Не знаю почему, но серебристое платье мне показалось не лучшим вариантом. Волосы, по которым шла легкая волна, я сначала распустила, потом собрала в хвост, потом опять распустила. Потом опять собрала. Поправила тонкое кружево, подчеркивающее ложбинку между грудей. Нет, честное слово, что я как на первое свидание собираюсь-то, а? Тем более что первое, если верить Ландерстергу, у нас уже было, а это второе. И вообще. Переодеваться времени уже не было, поэтому опустилась рядом с Гринни на корточки. – Не скучай, Гри. Гри она стала усилиями Сильви, которая помогала мне с прогулками. Правда, Гри не возражала: основные ее потребности заключались в том, чтобы ее покормили, потом погуляли, затем поиграли и не выпихивали с подушки, на которую она решила посягнуть не далее как сегодня. В итоге я отправила ее на пол и сказала, что если вся кровать не устраивает, пусть выбирает другое место. Виари обиделась и ушла спать на кресло. Правда, под утро снова подползла ко мне и устроила мордаху на плече. – Чудесно выглядите, ферна Хэдфенгер, – произнес Хестор, который уже ждал меня на парковке и помог сесть. Восхищение в голосе водителя было настоящим, и я подумала, что, может быть, и правда ничего. Или чего? Расправила пышную юбку платья, доходящую мне до колен, и устроилась на заднем сиденье. Пальто застегивать не стала, чтобы не помять, потому что, несмотря на достаточно устойчивый к прессингу пятой точкой состав, складки на нем все-таки появлялись, а мне не хотелось предстать перед Ландерстергом со складками. В итоге, когда мы уже поднялись в воздух, я начала думать, не стоило ли действительно надеть черное, юбку которого невозможно было помять. Разрешить свою дилемму я не успела, потому что ожил мой телефон. – Добрый вечер, Лаура. – Добрый вечер, ферн Ландерстерг. Не можете дождаться, пока мы с вами увидимся? Я что, с ним флиртую? – Не могу. Но дело не только в этом. Ты очень голодна? – Вообще нет, – честно призналась я. – В таком случае ты не возражаешь, если наше свидание начнется не с ужина? Я хотела брякнуть: «А с чего?» – но вовремя одумалась. – Если это не противозаконно, то я согласна. Да, одумалась – это про меня. – Это совершенно точно в рамках закона. – Судя по голосу, дракон улыбался. То есть уголки его губ слегка приподнимались, как я это запомнила. – Дай, пожалуйста, телефон Хестору. Я глубоко вздохнула и передала водителю телефон. – Да, ферн Ландерстерг. Разумеется. Хорошо. Хестор нажал отбой раньше, чем я успела спросить у Ландерстерга, куда же мы все-таки направляемся. Тем более что мы свернули с намеченного маршрута, и, судя по голоску навигатора, вели нас на Вторую обводную. То, что так оно и есть, я поняла, когда Айрлэнгер Харддарк мелькнула и пропала за спиной из-за резко вильнувшей полосы. – Ох уж этот поворот, – проворчал Хестор, когда за окном показался зависший на посту полицейский флайс. – Что, многие нарушают? – О да. Здесь больше четвертой[10] не допускается, но перед этим всегда свободный участок для разгона, если вы заметили. Я покачала головой. Не будучи водителем, я была не в курсе таких тонкостей, хотя часть дороги перед поворотом показалась мне и правда более свободной, чем предыдущие магистрали. – Ну вот, многие разгоняются, а притормозить забывают. Все думают, что проскочат. На этом их и ловят. – Штрафы? – Лишение до двух месяцев. – Ого. – Жена у меня тут один раз так попалась. Я ее потом спрашиваю: ну и зачем? А она – не люблю тормозить. Я фыркнула, а Хестор мне подмигнул. – Почти на месте. – Почти?.. – Да, посмотрите. Нам туда. Я посмотрела… и ахнула. Здание Зооцентра Хайрмарга переливалось приглушенными огнями, а раскинувшийся над ним защитный купол защищал не столько от погоды (для животных старались создать максимально приближенную среду обитания), сколько от звуков большого города. Зооцентр