— Если бы ты не использовала, то меня бы не нашла. Кстати, одной из причин разрыва может быть большая удаленность от объекта. Порывы небольшие, поэтому могут быть заращены без последствий. Я убрал руки и отошел от Полины на пару шагов. — А теперь сама. — Что сама? — испуганно вскинулась она. — Сама проделай то же самое. Ты чувствовала все, что я делал, можешь повторить. Она кивнула, закусила губу и закрыла глаза. На самом деле я вовсе не был уверен, что она сможет повторить. Заклинание простейшее, но для человека, который ранее магией не занимался, оно может оказаться непосильным, и тогда придется раз за разом преодолевать этот барьер. Внезапно Полина взвизгнула и широко открыла глаза. — У меня получилось! Получилось! — восторженно заорала она. И ладно бы только орала, так нет, она еще бросилась ко мне на шею и чмокнула почти в губы. Почти — потому что в самый последний момент я увернулся и поцелуй пришелся в щеку. Сказать, что ученику с учителем так себя вести нельзя и вообще маг должен держать себя в руках, я не успел, потому что дверь распахнулась и в комнату влетела мама, наверняка введенная в заблуждение донесшимися до нее воплями. — Ой, — сказала она, — извините. Я не хотела. Она покраснела и захлопнула дверь, наверняка напридумывав себе то, чего не было и быть не должно. Я разозлился. Не на маму, разумеется, на Полину. — Ермолина, и что это было? Ты зачем полезла целоваться? — Так получилось же, — уже тихо сказала она, вжимая голову в плечи. Сейчас она походила на нашкодившего котенка, поэтому злость испарилась, но сказал я сурово: — У тебя получается не в последний раз. Губы сотрешь. — Размечтался, — фыркнула она. — Это я от неожиданности. Обрадовалась — и вот. Больно надо с тобой целоваться. — Ермолина, это не целоваться, а целовать, не путай понятия, — еще суровее сказал я. — И давай–ка повтори еще раз, чтобы закрепить. Она приняла вид примерной ученицы, опять закрыла глаза и углубилась в изучение собственных проблем. Конечно, пока она не понимает, что это проблемы, ей кажется, что она уже на пути к полноценной магии. Так–то оно так, но дорога предстоит длиннющая, а сделан пока еще даже не шаг и не полшага, а лишь чуть приподнята нога над землей. Когда Полина вдоволь налюбовалась на то, что доступно только людям с магическим зрением, настало время следующего этапа. — Теперь, когда ты можешь увидеть, что у тебя творится внутри, можно начинать прокачку каналов. — А заклинания посерьезней? — азартно спросила Полина. — Что–нибудь наподобие того, что ты показывал. Она покачала рукой, имитируя подбрасывание файербола. Но что–что, а это ей точно пока нельзя давать. Чтобы получать заклинания посерьезней, нужно сначала самой стать поответственней. — Сначала укрепим каналы, — непреклонно заявил я. — А то порвешь остальные, и невозвратно. Выйдет, что я на тебя зря время потратил. — Сколько ты там на меня потратил? — разочарованно возразила она. — Сегодня — весь вечер. А у меня и без того дел полно. Поэтому получаешь домашнее задание и отправляешься его отрабатывать. — Ярик… — заныла она. — Хочешь быть магом — работай. Я был безжалостен. У меня было с кого брать пример. Правда, в четырнадцать лет трудно быть столь же убедительным, как в сто, поэтому Полина и решила, что сможет вить из меня веревки. Фигушки. — Закрывай глаза, — скомандовал я. — И лови новое заклинание. Вот так, понемногу прогоняешь магию по каналам, чтобы укрепить стенки. Без этого дальше не двинемся. Упражнение было нудное, противное и требовало полной концентрации, поэтому я был уверен, что оно Полину загрузит надолго. Даже чтобы понять, как правильно его выполнять, ей понадобилось где–то минут двадцать, после чего я уже мог быть уверен, что она ничем себе не навредит, а значит, можно было ее наконец выставить. — Главное — не пропускай слишком много. Лучше по чуть–чуть и чаще, — напутствовал я ее в прихожей. — Да поняла я уже давно, — проворчала она, хватаясь за дверную ручку. — Вера Андреевна, до свидания! — До свидания, Полина. Ярослав, а ты разве не проводишь гостью? — выглянула к нам мама. — Я ее как раз провожаю. — До дома. Уже поздно. По виду мамы стало понятно, что спорить с ней бесполезно. Если она считает, что я должен проводить девочку, с меня не слезет, пока я это не сделаю. Хотя подумала бы своими мозгами: как сможет защитить себя и свою подругу четырнадцатилетний подросток в случае реальной опасности? Она же не знает, что я маг. Но возражать я не стал, надел кроссовки и отправился провожать. Полина решила времени не терять и всю дорогу ныла, что хотела бы научиться чему посерьезнее. Ее слова я пропускал мимо ушей, тем более что назревало что–то серьезное: сканирование показало вблизи Глаза. К нам он не подходил, но явно следовал за нами. Значит, хочет поговорить без свидетелей. Опять проблемы с Мальцевыми? Может, действительно сходить в гости к их Андрею и заявить, что передумал: год