— Хорошо. Когда вы в последний раз обращались к врачу по поводу головных болей? — Пару лет назад. Он сказал, что это мигрень. — Вы принимаете какие-нибудь лекарства? — Только те, которые продают без рецепта. Больше ничего. Джесси подошла к стоявшей в стороне Элис Твитчелл. — Элис, позвони в приемное отделение, попроси прислать ординатора и медсестру с каталкой, срочно, — сказала она. — Потом позвони рентгенологам и скажи, что мне сегодня вечером понадобится томограф. — Хорошо, доктор. — Элис исчезла. — Истмен, меня кое-что настораживает. Надо сделать анализ крови и томографию, — сказала Джесси. — Вы уверены, что это так необходимо? Появившийся в дверях Гилбрайд спросил, предварительно кашлянув: — Что здесь происходит? — Карл, привет! У мистера Толливера приступ головной боли. Тяжелый. Длится уже двадцать пять минут. Диагноз «мигрень» ему уже ставили. Гилбрайд подошел к дивану. — Истмен, как вы себя чувствуете? — Спасибо, уже получше. — Рад это слышать. Я заказал столик в «Фор сизонз». Время у нас еще есть. — Карл, извини, можно тебя на минутку? — не выдержала Джесси. — Да, конечно. В чем дело? — Может, пройдем к тебе в кабинет? — Совершенно незачем, — вмешался Толливер. — Карл, доктор Коупленд слишком обо мне беспокоится. — Из-за мигрени? — Карл! У Истмена были изменения в мимике правой стороны лица, немного затрудненная речь и некоторые нарушения зрения. Гилбрайд пристально посмотрел на Толливера. — Следите за моим пальцем, Истмен, — велел он, после чего повторил почти все то же, что проделала Джесси. — Ничего не нахожу. Джесси так легко сдаваться не собиралась. Не важно, остались симптомы или нет. Важно, что они были. Многие серьезные неврологические отклонения трудно определить именно потому, что проявляются они не всегда. От назревавшего скандала ее избавил Толливер. — Карл, послушайте, от хорошего ужина я никогда не отказываюсь. Но все-таки мне и самому хотелось бы убедиться, что все эти боли — банальная мигрень. — Ну хорошо-хорошо, — надулся Гилбрайд. — Сейчас позвоню договорюсь, пусть сделают рентген. — Карл, — сказала Джесси, — сейчас придут из приемного, отвезут Истмена на МР-томографиго. Гилбрайд бросил на нее раздраженный взгляд. — Замечательно, — сказал он ледяным голосом. — Если Истмен согласен остаться без ужина, давайте сделаем томографию. Все, теперь я сам за всем прослежу. — Знаете, Карл, я бы предпочел, чтобы моим врачом была доктор Коупленд, — спокойно сообщил ему Толливер. — Но… — Может быть, вам это и не понравится, но пациент — я. И если у доктора Коупленд нет возражений, я бы хотел лечиться у нее. Неужели Толливер так настойчив потому, что Гилбрайд провалил операцию? Джесси почти в этом не сомневалась. — Буду рада помочь вам, — сказала она. Приехал лифт с командой из приемного. — Истмен, я тоже скоро спущусь вниз, там и встретимся, — пообещала Джесси. — Я вам доверяю, — сказал Толливер. — Будем надеяться, что ничего серьезного томография не выявит. Помогая ему перелечь на каталку, Джесси думала о том, что предчувствия ее говорят совсем об обратном. — Ты можешь уделить мне несколько минут? — спросила Джесси Гилбрайда. — Это касается графа и его супруги. — Я собираюсь спуститься вниз, узнать, как там Толливер. Когда удостоверимся, что томография ничего не выявила, может, еще успеем в «Фор сизонз». Просто поверить не могу, что фиаско с графом мы потерпели именно в присутствии Толливера. — Карл! — настаивала Джесси. — Мне необходимо с тобой поговорить. Это крайне важно. Гилберт, удивленный прозвучавшей в ее голосе твердостью, пристально посмотрел на нее. — Ну хорошо. Пойдем в конференц-зал. Для всего мира он все еще был королем роботохирургии, но его собственный мир рушился на глазах. — Итак, — сказал он, едва они сели, — что тебе нужно? — Это трудно объяснить, Карл, но у меня есть основания предполагать, что Херманн на самом деле не граф и что оба они — и он, и его жена — очень опасны. Гнев сменился недоверием: — Я тебя не понимаю. Джесси попробовала рассказать об Алексе Бишопе и его версии. По выражению лица Гилбрайда она догадалась: он не готов к еще одному нападению на свою вотчину. Ему нужны доказательства. — Какой-то бред, — сказал он, когда она закончила. — Этот Бишоп выдает себя за охранника, а на самом деле он агент ЦРУ? — Так он говорит. — И что я, по-твоему, должен со всем этим делать? — Я призываю тебя быть осторожным. Особенно сейчас, когда дела у Херманна совсем плохи. Ни в коем случае нельзя перечить Орлис, пока Бишоп не выяснит наверняка, что происходит. Поэтому тебе и в Нью-Йорк завтра лететь не следует. — Меня не напугать! — заявил Гилбрайд, но нервы у него были явно на пределе. — Я не намерен отказываться от своих планов, по крайней мере пока мне не предоставят доказательства. А до тех пор я сам буду принимать решения касательно своих пациентов. Гилбрайд встал, но тут зазвонил телефон Джесси. Это оказался дежурный рентгенолог. Джесси выслушала его с напряженным вниманием, а потом обернулась к Гилбрайду. — Это был Дон Харкнесс из рентгенологии. Он хочет показать нам снимки Истмена Толливера. В гробовом молчании они спустились в рентгенокабинет приемного отделения. Дон Харкнесс, старейший рентгенолог больницы, подвел их к экрану со снимками Толливера. — Боже мой… — прошептала Джесси. Гилбрайд с Джесси переглянулись. Опухоль в мозгу Истмена Толливера была чуть меньше, чем у Рольфа Херманна, а в остальном они походили друг на друга как две капли воды. — У него серьезные проблемы, — сказал Харкнесс. — Субдуральная менингиома. И не маленькая. Такую нечасто встретишь. Глава 7 Было не ее дежурство, но Джесси все равно решила остаться в больнице на ночь. Ее лучшая подруга исчезла. Никому не позвонила, записки не оставила. Джесси забеспокоилась всерьез и домой уйти просто не могла. Переночевала она в крохотной комнатке без окон. Проснувшись в начале седьмого, она включила ночник, и на нее сразу же нахлынули воспоминания о событиях вчерашнего вечера. Истмен Толливер принял известие о результатах обследования именно так, как Джесси и ожидала: выругался себе под нос, попытался улыбнуться, а потом заявил, что согласен на операцию. Джесси по опыту знала, что больной не сразу свыкается с мыслью о том, что у него в мозгу опухоль. И тут Толливер объявил о своем решении: он хочет, чтобы оперировали его здесь, в Медицинском центре Восточного Массачусетса. Гилбрайд попытался было снова предложить себя в качестве лечащего врача, но Толливер был тверд.