– Хорошо, – сдался Мастерсон, поднимаясь из-за стола. У самых дверей салуна он остановился и, обернувшись, спросил у Холидея: – Смысла тянуть с визитом к Джеронимо нет. Встретимся здесь, в девять вечера? – В девять начнется игра, – ответил Холидей. – Тогда завтра, на рассвете. – Я уже давно не встаю на рассвете, – признался Холидей. – Поедем, когда я проснусь. – И во сколько мне тебя ждать? – спросил Мастерсон. – Успеешь обед переварить, – с веселой улыбкой подсказал Эрп. 6 Кейт оказалась куда ненасытней, чем обычно, а Холидей – куда более охочим до выпивки. В итоге встал он только в три пополудни и отправился в «Ориентал», где его дожидался Мастерсон. Вдвоем они выехали за пределы города. – Если верить Уайетту, до места мы доберемся к сумеркам, – сказал журналист. – Белый флаг прихватил? – Нет, – удивленно посмотрел на Холидея Мастерсон. – Даже в голову не пришло. – Тогда будем надеяться, что апачи – дикари и не знают, что нам положено было им озаботиться. – Индейцы, что встречались мне прежде, отнюдь не производили впечатления дикарей или неучей. – Местные аборигены тоже не дураки, – согласился Холидей. – Но если собираешься в лагерь Джеронимо без флага и объявления о перемирии, то надейся на лучшее. Мастерсон от души рассмеялся. – Будем надеяться, что апачи разделяют твое чувство юмора, – произнес Холидей. – Ты сам встречался с Джеронимо? – спросил Мастерсон. Холидей покачал головой. – Немногие живые белые могут этим похвастаться. Если въедем в лагерь с револьверами в кобурах, он не станет разговаривать – скорее использует нас в качестве учебных мишеней. – Джеронимо куда известнее того шайена… как бишь его? Римский Нос? – Римский Нос – просто шаман, а Джеронимо – еще и чертовски хороший полководец. Это, если можно так выразиться, дополнительная стрела у него в колчане. Мастерсон неуверенно взглянул на Холидея, не в силах понять: шутит компаньон или нет. С Холидеем всегда было так; и тем труднее становилось его раскусить, чем больше спиртного он выпивал. Они ехали по пустынной равнине часа два, и солнце начало клониться к закату. – Апачи справа, за кустами, – тихо произнес Мастерсон. – Я заметил, – ответил Холидей, останавливая лошадь. – Делай как я. Он расстегнул пояс с кобурой, снял его и повесил на плечо. Поднял руки и чуть пришпорил коня. Мастерсон последовал его примеру. – Ну, и где они? – спросил он еще через минуту. – Наверное, отправились в лагерь – узнать у Джеронимо, что с нами делать: убить или привести на разговор. – Похоже, – скривился Мастерсон, – в этот раз я основательно сглупил. – Пусть лучше Джеронимо встречает нас с численным перевесом в несколько сотен, – успокоил его Холидей. – Так мы не представляем для него угрозы. Не успел Мастерсон ответить, как им навстречу выехало с полдюжины всадников апачей, вооруженных винтовками. – Кто-то сбывает им оружие, – заметил Мастерсон. – Или апачи убивают и грабят белых, – подсказал Холидей. – То есть они наверняка убивают и грабят белых. Апачи тем временем окружили Холидея с Мастерсоном. – Кто вы и с чем пришли на землю Гоятлая? – спросил один на вполне сносном английском. – Мы желаем говорить с Джеронимо, – ответил Мастерсон. – Сдайте оружие, и мы отведем вас к Гоятлаю. Мастерсон и Холидей передали индейцам пояса с револьверами. Один из краснокожих увидел на шее у Холидея нож – пришлось и с ним расстаться, когда индеец требовательно протянул руку. Апач указал на карман жилетки Холидея, и дантист, тяжело вздохнув, отдал маленький револьвер. – Теперь мы отведем вас к Гоятлаю. Они перешли на легкий галоп и уже через милю заметили впереди отсветы костров. Лагерь состоял из полусотни хижин, которые за считанные минуты можно было разобрать и сняться в путь. Подъехав к самой большой хижине, Мастерсон и Холидей – по сигналу проводника – спешились. К ним вышел крупный индеец в одежде из оленьих шкур. Невысокий, без знаков отличия, он тем не менее держался так, что сразу стало ясно: это Джеронимо. Рядом с ним шагал высокий стройный негр. – Приветствую, – сказал он. – Меня зовут Обидая, перевожу для Джеронимо. – Смотрю, ты давно при нем, – заметил Холидей. – Давно, и он обращается со мной лучше вашего. – Я рабов не держу и не держал. – Однако вы с юга, правильно? По акценту сразу понятно. – Из Джорджии. Обидая внимательно присмотрелся к Холидею. – Вы тогда были маленький, однако ваша семья держала рабов, разве нет? – Мы прибыли говорить о настоящем, не о прошлом, – вмешался Мастерсон. – С Джеронимо, а не с его… переводчиком, – добавил Холидей. – Гоятлай желает знать, кто перед ним, – сказал Обидая. – Бэт Мастерсон и Джон Генри Холидей, – ответил дантист. – Док Холидей? – Он самый. Обидая назвал имена бледнолицых Джеронимо, и тот уставился на Холидея. Потом что-то сказал Обидае. – Гоятлай спрашивает: правда ли ты убил семерых за карточным столом в Мехико? – Вряд ли, – ответил Холидей. Обидая перевел его слова, которые никак не тронули Джеронимо. Шаман только спросил что-то еще, и негр перевел: – Он спрашивает: не Уайетт ли Эрп тебя прислал? – Вот ведь умный старый хрыч, – признал Холидей. – Скажи Джеронимо, что мы здесь по собственной инициативе, – ответил Мастерсон. – Уайетт Эрп не знает, что мы здесь без его дозволения, а узнав, разозлится. Джеронимо пристально вгляделся в лицо Мастерсона, как до того рассматривал Холидея. Потом он заговорил, и негр перевел: – О тебе Гоятлай тоже наслышан. – Польщен. – Гоятлай хочет знать: отчего тебя зовут Бэт?