— Дело есть. Не телефонное, — ответил я и выключил телефон. Ей чуть дашь поблажку — сразу норовит на шею сесть, а так хоть из любопытства быстро выйдет. Я оказался прав: Полина появилась в кратчайшие сроки, выскочила из подъезда, как чертик из коробочки и сразу закрутила головой, ища меня, хотя я оказался аккурат за ее спиной. — Твое задание на ближайшие несколько недель. — Я протянул ей один из взятых накопителей. — Заряжаешь под завязку, но особо не усердствуй, тебе перенапряжение каналов боком вылезет. — Это что? — спросила она с любопытством. — Накопитель. Неужели ни разу не видела? — Откуда? Они дорогие. У сестры не было. — Она завертела кристаллик перед глазами, он даже немного поблестел в лучах заходящего солнца. — А зачем? — Во–первых, ученик у учителя не спрашивает зачем, — начал я перечислять менторским тоном. — Во–вторых, это для тебя новая практика и очень полезная во всех отношениях. И в третьих, накопитель понадобится, когда мы будем проводить нормальный поиск твоей сестры. Ни у меня, ни у тебя магии не хватит, а с накопителем мы — сила. Все поняла? Она восторженно засияла и опять полезла с благодарностями, которые явно были преждевременны. Поэтому я быстро показал ей, что и как делать, и, еще раз предупредив, чтобы не надорвалась, отправился наконец домой. До встречи с Глазом нужно было зарядить хотя бы один накопитель. Место для встраивания в артефакты было приготовлено, еще когда я только делал артефакты, так что я просто вставлю и минимум на год забуду об обновлении заклинаний. Разминку я сегодня делал медленно, решив никуда не торопиться и больше гоняя ману по мышцам, чем нагружая их физически. Вызов Дамиана в этот раз меня врасплох не застал, я ответил сразу, больше из любопытства, чнм выполняя просьбу Айлинга. — Айлинг за тебя просил, — заявил я императору, сразу расставляя все точки над i. — Скажи, почему я должен его слушать? Дамиан выглядел мужественно, хоть сейчас картину с него пиши «Доблестный воин противостоит орде противника», подразумевая под ордой, разумеется, меня. Лицо казалось заострившимся от непосильной нагрузки, но мышцы на груди бугрились так, как не бугрились даже в те годы, когда Дамиан следил за физической формой. Когда я его видел в последний раз, все мышцы у него были прикрыты толстым надежным слоем жира. Чтобы не испортились, пока не используются. — Потому что на мне груз ответственности. Потому что ты бьешь не только по мне, но и по моим подданным. Он бы еще императорский венец поправил для усиления своих слов, а то как–то слабо прозвучало. Недостойно великого императора Дамиана. И голос недостаточно зычный, и слова не слишком убедительные. — Не очень–то тебя они беспокоили, когда ты убивал отца, — заметил я. — Тогда они моими подданными не были, значит, и беспокоиться о них должен был не я, — совершенно серьезно ответил он. — Это была проблема отца. Но сейчас я за них отвечаю. Поэтому предлагаю решить возникшие между нами небольшие разногласия раз и навсегда. — Ты называешь мою казнь небольшими разногласиями? — Не надо придираться к словам, — укорил он с таким видом, словно я нанес ему жестокое оскорбление. — Это осталось в прошлом. Если я перед тобой виноват, готов искупить. Согласен на любой вариант. Главное, чтобы народ больше не страдал. чтобы перестали разрушаться мои предприятия. Стало интересно, на что перешел Айлинг — все конторы по изготовлению накопителей к этому времени должны были закончиться. Артефакты или алхимия? Скорее, первое, от второго больше урона и Дамиан бесился бы сейчас куда сильнее. — Как на счет самоубиться? — с интересом предложил я. — Разменять, так сказать, голову на голову. — Мальгус, не время для шуток. — Какие уж тут шутки? Вдруг тебе тоже повезет и ты не убьешься окончательно? Тогда я буду считать себя отомщенным и не буду держать на тебя зла. — Ты же понимаешь, я не могу рисковать благополучием подданных, — с деланой грустью ответил Дамиан. — Иначе я бы непременно… Может, встретимся где–то