– Ну, мы. Человечество, – я грустно усмехнулась. – Помню, в детстве удивлялась, как метеорит умудрился угодить именно в Йелоустон. Разве удачливые люди живут на планете, на которой происходит такое? Гектор улыбнулся и ответил: – Удачливые. Раз уж выкарабкались из этого дерьма. И посмотри, – он жестом указал на сад, – ещё и какие чудеса умудрились настроить. – Лучше бы отопление нормальное сделали. И ферм побольше. Задолбалась я рыбу жрать. – Ну, так это потому, что ты всё на карамель спускаешь, – хохотнул Гек. Я пропустила язвительный комментарий мимо ушей и вместо ответа сказала: – По мне, так лучше бы сидели и дальше в своих северных широтах. И позамерзали. Не пришлось бы сейчас жить вот так. – Да, я помню, что ты оптимистка, – сказал Гектор и немного замялся. – Ты сейчас к сестре? Я глянула на часы: полвторого. – Да, пора бежать. – А куда пойдёте? Я нахмурила брови. – Тебе зачем? Он почесал затылок и быстро ответил: – Да так, по-дружески интересуюсь. – В «Корицу». А потом прогуляемся. – Ясно. Я ещё пару секунд пыталась рассмотреть на лице напарника что-нибудь подозрительное, указывающее на внезапную заинтересованность моей жизнью. А затем сказала: – Я пошла. Завтра увидимся. Если вдруг ко мне нагрянут копы, дам знать. И быстрым шагом направилась к выходу. Перед дверьми украдкой обернулась на Гека: он смотрел в телефон и, видимо, писал кому-то сообщение. В голове на мгновение вспыхнули воспоминания. Я тряхнула головой, чтобы их отогнать. Морозный воздух ударил в лицо и немного отрезвил, правда, прошлое назойливо роилось в голове. Я достала сигарету и подкурила. – Ты бестолковая и необучаемая! Мне надоело с тобой возиться! Бери пример с Агги! Во мне пылает огонь злобы. Отец рвёт и мечет так, что даже Агата притихла. Я бросаю злой взгляд на сестру и с радостью отмечаю: она мне сочувствует. Что, интересно, папа ей обо мне говорит? Неважно. Главное, этого недостаточно, чтобы разрушить наши отношения. Он садится в кресло, складывает руки на груди и выносит окончательный приговор: – Мне надоело ходить в полицию. Я разорюсь из-за залогов. С завтрашнего дня ты ищешь себе новое жильё и переезжаешь. Кажется, что кто-то изо всех сил ударил меня по голове. Внутренности холодеют и будто проваливаются в пятки. От удивления я охаю, хватаюсь за грудь и сажусь на пол. – Но мне некуда идти!.. – шепчу в сердцах. Агата подскакивает и подбегает, закрыв меня спиной. – Нет, папочка! Не прогоняй Юну! Она исправится! – сестра поворачивается, присаживается, хватает руками мои щёки и умоляюще спрашивает: – Правда ведь? Ты больше так не будешь? Предательский комок подкатывает к горлу. Я морщусь, пытаясь сдержать слёзы, и киваю. Рыжие кудряшки Агаты дрожат от сбивчивого дыхания. Слёзы катятся по детским щекам. Отец холодным тоном продолжает: – Так будет лучше для всех нас. Может быть, это поможет Юноне быть более ответственной. Я накрываю голову руками и жмурюсь… Неужели он и вправду вышвырнет меня? Не может быть… – Я помогу тебе с деньгами на первое время. Будешь приходить видеться с Агатой. Но только в том случае, если мне больше не станут звонить из полиции. Из-за нахлынувших воспоминаний я даже позабыла про приходящих утром детективов и не заметила, как дошла до кофейни. Агата сидела у окна в уголке. Сестра увлечённо смотрела в телефон и не видела меня. Эту кофейню я любила с детства. Несмотря на болезненные воспоминания, которые она вызывала. Не успела я войти, как в нос ударил запах корицы. За белыми столиками, которые украшали искусственные орхидеи, сидел народ на ярко-бирюзовых стульях. В тон мебели на светлых стенах красовались абстрактные орнаменты цвета морской волны. Это место особенно облюбовала молодёжь. Звонкие голоса смешивались со смехом и создавали особый уют. Здесь, в «Корице», я начинала чувствовать себя обыкновенным человеком. С возможностью быть счастливой. Я на секундочку задержалась в проходе, любуясь ярким рыжим облачком у окна. Иногда мне даже не верилось, что это моя сестра. Настолько мы были разными. Как внешне, так и по характеру. Агата, наверняка почувствовав на себе взгляд, посмотрела в мою сторону. И широко улыбнулась, отчего её щёчки стали ещё более круглыми. Я улыбнулась в ответ и зашагала к столику. – Для тебя скоро принесут кофе. Всё хорошо? – Агата подскочила, чтобы обнять меня, будто мы не полчаса назад расстались. – Да, не беспокойся. Сестра отпрянула и поморщила носик. – Фу, опять ты курила. После такой-то ночки? Я пожала плечами и ответила: – Не получается бросить. Агата уселась на стульчик и скептично спросила: – А ты пытаешься? Я изо всех сил постаралась убедительно соврать: – Конечно, пытаюсь. Агата поморщилась ещё сильнее, всем видом давая понять: ложь не удалась. Я быстро перевела тему: – Давай сделаем хоть что-то полезное. Обещание подготовить тебя к истории ещё в силе. Сестра кивнула и тяжело вздохнула. – Только понять не могу, зачем она мне нужна. Основное все и так знают. У меня не было ответа. Потому что, не смотря на отличные оценки по истории, в жизни мне это ни разу не пригодилось. Кроме тех редких дней, когда Агата просила помочь с уроками. Я решила больше не врать: – Ни к чему. Но если не выучишь – не сдашь экзамены. А если не сдашь экзамены, превратишься в меня, – я тыкнула пальцем себе в лицо. – Мотивирует ведь, правда? – Не – а, – парировала Агата, – ты хорошая. Просто тебе не везёт. Я грустно улыбнулась. – Ладно. Не нужно меня жалеть. Время не ждёт. Обменяемся любезностями позже. Если ты опоздаешь хоть на минуту, папа меня убьёт. Что проходите? – Начало Глобалистической революции. – Отлично! Это же очень интересно! – ободряюще заметила я. – Рассказывай, что выучила. Агата немного монотонно затараторила: – В 2040-ом году по всему миру прошли революции. Люди в северных широтах замерзали и требовали переселения ближе к экватору. Я подняла ладонь и перебила Агату: – Погоди-погоди. Из-за чего? Какие предпосылки? Мне нужны подробности. Сестра сощурила глаза, забарабанила пальцами по столу и на секунду поджала губы. А затем сухо сказала: – Юна, ты меня совсем за идиотку принимаешь? Это же очевидные факты. – Да. Но тебя всё равно об этом спросят. Представь, что ты уже на экзамене. И отвечай. Агата закатила глаза и еще более сухим голосом заговорила: – 25 марта 2038 года в землю врезался астероид, который назвали Малышом. Из-за размеров. Небольшой, десять метров в диаметре, но упал в супервулкан Йелоустоун. От удара он пробудился. И уничтожил Северную и Южную Америку. Я покачала головой. – Что опять не так?