пойдет на раскаяние, а потом пусть женится на ком хочет. За год проклятие должно сойти на нет, сколько его там было–то? Полину я довел до квартиры и даже почти вежливо попрощался, после чего выскочил из подъезда и сразу пошел к Глазу. Как я и думал, он хотел поговорить со мной без свидетелей, поэтому, заметив, что я уже один, пошел навстречу. — Привет, Ярослав! Он протянул руку. — Привет. Я удивился, но пожал. Раньше он меня боялся, сейчас перестал, и я не знал радоваться этому или печалиться. Но уважение, вроде, осталось, что уже хорошо, так как мой возраст ничуть не увеличился. — Спалился ты где–то. Мальцевы конкретно о тебе Димана расспрашивали. Тот в несознанку ушел. Мол, просто вместе за город ездили, а что пацан заяву накатал, так забрал же, поскольку шутка и ничего больше. Но его конкретно пытали про тебя и магию. Глаз вытащил последнюю сигарету, скомкал пачку и бросил на землю. Затем прицельно плюнул, попав аккурат в середину пачки. Я бы восхитился его снайперским мастерством, если бы не сигналивший внутри звоночек опасности. — И что хотели вызнать? — Диман базарил, что хотели узнать, есть у тебя магия или нет. — И что Диман? — заинтересовался я. Я даже не угрожал, но Глаз почему–то напрягся, а его артефактный зрительный орган настолько хаотично задергался, что подаваемые им импульсы в мозг наверняка превращались в неудобоваримую кашу. Халтура, а не артефакт, одним словом. Мне бы за такой конкретно было стыдно. — Ничо. Диман отболтался. Грит, вытаращился на них и спросил, мол, будь у тебя магия, разве ты торчал бы в этом районе и пошел бы с нами на прогулку. Глаз хохотнул, но его глаз не успокаивался, из чего было понятно, что нервничать мой собеседник не прекратил. — И? — подтолкнул я его к дальнейшему рассказу. — Что и? Они Диманову сеструху стали обрабатывать. Она на фотку смотрит, крутит и так неуверенно: «Вроде видела, а вроде и нет». — Да сколько она меня видела, — отмахнулся я. — Да и была в неадеквате полном. — Диман сказал, что могла фотку видеть, когда обсуждали поездку за город. Но мальцевские не поверили. Диман пытался у них вызнать, че они от тебя хотят, но его послали. Глаз опять смачно плюнул. Плевок в этот раз попал не в центр пачки, но рядом. Кучно, можно сказать. — Странно, что ко мне не приходили. — Вот–вот, — согласился Глаз. — У нас разнюхивают, а к тебе не тычутся. Видать, уверены, что Лазаревы прикрывают. — Не прикрывают. — Короче, я тебе рассказал. Сам думай. Мы, если че, не сдавали. Никто не сдавал. Но если Мальцевы мозгодеров привлекут, сам понимаешь… Ага, теперь понятно, чего боится: если мальцевские что вынюхают и я решу, что меня сдал Глаз с подельниками, то обрушу на них месть. Но упоминание мозгодеров, которыми тут называли менталистов, не понравилось. Не просто так Глаз это выдал. — Могут привлечь? Это же незаконно. Глаз хохотнул, показываю, что оценил шутку. — Могут. Диман не уверен, но что–то такое слышал краем уха, когда мальцевские с сеструхой переговорили и за дверь вышли. Да, менталисту брат с сестрой сдадут все, что знают, поскольку не маги и защитного артефакта нет. Так, защитного артефакта… Я задумался, смогу ли его сделать. Раньше мне ничего подобного было не нужно, потому что общая защита, которую учился ставить каждый уважающий себя маг, включала и блок против ментального воздействия. Но сейчас общей защиты надолго мне не вытянуть, да и артефакт нужно делать таким, чтобы менталист был уверен, что видит все, а подвергаемый его воздействию мог скрыть все, что хотел. Но самое паршивое, что без накопителя артефакт долго не проработает, а накопителей пока нет и неизвестно, будут ли. Глаз дипломатично молчал, не мешая мне размышлять, но смотрел со все вырастающим нетерпением и переминался на месте. Со стороны могло показаться, что ему приспичило в туалет, но я‑то знал: сейчас Глаз хотел оказаться от меня как можно дальше. — Буду думать, — со значением ответил я и протянул руку. Глаз радостно ее пожал и испарился со скоростью, выдававшей немалый опыт по убеганию. По дороге я решал, как можно сделать, и даже схема набросалась сама собой. Можно было использовать на Димане с сестрой заклинания от ментального воздействия, но из минусов: не факт, что выдержат длительный допрос, обновлять было ежедневно и я точно засвечусь перед Ольгой. Нет, возможно, она и будет рада со мной познакомиться в связи с тем, что Мальцев теперь ни на кого, кроме нее, не будет смотреть какое–то время, но это ей не помешает меня сдать сразу, как спросят. И даже менталист не потребуется. Значит, только артефакт, который тоже нужно будет ежедневно подновлять. Хватил ли у меня сил на себя, Димана и его сестрицу? Ментальная защита берет много. — Ярослав, нам надо поговорить — заявила мама, как только я открыл дверь. Ждала, небось, моего появления — вон как быстро выскочила в прихожую. — Только недолго, — вздохнул я, сразу заподозрив, о чем пойдет речь.