на нейтральной территории? Обсудим все за бокалом хорошего вина? Как раньше, по–дружески. — После того как я в последний раз встречался с тобой по–дружески, Айлинг выставил меня из учеников. И я даже не берусь угадывать, что он со мной сделает, согласись я на твое предложение. Так что нет, никаких личных встреч, — я убрал из голоса любой намек на несерьезность и теперь говорил максимально сухо: — Если у тебя есть что предложить, я выслушаю. Но учти, никаких личных встреч, а значит, твое предложение должно быть из области знаний. Тебе же досталась Императорская книга заклинаний? — Вот ты как заговорил, — выдавил Дамиан. — Это семейная ценность. В чужие руки не дам. Как тебе вариант артефактами через Айлинга? — Никак Мы с ним не встречаемся и не собираемся. Я так точно. Так что заклинаниями. Думай. Я разорвал разговор. И опять поставил заклинание ловушку. Сделал это вовремя, потому что ко мне буквально тут же постучалась Илинель, с которой желания говорить не было. Все силы ушли на разговор с Дамианом. Только сейчас я понял, как его ненавижу. Отказаться от мести и даже от мысли о таковой для меня выглядело сродни предательству. Но если я не могу явиться лично, из этого не следует, что я не смогу отправить заклинание. Да оно будет намного слабее, но даже слабое можно сделать действенным. Размышляя над этим, я не забывал заниматься накопителями, но успел зарядить только один к тому времени, когда Глаз появился. Пришел он не один, а со всей бандой, что удивило: обычно главарь полностью брал на себя все переговоры, не привлекая остальных. — Привет, Ярослав. — Привет. — Я кивнул всем. — Что–то случилось? — Ты можешь на нас наложить заклинание, чтобы мы не проговорились, — выпалил Глаз. — А то Мальцевы вокруг нас, как собаки, бегают, вынюхивают. Не уверен я, что не выдадим случайно. И тут я понял, что они меня боятся. Причем боятся больше, чем мальцевских магов. Наверное, уже неоднократно прокляли тот день, когда решили выкрасть Ярослава — с его появлением их деятельность стала убыточной: сплошные траты и неприятности. — К вам тоже лезут? Не только к Диману? — Тоже, — подтвердил Глаз. Я задумался. Все решения, которые приходили в голову, были краткосрочными, а значит, ненадежными. Кроме разве что… — Клятву верности принесете — никогда никому не проговоритесь, — предложил я. — Клятва не даст. — Клятву верности? — Глаз оглянулся на товарищей. — А на фига она нам? Я ж говорил, под пацаном ходить не будем. — Никто не узнает. Внешне все останется так же. Разве что артефактов у вас прибавится и магией, как принявший клятву, буду помогать. Из минусов для вас — если мне понадобится помощь, отказать не сможете. Быть главарем мелкой банды — это не то, о чем мне мечталось. И для себя я видел куда больше минусов, но все они уравновешивались тем, что я пока не был готов к выходу из тени перед Мальцевыми. Если мне вливаться в этот мир, то вариант прожить несколько лет в бегах, от всех прячась, не для меня. — Мы подумаем, — сказал Глаз. — Да что тут думать? — влез Хрипящий. — Я согласен. — Э, ты не забыл, кто из нас главный? — повернулся к нему Глаз, заранее сжимая руки в кулаки. Не иначе как собрался в подручном магию пробуждать единственным доступным способом. Но Хрипящему лавры мага нужны не были, поэтому он отошел на шаг и пояснил: — Глаз, ты главный, но он опаснее. И артефакты нам точно нужны. Ну не дадим мы клятву, сам понимаешь, чем закончится, если Мальцевы продавят. У меня сеструха беременная, мне о ней думать надо, а не на унитазе сутками сидеть. — А Мальцев что? — удивился я. — Его же ребенок? — Пока не появлялся. Даже денег не передали — Стас? — повернулся к третьему подельнику главарь. — Я с Диманом согласен, — коротко ответил тот. Так что через пару минут я стал счастливым сюзереном аж троих криминальных личностей. Накопитель в артефакт я вставил, но теперь он нужен был один — для сестры Димана. Но и это было перестраховкой — вряд ли она запомнила что–то из того злосчастного