больше напоминал заповедник, поэтому животные внутри не сидели в клетках, а свободно разгуливали по отведенной им территории. Отведенной территорией был целый район, и еще квартал под административные учреждения и медицинскую станцию. Сюда свозили животных со всего мира: выброшенных на улицы или пострадавших от рук браконьеров. Тех, кто поправлялся быстро, впоследствии отпускали на волю, если они еще могли адаптироваться к жизни в дикой природе. Единственная граница, которая здесь существовала, – это преграда, отделяющая диких зверей от когда-то домашних. Просто прийти и поглазеть на животных было нельзя: только взять кого-то (из бывших домашних, разумеется) домой. Был один случай, когда семья иртханов взяла себе дикого виара, потерявшего крыло, но это был единичный случай. И даже чтобы забрать зверя, лишившегося дома, нужно было пройти множество инстанций, иметь достаточную для комфортной жизни животного жилплощадь и получить согласие всех членов семьи. Словом, заморочек не сосчитать. Вот только зачем мы сюда летим? Ландерстерг ждал нас на парковке без пальто и в костюме. Сегодня в темно-синем. – Восхитительно выглядишь, Лаура, – сказал он, когда я приняла его руку. На этот раз прикосновение отдалось легкой пульсацией мне в ладонь, и надо бы уже начинать к этому привыкать, но привыкнуть к этому не получалось. Оно каждый раз ударяло меня так, что все волоски на теле казались наэлектризованными. Странно, что я не светилась в темноте. – Ты тоже ничего так. Ландерстерг слегка удивился. – Это самый необычный комплимент, который я получал за всю свою жизнь. Как зачет? – А то ты не знаешь, что я его сдала. – Не знаю. Мне сегодня еще ничего о тебе не докладывали. В его глазах мелькнуло веселье, и я закусила губу, чтобы не рассмеяться. – Ах, какое упущение! – Ты даже не представляешь какое. Он пропустил меня в стеклянные двери, и мы оказались в просторном светлом холле, где в глаза сразу бросался логотип: крылатый зверь, доверчиво положивший голову на ладонь человека. Судя по размерам головы, изображен был виаренок, но и создателей логотипа я тоже понимаю: очень сложно соотнести дракона и человека. Дракона… – Драконенок! – воскликнула я. – Ты удивительно проницательна, Лаура. Мы вместе подошли к стойке, где женщина, по всей видимости, администратор, выдала мне пропуск. Такой же она вручила Ландерстергу, и он прикрепил его к лацкану пиджака. – Позволь. Он помог мне снять пальто и протянул его второму администратору, выскользнувшему из-за открывшейся в стене совершенно незаметной двери. После чего мы направились в сопровождении сотрудника, совсем молодого парня в форме Зоологического центра, по коридору. Стеклянная колба перехода вела в медицинский корпус, об этом гласила надпись над пока что запечатанными дверями. Перед тем как их открыли, мы зашли в кабины очистки, без которых детекторы медблока принялись бы истерично верещать на весь центр. – Что с ним? – все-таки не выдержала я, когда мы оказались внутри. – Отказывается есть и пить. Не реагирует на людей. Не реагирует на иртханов. Можно было бы ему приказать, но это ситуацию существенно не изменит. Под приказом ни один дракон, а особенно такой маленький, жить не сможет. Когда приказ будет снят, он снова перестанет есть. Парень снова убежал вперед и явно был рад тому, что мы занялись разговором. Глядя на его напряженную спину, Ландерстерга он сопровождал не каждый день, а если учесть, что даже не сразу попал отпирающим пропуском по нужной панели, волновался он изрядно. – И ты хочешь ему помочь? – Не я. Ты. – Я?! – От неожиданности я даже остановилась, и Ландерстерг мягко увел меня в сторону. К нам приблизилась женщина в светло-кремовом халате: одежда у местных медиков вся была такая, судя по промелькнувшим вдалеке мужчинам. – Сай, ты свободен. Дальше провожу я.