— Тогда точно шахта. Ползём, делай как я, — отдал короткий приказ, хотя и имел звание ниже, чем у напарника, но он как-то спокойно относился к моим редким нарушениям устава. Мы расползлись в стороны на расстояние вытянутой руки. Термонакидки шелестели, разносясь в утренней тишине неприятным демаскирующим шуршанием, но с высоты нас не заметить, а в лесу никого. По крайней мере, ни следов, ни каких других признаков присутствия анторсов незаметно. Ведь не зря мы пролежали почти час на одном месте, проводя наблюдение, слушая воздух. Предосторожность, замечу, нелишняя. Тем более, «слушать воздух» необходимо. Как было подмечено даже не мной, а Зарёй, в месте где присутствуют анторсы, слабо слышится запах лаванды. В моей памяти эта особенность не сохранилась, но сколько времени прошло, не знаю. Надо было, конечно спросить у пленного «Саши», сколько лет прошло со встречи анторсов с Горгогоханской Империей и вообще, имела она место или я в другой, параллельной Вселенной, где битва не на жизнь, а насмерть с этими инопланетными захватчиками так и не состоялась. Но язык я так и не выучил. Да, после общения с пленником кое-какие простые фразы понимал, даже пытался повторить, но чтоб свободно общаться и бегло понимать язык анторсов у меня не получалось. Надеюсь, если будет достаточно времени для общения, осилю их язык, но этому не суждено пока сбыться. Мы ползли, вынутым из автомата шомполом, осторожно ощупывая каждый метр поверхности. Если ощупывать руками такое больше пространство, какое нам предстояло обследовать, то нам понадобится не менее нескольких дней, а так всё быстрее. Люк, а именно он теоретически должен закрывать шахту эвакуационного выхода, точно из металла. И автоматный шомпол лязгнет и не пройдёт глубже в почву, наткнувшись на преграду. Выслушав моё предложение, Партизан посетовал, что нет с собой простенького ИМПа [12], но чего нет, того нет. — Партизан, что там? — тихо спросил, когда напарник остановился. — Вроде что-то есть. — Рядом место проткни, может, на железяку какую напоролся или на корень, — посоветовал ему, а сам продолжил ощупывать местность. У меня уже так раз было, я обрадовался, стал раскапывать, а оказалось, что шомпол наткнулся на обломок чего-то металлического, какая-то пластина и довольно большая, что несколько раз ткнул, а шомпол всё на неё натыкался. Теперь учёный, если шомпол натыкается на что-то твёрдое, то рядом, на расстоянии локтя проверяю ещё раз, потом ещё, формируя своеобразный треугольник. — Партизан, Бес! — тихо позвали. — Здесь! — отозвался Партизан. Он был ближе к говорившему. — Заря спрашивает, что так долго? На минное поле нарвались? — Нет. Здесь мин нет. Люк ищем. Если есть желание, присоединяйся, а то мы так до следующего утра ползать будем. — Принял. Сейчас командиру доложу и вернусь. Боец вернулся не один. К нашим поискам присоединился весь состав группы. Хорошо Заря распорядился двоих выставить в охранение, а то б подумал, что всё, от перенапряга голова у командира перестала работать… Шомпол тихо лязгнул о металл и замер. Чуть отполз и вновь ткнул в грунт. Он здесь оказался каким-то другим, более плотным, что ли. Вторая и третья попытка проткнуть грунт не увенчалась успехом, но радоваться и звать на помощь не стал. Было уже такое, опыт есть, проходили. Осторожно принялся сгребать лесную подстилку: опавшие листья, хвоя, небольшие веточки, шишки, фрагменты коры, поддавались уборке легко. Но когда добрался до грунта, остановился. Пальцы наткнулись на шершавую поверхность. Пришла первая мысль, что наткнулся на фрагмент кирпича или бетонной плиты, но откуда тут, в лесу взяться бетонному основанию? И заработал руками активней. Пальцев уже не чувствовал, когда взору предстало уходящее вниз в почву железобетонное кольцо, увенчанное крашеным кузнечной краской овальной формы люком-лазом. — Нашёл! — произнёс, подав жестом сигнал «Все ко мне!»… — И как его открыть??? — после недолгого изучения запорного устройства задал риторический вопрос Партизан. Замков или других запирающих устройств на люке не было. Только две ручки и множество заклёпок. — Может, ломом? — предложил кто-то из бойцов. — У нас лома нет. — Надо глубже очистить. Может там есть ключ или какой другой инструмент. Петли-то на люке имеются. Значит, он поднимается. — Если только он конструктивно не предназначен для открытия только изнутри, — ответил, продолжая осматривать незнакомое устройство. А именно такая вероятность существовала и немалая. Я надеялся, будет поворотное устройство вроде штурвала, но его нет. Принялся копать глубже. Пальцы наткнулись на что-то металлическое и явно выпирающее из общей формы железобетонного кольца. — Ящик какой-то, — быстро орудуя руками, произнёс Партизан, — вынимай его. — Он вроде приварен или прикручен, — попробовал вынуть из неглубокой