– Езжай, поешь. Мне что-то не хочется. – Я подожду тебя. – Нет, – покачал головой Док, – не надо. Я сегодня, пожалуй, обойдусь жидким ужином, – он мельком и вымученно улыбнулся. – Но раз уж ты так переживаешь, я скажу бармену, что выпивка за твой счет. – Уверен? – Что ты угощаешь? Абсолютно. – Будь ты проклят, Док! – Да, да, уверен, со мной все будет хорошо. Сам ведь знаешь: мне не привыкать. Эрп присмотрелся к другу в лунном свете. Пожал плечами и, развернув лошадь, направился в сторону отеля «Америкэн». – Тогда еще увидимся. – Увидимся, увидимся, – тихо ответил Холидей. Он вернул лошадь в конюшню, заплатил доллар за аренду и гривенник дал груму на чай, потом отправился в «Ориентал». В салуне сразу прошел в заднюю комнату. Там Верджил Эрп потягивал черный кофе. – Как прошло? – спросил Верджил. – Вполне недурственно, знаешь ли, – ответил Холидей. – Куэсула может снять проклятье с Бэта. – Хвала небесам! – обрадовался Верджил. – Бэту с каждым днем все хуже и хуже. Наконец его муки закончатся! – Не спеши ликовать, – осадил его Холидей. – Что так? – Мы заключили сделку: сперва я убиваю Клэнтонов, потом шаман снимает заклятье. – Вот дерьмо! Док, ты ведь не можешь просто поехать к ним и пристрелить! – Ты, однако, говоришь прямо как твой брат, – насмешливо заметил Холидей. – Нельзя ли чем другим отплатить индейцам? Холидей покачал головой. – Клэнтоны угнали у валапай коней и убили сына вождя, – он взял со стола бутылку и налил себе стакан виски. – Можно их арестовать и повесить за убийство. На сей раз Верджил мотнул головой. – Арестовать человека за убийство на земле валапай, в сорока или пятидесяти милях от города – вне моей власти, – он скривился. – Дьявол, в моей власти лишь охранять покой и порядок на улицах и в салунах этой части города. – Что ж, грядет день, когда ты не сможешь уйти от боя с Клэнтонами, – сказал Холидей. – Просто убедись, что я буду рядом. – Если получится, – ответил Верджил. – Такое ведь не планируют. – Раз уж на то пошло, то если бы не вы, треклятые Эрпы, я бы с радостью запланировал такой бой, – полушутя признался Холидей. – Я и не сомневаюсь, – без тени веселья ответил Верджил. – Ты меня дьявольски удручаешь, – сказал Холидей, поднимаясь из-за стола. – Пойду, пожалуй, пообщаюсь с гражданами Тумстоуна, ну или хотя бы с теми, кто заглядывает к вам в салун. Прихватив ополовиненный стакан, Холидей вышел в главный зал. Глянув на бар, он улыбнулся и очень тихо произнес: – Спасибо, Господи. Прошел к бару и встал рядом с Айком Клэнтоном. – Приветик, Айк, – сказал Холидей. – Когда я вошел, тебя вроде не было. – Я с Ковбоями сидел за столом в углу, – едва ворочая языком, ответил Клэнтон. – Теперь вот перебрался поближе к пойлу. – Лучше не налегай на него, – посоветовал Холидей. – Не то зубы сгниют, мозг превратится в кашу, а сам ты лишишься прекрасной фигуры. Впрочем, тебе это уже не грозит. – Ты же вроде покинул город, болезный, – ответил Клэнтон. – Хотя нет… это было бы слишком хорошо и ладно. – Я навещал старого друга. Вот, вернулся. – У тебя друг есть? – удивился Клэнтон. – Странно. – Индеец по имени Куэсула, – пояснил Холидей. – У него на тебя зуб, Айк. – Первый раз слышу это имя. – Может, и так, – согласился Холидей, – зато про племя валапай, спорю, ты знаешь. Мой друг – из этого племени. – Не встречал таких. – Что ж, всех ты, наверное, не мог перевстречать, поскольку угнал у них коней. Однако Куэсула твердо убежден, что ты видел одного из них: его сына. – С чего бы мне его помнить? – Забываешь тех, кого убил, Айк? – добродушно спросил Холидей. – Я вот всех помню. – Ты что это, назвал меня убийцей? – Нет, я назвал тебя Айком. Убийцей тебя называет Куэсула. – Так вот зачем ты приезжал вчера на ранчо, – догадался Клэнтон. – Искал коней этого племени. Чьими деньгами ты со мной расплатился? – Вопрос довольно спорный, – возразил Холидей. – Однако на твоем месте, я бы сменил профессию. Если мексиканцы не могут обратиться в суд и доказать, что ты угнал у них коней, то мой друг может. – Слово краснокожего против моего? – недоверчиво спросил Клэнтон. – Его и мое, – уточнил Холидей. – Довольно с меня твоих обвинений, Холидей! – отрезал Клэнтон. – Выйдем и уладим спор на месте? – Если настаиваешь, – не в силах сдержать улыбки, ответил Холидей. – Минуточку, – произнес знакомый голос. Холидей обернулся и увидел идущего к ним Джонни Ринго, как всегда вонючего и страшного. – Айк, не стоит тебе с ним стреляться, – предупредил Ринго. – Я не боюсь, – ответил Клэнтон. – Это потому, что последние два часа ты старательно надирался, – сказал Ринго. – С Доком может состязаться лишь один человек. – Эдак понятие «человек» становится чуть более растяжимым, – заметил Холидей. – Айк, ступай домой и проспись, – посоветовал Клэнтону Ринго. Ковбой опорожнил стакан и обернулся к Холидею. – Мы с тобой не закончили, – пробубнил он. – На твоем месте я бы теперь опасался ходить в одиночку по темным переулкам. – Смотрю, ты не читал епископа Беркли, – ответил Холидей, и Ринго рассмеялся. – Что еще за епископ и что он делает в Тумстоуне?! – пьяно вопросил Клэнтон. – Он тот, кто выдвинул аргумент в пользу существования Незримого Наблюдателя, – ответил Ринго. – О чем это ты толкуешь, черт подери? – О доказательстве существования Бога, – сказал Ринго. – У Беркли оно куда лучше драной первопричины Фомы Аквинского. – Аргумент гласит, что за нами всегда приглядывают, – добавил Холидей, – особенно когда ты темной ночкой пытаешься выстрелить кому-то в спину. Клэнтон попытался собрать глаза в кучу, сосредоточиться и, не сумев сделать ни того, ни другого, пошел к пружинным дверям. На полпути наткнулся на стол и рухнул. Ринго подождал, вдруг Клэнтон сам поднимется, а после велел двум Ковбоям подобрать его и отнести домой. Когда они ушли, он обратился к Холидею. – Ну, жить тебе еще денек.