– Они дружили? Может… Но Симон вскинул руку, призывая к молчанию, потом резко сказал что-то и пошел прочь. Кларенс закусила губу, сердце бешено колотилось. Хакобо и Бисила знали друг друга… Она почувствовала, как кто-то взял ее за руку. – Идем? – позвал Инико. Они двинулись к машине, но через несколько шагов Кларенс снова остановилась. – Инико… почему твоя мать больше не хочет приезжать в Сампаку? – Думаю, у каждого есть воспоминания, которые не хотелось бы воскрешать, – пожал он плечами. – Как сказал Димас, времена были тяжелые. Кларенс задумчиво кивнула. По ее представлениям, головоломка сложилась лишь частично. Надо было перечитать все письма в доме! Когда она вернется в Пасолобино, сделает это и засыплет отца вопросами. В Малабо они приехали вечером, и сразу подступила тревога. Кларенс бы все отдала за возможность вернуться на пляж Морака или в крохотную комнатушку Уреки. – Не хочешь провести ночь в отеле со мной? – спросила она. Одной оставаться не хотелось. Впрочем, не совсем так: не хотелось оставаться без него. Глава 11 Возвращение Кларенс – Что ты на меня так смотришь? – Лаа хлебнул пиво и облизнул губы. – Хочешь запомнить мое лицо? Кларенс опустила глаза в смущении, а он похлопал ее по руке. – Я обещаю найти уважительную причину, чтобы начальство отправило меня в Мадрид. Сколько оттуда до Пасолобино? – Он посмотрел на часы. – Что-то Инико задерживается. Куда это он запропастился? – В Бани, – ответила Кларенс сдержанно, настроения болтать в тот вечер не было, – поехал забрать Бисилу. – Да ты знаешь больше меня! – засмеялся Лаа. Они сидели на террасе рядом со старым портом. Стояла чудесная ночь – самая лучшая за эти недели. Небеса решили преподнести ей прощальный подарок, который она ни за что не забудет. Кларенс взглянула на Томаса: она и по нему будет скучать. Риека, Кёпе и Бёрии ушли чуть раньше, а Мелания на прощальную вечеринку не пришла, хотя уже вернулась из Лубы. Никто ничего не сказал про отсутствие девушки, и Кларенс даже радовалась, что ее нет. Она бы не смогла смотреть ей в глаза после путешествия с Инико, и она прекрасно знала, что именно Мелания будет составлять ему компанию, как только она уедет. – Простите, но мне тоже пора, – сообщил Томас, поднимаясь и подходя к Кларенс. – Если вдруг захочешь вернуться, – он кашлянул и протер очки уголком футболки, – просто позвони – и я отвезу тебя, куда скажешь. – Даже на кладбище? – пошутила она. – Даже туда. Но я лучше подожду у ворот. Оба заулыбались. Томас взял ее руку, сперва пожал, а потом поднес к сердцу, как принято у буби. Кларенс смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду, старательно сдерживая слезы. Затем сделала большой глоток из бокала. – Ненавижу прощаться… – Ну, теперь прощаются не так, как раньше, – попытался успокоить ее Лаа. – Интернет осушил много слез. – Это не одно и то же, – возразила она, думая об Инико, – брат Лаа не из тех, кто зависает в соцсетях. Вряд ли они увидятся еще, если только она сама не вернется на остров. – Но это лучше, чем ничего, – подмигнул ей Лаа. Кларенс посмотрела на него с завистью: парень излучал неубиваемый оптимизм. Второе имя Лаа – Фернандо… Она не могла отделаться от ощущения, что подошла совсем близко к разгадке тайны, но ей не хватило времени. Что значат слова Симона? Она решила рассказать Лаа о разговоре с Симоном, не упоминая о том, что Бисила знала ее отца. – Симон… – произнес он задумчиво. – Знакомое имя. Но я не знаю его лично. Я вообще мало что знаю о Сампаке. Когда я был совсем маленький, дедушка меня туда привозил, но это было пару раз. Я уже говорил, что первое, что я помню, – это городская школа. – Потому что ты тут родился? – Нет, родился я в Бисаппо. Мама отправилась в деревню навестить родственников, и я появился на свет раньше срока. Кларенс замерла. Она думала, что оба брата родились в Сампаке. Лаа прищурился. – Тебя что-то напрягает? – Нет. Просто я узнала столько