ямы, но не получилось. — Заря, посмотри. Там замок навесной. Древний, как говно мамонта. Сможешь справиться??? — продолжая активно работать руками, выкапывая металлический ящик, говорил Партизан. Он мне всё больше нравился. Не гнушается грязной работы. Вынослив, неглуп. Да и спас меня, если быть откровенным. — Сейчас, посветите, — прильнул к массивному замку Заря и после быстрого осмотра, произнёс, — можно взорвать. Из десятка патронов порох высыпать внутрь и вокруг. Должно сработать. А так, он заржавел весь, а дужка толстая, не перепилим, да и нечем. — Можно автогеном попробовать, — сказал, и все уставились на меня. — И где он у тебя? В сумке или дома остался, — съехидничал кто-то из молодых бойцов. — Нужен открытый огонь и тонкая трубочка. От шприца иголка подойдёт. В аптечке должны быть шприц-тюбики, остались? После короткой паузы, Заря, переглянувшись с Партизаном, протянул мне индивидуальную аптечку. Я извлёк оттуда шприц-тюбик, отсоединил иглу, продул её. Вроде не очень тонкая, а то бы лёгких не хватило нагнетать давление. Но нас много народа, можно по очереди. Появилась недорогая газовая зажигалка. Проверил — работает, заполнена больше чем наполовину. Должно хватить. — Держите близко к дужке, а я дуть буду, — на меня смотрели с нескрываемым недоумением, но то, что говорил, исполняли быстро. Когда у меня от частых вдохов-выдохов закружилась голова, попросил сменить, и через час, когда не один раз все по кругу поучаствовали в этом действии, дужка лопнула, открыв таинственный ящик. — Что там? — от сильной вентиляции лёгких у меня продолжала кружиться голова и в глазах потемнело. — Хренотень какая-то. Г-образный рычаг. На одной, короткой стороне внутренняя резьба. — Ищите, на люке должно быть отверстие. Это ключ к винтовому замку. И быстрее, рассвело уже… Глава 11 — Командир, докладываю, — вечером собрались в одном большом зале, где по задумке проектировщиков размещался административно-командный персонал. Немного прибрались, расчехлили довольно удобные кресла, разложили на большом столе нехитрую, найденную снедь и подводили итог первого дня пребывания в убежище. Оно оказалось относительно небольшим. Я видел, точнее, слышал рассказы сослуживцев, что есть такие убежища, где по коридору в один ряд могут пройти четыре КАМАЗа, а тут, всего два. Но всё равно, увиденное меня впечатлило, —…не все помещения сумели вскрыть, — продолжал Партизан, — но бо́льшая часть гермодверей без внешних запирающих устройств. — Это для того, чтобы извне не смогли заблокировать, — пояснил Заря. — Что смогли, открыли и осмотрели помещения. Пока обследовано шесть помещений. В двух продукты питания различной номенклатуры, в том числе и вода в банках, — Партизан указал на стол, где вместе с банками различных консервов стояли жестяные банки с надписью: «Питьевая вода консервированная». — Слышал о таком, но чтоб увидеть, — задумчиво произнёс кто-то из бойцов. — Могу предположить, что скважины питьевой воды тут нет. Поэтому вода консервированная, но и скважину технической воды пока не отыскали, скорее всего, трубы вмурованы в стены, а насосная пока на пути не попадалась, — продолжал Партизан. Он выглядел немного бодрее остальных, но усталость сказывалась на всех. Один боец, немного перекусив, откинулся в кресле и задремал. Заря знаком дал понять, чтобы того не беспокоили и все стали говорить чуть тише. — Скорее всего так, командир. Есть дизельная электроподстанция, её запустили. Топлива одно полное помещение. Бочек не смог сосчитать, но много. Есть оружие, пока не разобрались сколько и что есть конкретно, но ящики стоят до потолка. Вскрыли пару. Оказалось, АК-74. Завтра ящики с другой маркировкой вскроем. Патроны разного калибра, гранаты. Есть ещё техника: электропогрузчики, тележки, один трактор, бульдозер. Не считая грузовых и легковых машин. — Военная техника есть? — вступил в разговор. — БТРы, БМП ими один из ангаров уставлен, но не знаю, как на них передвигаться, засекут сразу. — Это да. На технике сейчас не поездишь, а то бы до своих рванули, как раз через пару часов были бы на месте, — мечтательно произнёс боец. — Ничего, доберёмся до своих. — Где-то здесь должна находиться номенклатура хранящихся вещей, — произнёс, особо ни к кому не обращаясь. Я не знаком с особенностями учёта, хранения и логистики, но если подумать, то убежище — это большой склад с возможностью проживания и должна быть схема размещения, укладки, чтобы и относительно посторонний быстро смог разобраться в хранящемся. Ладно у нас есть время обследовать все помещения, вскрывать ящики, засовывать нос во все углы. Но мы до сих пор так и не отыскали, а может пропустили или не смогли открыть двери в жилые помещения, которые должны быть. Судя по объёмам хранилища и запасам продовольствия, тут дивизия может месяц без