дня. Глава 25 Серый потестировал пару дней накопители и решил, что можно пускать в продажу. Но только следующую партию — эту за время тестирования он умудрился полностью истратить на собственные нужды, мне с трудом удалось у него выдрать еще пару штук. Его учеба шла со скрипом, но шла, что уже радовало, потому что я боялся, что в его возрасте каналы и источник большене подвержены трансформации. Но, как выяснилось, если потенциал есть, он будет раскрываться. Конечно, рано или поздно, ученик уткнется в потолок, но когда этот потолок возникнет, я бы не рискнул предсказывать. Сам Серый, обнаружив пользу от показанных методик, проводил за ними целыми днями, изредка прерываясь на нечастые заказы. Заказы он теперь брал неохотно, грезя о будущем величии и связанными с ним доходами. Поэтому приходилось его постоянно спускать с небес на землю, намекая, что его нынешняя жизнь не должна сильно отличаться от прежней, чтобы не вызывать подозрений у тех, кто непременно заинтересуется нашими накопителями. Автоклав я проверял почти ежедневно, но только потому, что заходил к Серому, занимаясь его обучением. Времени катастрофически не хватало, поскольку на мне была еще и Полина. А тут у меня еще полностью закончились запасы зелья восприятия, и я решил совместить полезное с приятным: пополнить запас и научить сразу обоих учеников этому нужному рецепту. А то потребляли мы его теперь в три горла, а делал только я один. Занятие решил провести на нейтральной территории, у нас в квартире, в полной уверенности, что все закончим до прихода мамы, и я успею не только всех выставить, но и убраться. Но судьба распорядилась так, как ей показалось забавнее. Серый с Полиной сразу прониклись к друг другу неприязнью, поскольку каждый посчитал, что мое внимание должно принадлежать только ему. Слаженной работы не получилось, но из этого неожиданно выкристаллизовался положительный момент. Задействовал я только одну конфорку, поэтому готовили по очереди, старались изо всех сил, когда стояли над зельем, и ревниво подмечали все недочеты другого, когда были просто наблюдателями. Поэтому уже второй вариант приготовленного зелья что Серым, что Полиной был признан мной условно годным — хоть похуже, чем мое, но чисто по внешнему виду, потому что результативность была нормальная. Если, конечно, кто–то рискнул бы это принять внутрь. — Ты уверен, что это можно пить? — с насмешкой спросил Серый, кивнув на емкость с зельем Полины. — Воняет так, что от одного запаха выворачивает. — А от твоего выворачивает от вида, — вспыхнула Полина. Да, с цветом и консистенцией у Серого получился прокол — его зелье выглядело как баночка с содержимым для анализов пациента с расстройством желудка. Разумеется, при взгляде на эту пакость не появлялось желания использовать по назначению. Но все это меркло перед вонючей субстанцией Полины, от запаха которой нельзя было отрешиться даже с закрытыми глазами. Так что вылили я оба и открыл форточку, чтобы проветрилось. — В чем ошиблись, поняли? — уточнил я — Да, — ответили они почти синхронно. Спросить, будем ли делать еще одну попытку сегодня или перенесем на завтра, я не успел, потому что неожиданно вернулась мама. Прошла она сразу же на кухню, задергала носом и подозрительно спросила: — А что это вы тут делаете? — Магией занимаемся, — ответил я. — О–о–о, — потрясенно выдохнула она и перенесла внимание на Сергея. — Получается, вы учитель? Но неужели имеет смысл с Ярославом заниматься? Мне сказали, что он неперспективный. И это, наверное, дорого? — Смысл заниматься имеет всегда, — ответил я вместо растерявшегося Серого. — Сергей занимается с нами бесплатно, потому что брать деньги с учеников для настоящего мага неэтично. — Почему тогда в магических школах столько запрашивают? — с явно выраженным скепсисом спросила мама. — А там не настоящие маги, там торговцы от магии. Похоже, мама не могла решить, как отнестись к моему довольно опасному увлечению, но запахи после нашего зелья ей точно не нравились.