилось наряжаться еще более странно. Один костюм Лисы Алисы из «Буратино» чего стоил со своим тяжелым хвостом. А когда я была помладше, приходилось и самим Буратино скакать, а там костюм тоже не как у принцессы. Ожидаемо, рубашка и брюки Бреннана оказались мне велики, и я закатала манжеты. Неплохо так выручили подтяжки, избавившие меня от страха потерять штаны. Что малость удивило, Бреннан выделил мне даже носки. Не как обычно пугают девочек, грязные и рваные, а чистые и, возможно, даже отглаженные. А вот обувь предполагалось надеть свою. И это было неплохо, так как я давно привыкла к рыжим ботинкам из секонд-хенда. Да и брюки в них легко заправились. Для завершения образа я скрутила в жгут носовой платок и завязала им волосы в хвост. Стук в дверь возвестил о том, что Бреннан уже меня ждет. Для меня поначалу было загадкой, почему Ру не прицепился к нам. Так рьяно защищал меня и вдруг слился. Ответ оказался прост: Бреннан пригрозил ему, что расскажет мистеру Сэфайру о том, что мой фамильяр виллиан. Для пущего устрашения Бреннан придумал яркую деталь, якобы его отец еще в детстве поклялся истребить всех виллианов. Я бы на такое не повелась, а вот Ру, видимо, принял все за чистую монету. Мы вышли через парадную дверь, обошли особняк и направились в глубь парка. А это уже мне не очень понравилось. Как будто от меня скрывали другие пути выхода, чтобы не было желания устроить попытку побега. Но развить это мрачное предположение не получилось, так как я увидела в высокой траве трех щенков. Три персиковых бочоночка заметили нас еще раньше и изо всех сил неслись сквозь зеленые заросли. Корги и впрямь волшебные создания! Когда они появляются, на сердце становится так легко, что хочется смеяться и любить весь мир. Конечно же, я не удержалась и рванула к малышам. Какие они милые! Хоть прямо сейчас бери и усыновляй! – Юнона, – без особой надежды позвал меня Бреннан и, чуть повысив голос, обратится уже к щенкам: – Эй, малышня! Это что такое? Быстро к маме, быстро! Самый шустрый щенок лизнул меня в руку, второй отпихнул его и попросился на ручки. Третий ткнулся мне в ноги и схватил зубками шнурок от ботинка. – Может, они думают, что я их мама? Привет-привет, мои маленькие зефирки, – развеселилась я. – Я не сомневаюсь, что ты бы стала им прекрасной матерью, но у нас дела. Правда же, Юнона, время поджимает. Потом будешь с ними играть. Нет, я знаю, о чем ты хочешь меня попросить. Мы не возьмем их с собой. Даже одного. Он дернул свой мешковатый рюкзак за лямку, выдавая терзающее его напряжение. Я пожалела его и с огромным сожалением отошла от щенят. Они еще немного преследовали нас, призывно тявкая, но потом дружно отвлеклись на бабочку. Такие хорошенькие собачки, даже странно, что их хозяин жестокий мужчина. Совсем не лапочка. Ему бы больше подошли гигантские доги или хотя бы доберманы. Да, точно. С доберманом мне было бы легко представить мистера Сэфайра. Благородный вид, стройное тело… Мои грезы о доберманах спугнул шорох за заброшенной теплицей. Округлое здание с тусклыми стеклами и заросшее дикими растениями и без того вызывало у меня дрожь в коленках, а тут… Я затаила дыхание, прислушиваясь. К шороху прибавился тихий, но отчаянный стон. Схватила Бреннана за рукав, прежде чем оформила мысль. – Это привидение? – Не может быть, – серьезно сказал он. – Все порядочные привидения с рассветом забираются в свои призрачные кроватки и засыпают. – Правда? – Я пошутил. Ох, дорогая моя, угораздило же тебя родиться ведьмой. Это человек. И, по-моему, я узнал голос. Перешагивая через разросшиеся корни невиданных растений, мы обошли теплицу и убедились, что гости из потустороннего мира действительно не соблаговолили покрасоваться перед смертными. Запыхавшийся, явно уставший, на траве лицом вниз лежал Грег Данн. Секретарь кошмарного ректора что-то злобно цедил сквозь зубы и куда-то полз. Еле-еле, словно его покинули силы. Весь ужас был не в этом. Правая штанина секретаря была пуста. Организм отреагировал раньше разума. В ушах зазвенело, а перед глазами запрыгали черные пятна. Хоть бы в обморок не свалиться, хоть бы не свалиться. Бреннан, за которого я хотела снова ухватиться, отошел от меня. – Грег, что случилось? – Ах «что случилось»? – передразнил Данн. – Даже не догадываешься? Я сдавила руками виски, все еще борясь за сознание. – Кто на вас напал? Вам очень больно? Я не умею оказывать первую медицинскую помощь, но мы с Бренаном вас… Хотела сказать, что мы запросто отнесем раненого в особняк, где о нем позаботятся, да не вышло. Противное онемение вместе с легкостью в теле грозило полной отключкой. Бреннан подхватил меня и усадил на землю. – Юнона, ну что ты. Ты же храбрая девочка. – Твоя заслуга, – непонятно к чему буркнул Данн и, сев, поискал что-то в кармане брюк. – Держи. Сквозь дымку я разглядела, как он передал Бреннану какой-то мелкий пузырек, а потом стало совсем темно. Но не успела я потерять сознание, как в носу начался натуральный пожар. Едкая вонь обожгла носоглотку, из глаз потекли слезы. – Что… – я закашлялась. – Что за гадость? Убери! Меня успокаивающе погладили по спине. – Это просто нюхательная соль. Помогает при обмороках. – Ученицы то и дело валятся, приходится флакончик с собой носить, – пояснил Данн. Не знаю, что больше меня поразило. Что не по годам строгий секретарь позволил себе так выразиться об ученицах, или что человек, которому только что оторвали целую ногу, так обыденно беседует. Я с благодарностью приняла от Бреннана флягу с водой. Сделала один большой глоток и облилась. Две холодные капли с двух сторон добежали аж до шеи. – А ваша нога? – пролепетала я, вытирая губы тыльной стороной ладони.