особой нужды тихо просидеть. — А это идея, — произнёс Заря, оглядывая просторное помещение. — Ведь не может быть, чтобы не было ни одного журнала проверки, инструкции или на экстренный случай схемы эвакуации. Ведь заметили, что на каждой двери и внутри помещения имеется маркировка: «А2», «Б4» и так далее. — И если эта схема есть, то она должна быть там, где нет вещей, — вставая с места, подхватил идею Партизан. — Вероятней всего, да. Так что, товарищи. Отдыхаем полчаса и начнём поиски. По крайней мере, до отбоя осмотрим хотя бы одно это помещение. Но вроде ни сейфов, ни шкафов тут нет. Только стеллажи с коробками. — Металлическими, несгораемыми коробками, — подойдя к стеллажу, произнёс Партизан, пытаясь поднять один из металлических ящиков, — Ого! Тяжёлый! Я один и не подниму. Вдвоём, кое-как сняли первый попавшийся со стеллажа ящик, перенесли его на стол. — Что, опять зажигалка понадобится??? — Нет, вроде тут обычный замок-защёлка, без запирающего, — ответил на ехидное замечание кого-то из бойцов. После того как мне при помощи подручных средств удалось разрезать металлическую душку, ко мне стали относиться с уважением и не только прислушивались к моим замечаниям, но и ждали или одобрения, или наоборот критики. Но я старался не выпячивать свои знания и умения. Я боялся, когда попаду к более высокому начальству, то ко мне будет много вопросов, на которые вразумительно ответить не смогу. А легенду придумать, я пока так и не смог. Имелось слишком много нестыковок и оговорок, которые сгладить или объяснить разумно я не мог. Не говорить же какому-нибудь высшему офицеру, что товарищ генерал, у меня раздвоение личности, я — Геннадий Провоторов, выпускник специальной школы-интерната, старший сержант в отставке и одновременно хоск — командир специального подразделения с богатым опытом ведения боевых действий против армии вторжения анторсов, то есть капитан Глен. Меня сразу в дурку отправят, хотя вероятней всего, просто закроют где-нибудь глубоко и начнут «пытать», выведывая тактику и стратегию противодействия захватчикам, а мне этого уж очень не хотелось. А по поводу знания, как разрезать металл я был совершенно спокоен. Этот способ хорошо описан в одном из литературных произведений на специфическую тематику про каторжников, по нему ещё в одной из викторин задавали вопрос. Так что из-за этого знания, что поразило многих, я совсем не переживал. — Что ждёте, открывайте, посмотрим, что внутри, — поторопил Заря. Ящик открыли. Внутри оказались инструкции и буклеты к гранатам. — У-у-у, — раздосадовано выдохнул рядом стоявший боец, — этого добра и у нас в расположении хватало. Вот только старое тут всё. Смотрите, на буклете стоит год издания… — Так это уже лет сорок прошло, с того момента, — осмотрев ровный типографский шрифт, заключил Партизан. — И убежищу, скорее всего, не меньше. Так что давайте посмотрим, что тут ещё есть, может, всё-таки найдём искомое. Ну не может быть, чтобы не было схем укладки или какого журнала учёта прихода-расхода, — не унимался Заря. Копались долго. Снимали только верхние ящики, а нижние оставляли на стеллажах. Но внутри каждого из них находились инструкции к различного рода технике, оборудованию, оружию, а в одном ящике в дополнение к инструкции по эксплуатации, обнаружились ключи от тракторов. — Ладно, товарищи, — после нескольких часов безуспешных поисков, произнёс Заря, — на сегодня всё. Давайте отдыхать. Конечно, место здесь не совсем обустроенное для сна — бетонный пол и стены давят, но вентиляция нормально работает, сдвинем кресла, кто на столе расположится, кто на полу. Спальники у нас с собой. Так что, через полчаса отбой. — На часах кто? — произнёс Партизан и почему-то посмотрел на меня. — Одного человека хватит. Я с разрешения командира растяжки поставлю на том входе, где проникли сюда и на разветвлениях, чтоб далеко не ходить. Санузел тут химический, скважины нет, наверно. Вентиляция проточно-принудительная. Так что по технологическим путям к нам не пройдут. — Согласен. Бес, я с тобой пойду, а остальные отдыхайте. Через шесть часов подниму тебя, Партизан. Последнюю смену отстоишь, а то видишь, как бойцы устали, а ты более-менее держишься. Так что всё, отбой. — Принял, командир, — спокойно ответил Партизан, выбирая себе место, где устроиться на ночлег. — Бес, а мы сейчас с тобой пойдём, обойдём периметр и растяжки поставим, чтоб я потом Партизана предупредил, чтоб не лез, куда не надо. Не дожидаясь, пока все улягутся, взяв с собой половину ящика с гранатами, мы вышли. — Сначала у люка? — Да, Заря. Сначала там две установим, потом дальше пойдём. Там самое слабое место. Если кто рядом будет, то наши земляные работы вмиг обнаружит. Правильно сделали, что аккуратно вскрыли люк, да и заблокировали сразу. Противник вскрывая долго провозится.