Уайетт Эрп и Холидей по очереди несли вахту у дома Верджила, где сам Верджил и Морган отдыхали после краткого визита к врачу. Всего в Тумстоуне выходило три газеты, и каждая тем же днем издала по срочному выпуску с рассказом о перестрелке. Две газеты назвали Эрпов и Холидея зачинщиками и убийцами; и только «Эпитаф» осталась на стороне законников. Статья в ней на первой полосе называлась «Перестрелка у кораля “О-Кей”», хотя бой на самом деле состоялся в переулке, что вел к этому самому коралю. В одной из газет написали, якобы все участники перестрелки, кроме Уайетта Эрпа и Холидея, погибли; в другой – будто полегло три очевидца. Как только Эрпы и Холидей скрылись с места боя, Джон Биэн обвинил их в сопротивлении аресту и обратился в суд за ордером. Помогать ему с задержанием Эрпов вызвался лишь один человек – Курчавый Билл Броциус, но когда они с шерифом пришли к дому Верджила Эрпа, то застали на веранде Холидея. Броциус спешно сложил с себя полномочия помощника шерифа, и Биэн вернулся к себе в контору несолоно хлебавши. Ближе к вечеру Эрпов навестил Генри Уиггинс. – Не возражаете, если я присяду рядом? – спросил он. – Поговорим? – Устраивайтесь, – ответил Холидей. – Тут, впрочем, может быть небезопасно. – Я так не думаю, – улыбнулся Уиггинс. – У Биэна нет помощников, Броциус не желает иметь с вами дела, Айк Клэнтон вообще неизвестно где, – коммивояжер поднялся на веранду и присел подле Холидея. – Как там Верджил и Морган? – Могло быть много хуже, не надень они брони Неда. О них заботятся жены: переодевают и все такое. Дня через два-три у Верджа, думаю, и хромоты не останется. – А что Морган? – В нем сделали две дырки: там, куда пуля вошла, и там, откуда вышла. Кость не задета. Броня защитила все важные органы. – Как сами себя чувствуете? – спросил Уиггинс. – Я слышал, вас тоже зацепило. – А, и говорить не о чем, – ответил Холидей. – Пуля отскочила от патрона в кобуре, прямо над бедром, – он улыбнулся. – Странно, что патрон не выстрелил. Мне могло отхватить палец на ноге. – Уайетта не задело совсем? – Этому чертяке всегда везло больше других. – И что же дальше? – Расскажем свою версию событий коронерскому жюри, – ответил Холидей. – Потом, если немного повезет, Том вернется к работе, которой ему положено заниматься. – Веселые выдались две недельки, – замети Уиггинс. – И я всему был свидетелем. – Может, вам начать писать бульварные романы? – предложил Холидей. – Может… если найду свободное время. То, что я видел, куда невероятнее любой из выдуманных историй. – Если возьметесь за перо, изобразите меня здоровым человеком, который весит сто шестьдесят фунтов. – Обещаю. Холидей тревожно осмотрелся. – Куда это Уайетт запропастился? Он же только за пивом пошел, в конец улицы. – Зачем? Он мог разжиться им бесплатно в «Ориентале». – Бесплатно он мог разжиться пивом во многих заведениях, хозяева которых не любили Маклори и Клэнтонов. Уиггинс некоторое время смотрел на Холидея, потом, занервничав, спросил: – Вы испугались? – Чтобы бояться в перестрелке, нужно бояться смерти, – ответил Холидей. – Я и так умираю, и разница лишь в том, умру я быстро или медленно. – Должен быть способ излечить чахотку. – Когда-нибудь его откроют, но мне он уже будет без надобности, – улыбнулся Холидей. – На Востоке чахотку называют туберкулезом. Выходит, чем труднее выговорить название