За столом сидела высокая полногрудая женщина неопределенного возраста; ей могло быть как двадцать пять, так и все сорок. Каштановые волосы, серые глаза, довольно крупный нос и волевой подбородок. – Я все ждала, когда ты объявишься, – сказала Кейт Элдер. – Ты предала меня, бросила, пока я сидел за решеткой в Джексборо, – горько произнес Холидей. – С чего же ты решила, что я брошусь на твои поиски? – Я и не ждала тебя. Просто знала, что ты придешь за Уайеттом. Или так: он вляпается в неприятности и позовет тебя на помощь, – Кейт задиристо посмотрела на гостя. – И потом, я уже разок вызволила тебя из тюрьмы, в Форт-Гриффине. Сколько, черт подери, можно? Холидей молча смотрел на нее. – Так я права? – спросила наконец Кейт. – Уайетт прислал за тобой? – Радуйся, Кейт. Я охраняю тех двоих, что снабжают тебя механическими шлюхами. – Неда и мистера Эдисона? – Теперь понятно, кто из них твой клиент, – усмехнулся Холидей. Она долго смотрела на него холодным взглядом. – К добру ли, к худу ли, но ты здесь, – сказала она. – Нашел, где остановиться? – Как раз ищу. Кейт снова замолчала, прикидывая что-то в уме. – Останешься у меня. Весь второй этаж – в моем распоряжении. – Что ж, мне доводилось селиться и в менее гостеприимных местах, – заметил Холидей. – Я, кстати, не о тюрьмах. Чахотка, – помолчав, добавил он, – усилилась. Резвиться ночь напролет сил уже не хватает. Я ни за что не признаюсь в этом Уайетту и прочим, но с тобой я всегда был честен. – Все так плохо? – То прихватит, то отпустит, – поморщился Холидей. – Чаще, конечно, прихватывает. – Давай сразу договоримся, – предупредила Кейт, и он взглянул на нее с подозрением. – Я теперь бордель-маман. – Ты всегда ею была, – напомнил Холидей, – сколько тебя знаю. – Раньше я и сама торговала телом, теперь – нет. Холидей нахмурился, пытаясь угадать, к чему она ведет. – Ладно, была шлюхой – теперь нет. Я же был дантистом – теперь нет. – Я не сплю с клиентами, – продолжила Кейт, глядя прямо на него, – а ты не спишь с моими девочками. Понятно? Холидей задумчиво молчал. – Так ясно тебе или нет? – поторопила его Кейт. Очнувшись от задумчивости, Холидей пожал плечами. – Женщины есть женщины, все вы одинаковые. – Попридержи язык, – угрожающе сказала Кейт. – Не то так и не узнаешь разницы. – Да и мужики не сильно-то различаются, – добавил Холидей. – Мы все сломя голову торопимся в могилу. – Больно не радуйся, – предупредила Кейт. – Тогда налей, что ли, выпить. Кейт сходила к серванту за бутылкой и стаканом. – Еще что-нибудь? – соблазнительно спросила она. – Да. Кейт самодовольно улыбнулась. – Воздержание – не твой конек. Холидей в ответ улыбнулся. – Где у тебя кухня? Я сегодня еще не ел… Он едва увернулся от сокрушительного удара в челюсть. – Четыре минуты, – сказал Холидей, глядя на циферблат воображаемого хронометра. – Так долго мы без драки еще не болтали. Гнев Кейт растворился во взрыве смеха. – Черт с тобой, – сказала она, направляясь к двери. – Идем, Док, сделаю тебе стейк. – Звучит недурно, – ответил дантист. – Возьму с собой это, – приподнял он бокал, – чтобы запить мясо. – Где твой багаж? – спросила Кейт, ведя его по коридору в кухню. – В «Ориентале», – ответил Холидей, осматриваясь. На кухне ималась большая дровяная печь с кованой решеткой, колода для рубки мяса, шкафы для посуды и столовых приборов, пара электрических светильников и видавший лучшие дни – да что там, десятилетия! – щербатый деревянный стол в окружении ветхих стульев. – Так себе кухонька, должен заметить. – Мне хватает, – ответила Кейт, бросая кусок мяса на сковороду. – Почти все мои девочки едят в ресторанах, а некоторые и вовсе не едят. Послать за твоими вещами? – помолчав, спросила она. – Пупок порвешь таскать их. А в «Ориентал» я еще вернусь. – Резонно. – Стоит к кому-нибудь присмотреться в городе? – Кроме тех, на кого укажет Уайетт? – уточнила Кейт; мясо тем временем зашипело на сковородке. – Наверное, самый лучший игрок в покер у нас – Джонни С Одной Двойкой[3]. – Слышал о нем. – Берегись Билла Гремучего Змея Клемента. – Хороший картежник? – Отвратный, – сказала Кейт, – и характер у него под стать. Всякий раз, как Билл проигрывает, думает, будто его обжулили. – Спасибо, – поблагодарил Кейт Холидей. – Запомню. – Главное запомни, у кого – и с кем – остановился. – Ни за что не забуду, – пообещал Холидей, между делом подумав: каково это – провести ночь в постели с металлической женщиной? 5 В «Ориентале» Холидей сначала продул, затем отыгрался и – несмотря на пять выпитых стаканов виски – самостоятельно вернулся в заведение Кейт Элдер. Уволок хозяйку в постель, развлекся – насколько позволяло здоровье – с ней, а потом, не изменяя привычке, проспал до двух пополудни. Встал, оделся и, побрившись, плеснул себе виски из бутылки на прикроватном столике. Выпил, чтобы разогнать кровь, и спустился на первый этаж. Проходя мимо кабинета, заметил пробивающийся из-под двери свет; решил, что повторения вчерашней ночи – ни ссор, ни секса – не надо, и пошел дальше. Безуспешно попытался улыбнуться трем девушкам – двум живым и одной металлической – и вышел наружу. Морщась от яркого света, направился в сторону «Ориентала». В салуне не застал никого, кроме Эрпов да четверых посетителей за барной стойкой. Уайетт и Верджил молча кивнули Холидею – опыт научил их не разговаривать с ним, когда он только проснулся и сам не определился с расположением духа. – Доброго утра, Док, – поздоровался Морган, который в присутствии Холидея всегда становился дерзок и остроумен. – Что-то ты неважно выглядишь. – Вот поживешь с мое, щенок, – отрезал Холидей, рухнув на деревянный стул, – посмотрим, что от тебя останется. – Столько не живут, – улыбнулся Морган. – Вы все мальцы, – сказал седой старик за стойкой. – Я еще не видал стрелка старше тридцати лет, и вряд ли этот порядок вещей изменится в будущем. – Мы не стрелки, мы владельцы салуна, – ответил Морган.