Действительно, что?! Он вчера много чего с меня снимал. – Жар! – С помощью пламени. Я, кажется, говорил вам, Лаура, что вам надо пить больше воды, а если вы почувствуете себя плохо, сразу звонить мне? Ландерстерг направился к гардеробной, а я сложила руки на груди. – Плохо мне стало по вашей милости. Снимите свою закорюку! – Нет. – Нет?! – Нет. Потому что это защита. – Защита?! – От моего пламени, Лаура. – Он повернулся ко мне уже в брюках и в расстегнутой рубашке. Которую даже застегивать не перестал, разговаривая со мной. – Эта закорюка, как вы выразились, инновационная разработка, узор харргалахт, позволяющий женщине находиться рядом с иртханом и не подсаживаться на пламя. Он же позволяет иртхану свое пламя не сдерживать. Что, несомненно, нам с вами в будущей совместной жизни очень пригодится. В будущей совместной жизни мне очень пригодится что-то тяжелое. Но поскольку тяжелее драконьего самомнения в этой комнате не было ничего, я решила, что продолжать разговор бессмысленно. – Если не возражаете, я бы хотела переодеться, – сказала я. И ушла к себе. Можно было попрыгать на ковре. Можно было попрыгать на кровати. Разбить все, что в этой комнате было бьющегося, а заодно распотрошить все подушки, которые имелись в наличии, но глобальную проблему это не решало. Драконье пламя, то есть пламя иртхана – магия в его крови, позволяющая управлять любым, даже самым сильным зверем, кроме глубоководного фервернского. Не знаю, что не так с этими драконами, но они не подчиняются ментальной магии иртханов – приказам, способным развернуть, остановить или заставить сделать что бы то ни было любого другого их сородича. Помимо этого пламя иртханов имеет вполне себе материальное проявление, в случае Ландерстерга – ледяное, и случись ему подпалить что-нибудь в этой комнате, оно бы тут же покрылось инеем и развалилось на части, как случилось с замком в ванной. Не знаю, почему люди подсаживаются на эту силу, но вот теперь есть «противоядие», харргалахт. И он на мне. Сменная одежда оказалась в моей сумке, как выяснилось, джинсы и свитер, даже ботинки к ним положили, добрые люди. И даже белье! Я представила, как Ингрид собирает вещи, обливаясь слезами (счастья), как отец стоит рядом и не мешает Ландерстергу меня забирать, и мне снова захотелось что-нибудь разбить, но я напомнила себе, что проблему это не решит. Поэтому спокойно переоделась, сложила все с меня снятое драконом в сумку, натянула джинсы, которые последний раз надевала год назад, когда мы с Мистом ездили на аэрогонки, привела себя в порядок и только после этого вышла из комнаты. Вместе с сумкой. Желание просто сбежать я тоже в себе подавила вместе с намерением высказать Ландерстергу все, что я о нем думаю. Решение, которое ко мне пришло, оказалось простым и настолько серьезным, что у меня даже руки заледенели. Ну да ничего, будем считать, что это харргалахт работает. Должен же он как-то работать. – Ферн Ландерстерг! – крикнула я во весь голос. – Ферн Ландерстерг! С первого этажа донеслись шаги. – Вы всегда так кричите, Лаура? – Только когда меня приглашают на завтрак и не говорят, где столовая, – сообщила я, спускаясь. Его драконейшество уже успел полностью одеться, и я подумала, как красиво будет смотреться пятно от кофе на белоснежной рубашке. И еще красивее – на пиджаке; чувство было такое, что его отливали из стали (и костюм, и Ландерстерга), а вместо сердца зашили ледышку. Воздух в этой квартире пропитался его ледянейшеством настолько, что искрился в солнечных лучах. Собственно, солнце было единственным, что согревало столовую-кухню, в остальном она была выполнена примерно в таком же цвете, как если смешать сталь со льдом, в серебристо-голубых тонах. Даже чашка с дымящимся кофе остывала, как мне кажется, быстрее, чем в любом другом помещении. Да даже не в помещении! – Расскажите мне про харргалахт, – сказала