хвори, тем ее труднее вылечить. Из-за угла наконец вышел Уайетт. – Привет, Генри, – поздоровался он, подходя к дому. Затем обратился к Холидею: – Я заступлю на следующие два часа, однако ночью ты будешь нужен мне здесь. Сегодня никаких игр. – О, сыграть я все еще смогу, – ответил, поднимаясь на ноги Холидей. – Только не на деньги, а на жизни, – он обернулся к Уиггинсу. – Идемте, Генри. Уиггинс вместе с Холидеем спустился в веранды и направился в сторону южной части города. – Уайетт так озабочен здоровьем братьев, что забыл о другом важном деле, – заметил Холидей. – О каком же? – Скоро сами узнаете. Через несколько минут они пришли в тюрьму. В конторе маршалов Мастерсон беседовал с Бантлайном. – Привет, Док, – поздоровался журналист. – Здравствуй, Бэт, – ответил Холидей. – Сегодня может быть тот самый день. – Рассчитываю на это. – Однако на всякий случай, думаю, вам лучше запереться в камере, – посоветовал Бантлайн. – Если с закатом вы не преобразитесь, я вас отпущу. – В чем, собственно, дело? – поинтересовался Уиггинс. – Я и Уайетт заключили сделку с одним шаманом, затаившим злобу на Клэнтонов, – ответил Холидей. – Мы убиваем братьев-Ковбоев, а шаман снимает заклятье с Бэта. – Вы же не убили Айка, – напомнил Уиггинс. – Зато прикончили Билли и других двоих Ковбоев, Маклори. Тоже, к слову, братьев. Это вполне себе жест доброй воли. Бантлайн глянул в окно. – Вам лучше пройти в камеру, Бэт. Мастерсон кивнул и прошествовал в цельнометаллическую камеру, где Бантлайн его и запер. – Теперь ждем, – сказал Холидей. – Еще минуты две и солнце зайдет, – сообщил Бантлайн. – Тогда все и узнаем. Прошло две минуты; затем третья, четвертая… Мастерсон по-прежнему оставался в человеческом облике. – Чтоб меня черти задрали, старый сыч не подвел! – воскликнул Холидей. – Открывайте камеру, Нед. Бантлайн отпер Бэта. – Ну, как себя ощущаете? – спросил он. – Есть хочется, – ответил Мастерсон и как-то странно улыбнулся, обнажив длинные клыки. – И пить. – Черт! – воскликнул Бантлайн. – Что не так? – Похоже, Куэсула сообщает: мы убили только одного Клэнтона, вот и он снял заклятье наполовину, – поделился соображениями Холидей. – Лучше бы тебе вернуться в камеру, Бэт. Он осторожно подтолкнул Мастерсона, однако тот без видимых усилий отшвырнул дантиста в угол. Уиггинс и Бантлайн кинулись на вампира и попытались сдержать его – тоже тщетно. – Вы мне были друзьями, – прорычал Мастерсон. – Не становитесь врагами. Холидей выхватил револьвер и пальнул ему в ногу – безрезультатно. Мастерсон медленно обернулся и пригрозил: – Сделаешь так еще раз, и я тебя убью. – Хорошо, – ответил Холидей и убрал оружие в кобуру. – Раз уж ты собрался на охоту, пробуй отыскать Джонни Ринго. Думаю, ты один сумеешь с ним справиться. – Ринго мертв, – ответил вампир и направился к выходу. – Мне нужна живая добыча. Когда он вышел, Холидей бросился к двери и выглянул наружу. В небе над Тафнат-стрит пролетела гигантская летучая мышь, но вскоре и ее не стало видно. – Вот спасибо! – пробормотал Холидей. – Мы ведь старались, и Айка скоро достанем. Мог бы оказать больше доверия, черт тебя возьми. – С кем вы разговариваете? – спросил вышедший на улицу Бантлайн. – Здесь вроде никого… Может, вам говорить громче? – Мой собеседник в дне пути отсюда, к северу от города, – мрачно ответил Холидей. – Впрочем, он меня прекрасно слышит.