о месте, в которое и не чаяла попасть, но я бы хотела узнать побольше о той Сампаке, в которой жил мой отец. И, похоже, единственный, кто помнит мою семью, – это Симон. А твоя мама, – добавила она немного обиженно, – не хочет те времена вспоминать. – Я не знаю, почему так, но уверен, если б она знала твоего отца, она бы сказала. Кларенс покачала головой. Вряд ли. Единственный способ что-то выяснить, кроме разговора с отцом, конечно, – это уговорить Лаа навестить их в Испании. На острове она больше ничего не узнает. – Я принесу еще пива? – предложил он, поднимаясь. – Да, пожалуй. В этот момент появился Инико в пакетом в руках и сел за столик. – Прошу прощения, что опоздал. Никак не мог вырваться из дома. Вот, мама просила тебе передать. Кларенс заглянула в пакет. – Пробковый шлем? – удивилась она; вещь была далеко не новой. – Мама сказала, что тебе понравится, поскольку этот шлем принадлежал кому-то похожему на тебя. – Он поднял руки. – Не спрашивай, я тоже ничего не понимаю. А еще она несколько раз повторила, чтобы ты передала сердечные приветы тому, кто их ждет. – Это традиционное прощание у буби? – Не уверен. Мама часто ставит меня в тупик. Кларенс спрятала шлем. Вскоре вернулся Лаа с двумя стаканами. – Ребята, мне пора идти, – сказал он, – завтра вставать рано. – В его голосе сквозила фальшь, но она была благодарна за понимание, что в последний вечер им с Инико стоит побыть вдвоем. Девушка крепко обняла его, глаза наполнились слезами. Образ Фернандо Лаа, шагающего по аллее королевских пальм, который она нарисовала в своем воображении, стал нечетким. Самолет приземлился вовремя, такси быстро домчало до вокзала. Три часа спустя Кларенс сошла в Сарагосе. Через несколько месяцев, когда запустят скоростной поезд, время в пути еще больше сократится. Машина стояла в гараже, можно было сесть за руль и сразу отправиться в деревню. Но она решила не ехать сразу: трудно было перестроиться, перед глазами все еще стояла пышная зелень острова. В этом отношении длительные морские путешествия прошлого века куда лучше – пока плывешь, можно подготовиться к следующему этапу жизни. Но в своей городской квартире она никак не могла заснуть. Было холодно, и она мечтала об объятиях Инико. Почему все-таки он, а не Лаа? Лаа легкий в общении, без проблем летает с континента на континент, встречается с людьми… Но она выбрала Инико. Кларенс улыбнулась. Возможно, вмешались духи, соединив их. У нее с Инико было одна общая черта: он никогда не покинет Бьоко, а она не сможет жить вдали от Пасолобино, хотя всю жизнь будет помнить яркие дни на острове. Возможно, будь им лет по двадцать, их прощание в аэропорту было бы куда драматичнее. Но они не подростки, и сознательно выбрали расставание. И ей бы стоило утереть слезы, потому что это глупо – принимать близко к сердцу то, чему не суждено быть. Но как же она по нему скучает! Она слышала шум водопадов на пляже Морака, она видела скалу, к подножию которой принесла свой скромный дар, загадав желание… Она еще молода, и множество семян прорастут на дороге ее жизни, с помощью духов или без них. Но хватит ли у нее смелости собрать урожай? Такие мысли преследовали Кларенс и на следующий день, когда она приближалась к воротам дома Рабалтуэ. Первой выбежала двоюродная сестра. Даниэла крепко обняла ее и спросила: – Ну, все случилось так, как ты и предполагала? – Хочешь верь, хочешь – нет, – улыбнулась Кларенс, – но жизнь есть даже за пределами Малабо и Сампаки. И я верю, что вечеринки в Санта-Исабель были потрясающими. Когда они вошли в дом, к знакомым чувствам добавилось ощущение, что в Пасолобино не хватает брата. И Кларенс вновь потянуло на остров. Кармен постоянно подкладывала что-то в тарелку дочери. – Бог знает, чем ты эти дни питалась! – Ты ела черепах? А змей? – Даниэла все хотела знать. – Змеиное мясо очень нежное и вкусное, – кивнул Хакобо. – А черепаховый суп – пища богов. Да, Килиан?