я, устраиваясь на высоком стуле. Дракон вопросительно на меня посмотрел. – Я уже сказал, что это защита от пламени. – Что это значит? – уточнила я. – Что я при виде вас останусь в здравом уме и трезвой памяти даже спустя десять ужасных, невыносимых, кошмарных лет супружеской жизни? Что я при виде вас не превращусь в дрожащую, заикающуюся и трясущуюся от желания женщину, даже если вы во время секса будете фонтанировать пламенем на весь Хайрмарг? Тост в драконьей пасти надломился с таким хрустом, как будто стал ледяным. И судя по выражению дракономорды, застрял у него в горле. Я свой намазала джемом и сверху положила кусочек рагранского сыра. Рагранского, я точно знаю, этот сорт делают только в Рагране. Вообще я его обожала, но сейчас он показался мне вкусным, как никогда. Кофе, кстати, тоже. Надо будет сказать спасибо тому, кто его варил. – Ладно, оставим будущее в покое, – сказала я. – Вы его на людях тестировали? Или я была первой? – Чего вы добиваетесь, Лаура? – Ну как же. – Я посмотрела на него. – Хочу понимать, чем мне это грозит в ближайшем будущем. То есть если вы впервые опробовали его на мне, у него могут быть побочные эффекты. Например, я умру… – Вы не умрете, – отрезал дракон. – Почему вы настолько уверены? – Потому что тестирование действительно проводилось. На добровольцах. – И никто не умер? Судя по выражению лица Ландерстерга, нет. Но очень даже может быть, что умрет. То есть, кажется, сейчас он захотел меня придушить. – Нет. Во время тестирования были приняты все необходимые меры безопасности. – Это какие же? – Первая неделя под наблюдением в медицинском центре, круглосуточный доступ к медицинскому персоналу, тревожная кнопка и датчики на теле, бесперебойно сообщающие состояние участника тестирования куратору. – Понятно, – сказала я, – эксперименты на людях. – Вы сейчас издеваетесь? – Нет. – Я пожала плечами. – Говорю как есть. Кстати, снять харргалахт может любой иртхан? Глаза дракона сверкнули. – Снять могу только я, и пока защита на вас, ни одно другое пламя вы не примете. – Что значит – не приму? – Это значит, что ни один другой иртхан не посмеет к вам прикоснуться. Потрясающе! – То есть вы поставили мне клеймо… – Защиту. – Клеймо против моей воли, чтобы я случайно не посмотрела ни на какого другого иртхана? – Достаточно, – произнес Ландерстерг. Произнес так, что у меня все волоски на теле встали дыбом, а следом за ними внутренности шеренгой выстроились вдоль позвоночника. Впрочем, я уже и сама решила, что достаточно, поэтому нажала кнопку «стоп» и поднялась. После чего положила смартфон на стол и включила запись. Когда она дошла до конца, Ландерстерг поднялся тоже. – Вы объявляете мне войну, Лаура? – спросил он. Так, что внутренности попадали вниз, видимо, в глубоком обмороке. А волоски только чудом не выскочили из луковиц вместе с корнями. Тем не менее я выдержала его взгляд, и у меня даже не заплетался язык. Наоборот, я вполне отчетливо произнесла: – Я предлагаю вам подумать, хотите ли вы видеть рядом с собой женщину, которая вас ненавидит. – После чего удалила запись и открыла приложение вызова флайса. – Не утруждайтесь, ферн Ландерстерг. Я помню, где выход. Когда я шла к двери, у меня было такое чувство, что в спину мне вонзились тысячи ледяных игл, а по рукам и ногам спеленало морозным коконом. И все же я даже ни разу не споткнулась и вполне себе беспрепятственно нашла выход. Правда, уже на парковке осознала, что вряд ли сюда пустят заказной флайс. Неожиданно дверца стоявшей рядом машины приоткрылась. Грань поднявшегося белоснежного крыла полыхнула солнечными бликами, и я приложила ладонь к глазам. – Ферна Хэдфенгер, – оттуда выглянул Хестор. – Пожалуйста, садитесь. Я отвезу вас, куда попросите. Я села, откинула за спину волосы. – В ледовый дворец «Винтерсайд», – попросила, отменяя заказ. И только когда мы взмыли ввысь, выдохнула. Глава 10