Непривычный треск и стрекот резко ударил по ушам. Командующий резко сдёрнул с головы переговорное устройство. — Что это было? — Так звучит оружие аборигенов, — пояснил адъютант, а командующий с изумлением смотрел, как на интерактивной карте одна за другой гаснут отметки солдат-клонов. Не успел он прийти в себя от полученного шока, как интерактивная карта сигнализировала о потери третьей группы в полном составе. — Группа восемь! — схватился за переговорное устройство командующий, — марш-бросок вперёд по вектору четырнадцать. Блокируйте вероятный вектор прорыва! Не дайте им уйти! Группа два, сжимайте кольцо, заходите им в тыл! «Если противник уйдёт, мне не простят провал! — лихорадочно думал командующий, следя за передвижениями солдат-клонов, — и надо же было взять командование, считай заурядной операцией, на себя⁈ Совсем забыл, что не дело командующего обеспечивать оперативное управление группой! У тебя другие задачи, а ты, как какой-то лейтенант сейчас получишь такой урок, что потом…». — Это группа восемь! — раздалось в канале, — на пути следования обнаружено искусственное укрытие! Сканеры показывают, что внутри кто-то находится. Жду приказа! — Двое остались, проверили. Остальные — вперёд согласно ранее отданному приказу! Группа два, где вы??? — командующий вновь взглянул на интерактивную карту и не поверил своим глазам. Группа два была почти полностью уничтожена. Только двое солдат-клонов оставались живы, но сигналы их маяков сигнализировали о ранениях. — Группа восемь! Что с вами??? Почему медлите??? Я вас всех на перепрошивку отправлю!!! — не удержался командующий и неподобающе для офицера-дворянина, выругался. — Это группа восемь! В укрытии обнаружен истинно живой! Он ранен. Ему требуется помощь! — Подробнее! Где визуальный ряд, почему ничего не вижу??? — Приборы визуального контроля только у непосредственного командира группы и его заместителя. Приказа принять устройство визуальной фиксации не было, — без эмоций прозвучало в канале. — Группа восемь в полном составе, стоп!!! Вернуться к обнаруженному укрытию, обеспечить осмотр территории и сохранность периметра! — отдал приказ командующий, зная, что клоны не могут врать. Если внутри укрытия обнаружен истинно живой, то это именно так. Но надо подтвердить факт, а после яростной атаки аборигенов ещё больше дробить группу — это потерять не только солдат-клонов, но и обнаруженного истинно живого… Минуты, что группа возвращалась обратно, командующий не находил себе места. Операция по поимке хоска провалилась. Визуальный контакт с группой противника утрачен. Атмосферные беспилотные аппараты потеряли след, две группы солдат-клонов потеряны, но… Вдруг там и не было никакого хоска, а диверсанты прятали и пытались увезти с собой пленного? Эта мысль вполне укладывалась в действия диверсантов. Спрятать пленного, отвлечь, а потом или навести на укрытие другую группу, или вернуться самим. — Благодарю за спасение, — только появился визуальный ряд, как в канале прозвучал тихий голос и ашш Хонс увидел на экране уставшего, едва стоявшего на ногах истинно живого. — Представьтесь, — спросил командующий, хотя уже знал ответ. — Я — ашш Сошша Хааш, пилот штурмовика восемнадцатой атмосферной эскадрильи… Глава 10 — Лейтенант воздушного флота, пилот штурмовой атмосферной авиации — ашш Сошша Хааш, представляюсь по случаю прибытия на командный корабль, — в зале совещаний было не протолкнуться. Ашш Хааш предполагал, что его возвращение фактически с того света произведёт определённый эффект, но, чтобы практически весь командный состав от полковника и выше собрался в одном месте и ради одного лейтенанта, он предвидеть не мог. — Проходите, лейтенант. Командующий — Верховный Представитель ашш Хонс от имени всех истинно живых, приветствует Вас. — Благодарю за оказанную честь. — Не робейте, молодой ашш. Подойдите ближе и приступим к официальной части… Итак, решением Совета за проявленное рвение и мужество, вы удостоены ордена «За доблесть с лазурной звездой», — в абсолютной тишине командующий произносил официальные фразы, что предусмотрены протоколом при награждении такой высокой наградой. — За успехи при выполнении боевой задачи вам присвоено очередное звание — капитан воздушного флота. Поздравляю с высокой оценкой ваших успехов, истинно живой. — Верен Совету! — немного взволнованно, отрапортовал ашш Хааш. Его не предупредили, по какой причине вызывают на командный корабль, и он изрядно волновался. — Все свободны, — продолжая изучающе смотреть на ошарашенного лейтенанта, что в одночасье стал капитаном, командующий дал знак некоторым офицерам остаться. Ведь подготовка пилотов атмосферной авиации сопряжена с невероятными трудностями. На корабле тренировки проводились только на тренажёрах, но тренажёр на то и тренажёр. Без реального ощущения полёта, пусть и сглаженных системой, но перегрузок, не осознать всю опасность и сложность пилотирования. И если быть откровенным, в распоряжении командующего силами вторжения не так много атмосферных боевых летательных аппаратов, что управляются истинно живыми. Клонов к этому занятию вообще не допускают, не могут они в быстро меняющейся обстановке самостоятельно принимать решения. И в воздушном флоте состоят в основном или автоматические боевые дроны, или управляемые удалённо боевые машины. Но для выполнения особо важных, сопряжённых с принятием решения непосредственно на месте боевого применения, используются боевые летательные аппараты, управляемые истинно живыми. И вот сейчас перед командующим стоял вернувшийся в строй высококвалифицированный военный — истинно живой, что не могло не радовать. — Теперь перейдём к неофициальной части, капитан. Присядьте, разговор будет долгий. Мне сообщили, что от госпитализации вы отказались, хотя ранение ноги у вас серьёзное. Если не ошибаюсь, у вас закрытый перелом. Видно было, как вы чуть прихрамывали. Повредили при катапультировании? Если это так, необходимо провести проверку и устранить возможную неисправность или ошибку в проектировании спасательной капсулы. — Не совсем так, командующий. Ранение получено после посадки во время рукопашной схватки с аборигеном. — Да? — удивился командующий, и обращаясь к заместителю, добавил, — Почему не доложили? Ведь это существенно меняет регламент награждения. По статуту лейтенанту положен орден с рубиновой звездой. — Командующий, разрешите пояснить… — немного придя в себя после столь сильных эмоциональных переживаний, спокойно заговорил ашш Хааш. — Именно для выяснения всех обстоятельств чрезвычайного происшествия, к счастью закончившегося благополучно, мы здесь и собрались. При нашем разговоре будет присутствовать ограниченный круг лиц и, думаю, не надо предупреждать, что услышанное здесь не предназначено для непосвящённых лиц, пусть и истинно живых. Но я вас перебил, продолжайте… Капитана слушали молча, не задавая вопросов, а когда тот закончил, воцарилась недолгая пауза, которую нарушил командующий. — Капитан, вы грамотно и подробно описали события и факты, но в поведении взявшего вас в плен аборигена, имелись какие-то особенности? — К сожалению, капитан у нас не встречался с аборигенами раньше и не знаю, сможет ли распознать особенности или какие отклонения в поведении, — вступил в разговор начальник разведки. — Вы правы, я не встречался с аборигенами и мне нечего добавить по этому поводу. Его поведение подозрительным не выглядело, — нехотя согласился ашш Хааш. Действительно, откуда ему знать, какие особенности поведения могут быть у единственного представителя расы, с кем он встречался. — Капитан, поясните, почему вы, как только увидели аборигена, не использовали личное оружие, а вступили в рукопашную схватку? — задал вопрос руководитель аналитической службы сил вторжения. — Я сначала подумал, что передо мной кто-то из эвакуационной команды, потому что он выглядел как рядовой солдат-клон, — быстро ответил капитан. Затянувшийся разговор стал его тяготить, но происходящее не походило на допрос, а скорее на поиск истины. Тем более, предупреждение командующего, что сказанное в этом узком кругу относится даже не к военной тайне, а тайне, охраняемой Советом, его заинтересовало. — Уточните этот момент, — продолжил осторожно наседать начальник аналитической службы полковник ашш Боасса. — На нём была стандартная форма со знаками различия… — тут капитан задумался, вспоминая, что его насторожило, — со знаками различия принадлежности к малой атмосферной авиации, — выдохнул он. — Странно, малая атмосферная авиация не проводит спасательные миссии. — Вы правы, ашш Боасса. Думаю, наши предположения если и не подтвердились полностью, то частично. С большой долей вероятности можно утверждать, что это был хоск. — Хоск, на этой планете??? — вздрогнув, произнёс капитан. Он, так много раз слышавший о той войне, когда пришлось отступить перед не знающим жалости, беспощадным и неимоверно сильным противником, и никогда бы не подумал, что ему доведётся встретиться лицом к лицу с таким сильным врагом на другой, совершенно иной планете. — Это тогда объясняет, почему я проиграл с ним один на один. — Капитан, мы знакомы с вашим личным делом. Вы, насколько известно, чемпион по прикладному единоборству среди не просто кадетов училища, а в категории: «Без ограничений». — Он настолько хорош? — после недолгой паузы, спросил командующий. Что одолеть хоска в рукопашной схватке не удавалось солдатам-клонам, ему известно, но, чтобы подготовленный истинно живой, проиграл, таких фактов ещё зафиксировано не было. — Он быстр, ловок. Было такое ощущение, что он знает или знаком с нашей системой прикладного боя. Ещё отмечу, что не гнушается грязных приёмов, — вспоминая, анализируя бой, отвечал капитан. — Ясно. Теперь мы точно уверены, что это хоск. Ашш Хааш, вы свободны. Встав со своего места, капитан отдал воинское приветствие и вышел из зала. Идя по длинному коридору, он размышлял: «Встретиться с хоском и остаться живым! Такое случилось впервые!». Только от мысли, что произошло, если б его не спасли, у него помутнело сознание… * * * — Заря, а мы ведь именно в том квадрате, где склады, — во время очередного привала, сообщил Партизан. — Знаю. Плутаем знатно, но думаешь, прорвёмся? Если судить по карте, то до резервного входа километра четыре, если по прямой. — Другого варианта не вижу, если честно. Да и приказ надо выполнить. Сколько блуждаем, а всё без толку. Хорошо хоть оторвались. Но ребята на последнем издыхании. Только новенький держится. — Как он? — Кто? — Новенький — Бес. — Первое впечатление, что не простой он сержант. Уровень подготовки значительно выше нашего. Только присмотрись, как он ходит, как располагается на привале. Небо и земля не только с новобранцами, но и со мной, а я, сам знаешь, в ракетчики пришёл из ДШБ [11]. Правда, недолго там прослужил, но кое-какое представление имею. — Что подготовка не чета нашей, понятно. Мы ж не спецназёры какие, а считай охрана с узким профилем подготовки. Нас-то натаскивали на ловлю диверсантов, защиту, охрану объекта, как в местах дислокации, так и на марше. Там засаду выявить, уничтожить, а работе в глубоком тылу мы не обучены. — Правильно заметил, командир. Мы сейчас что ни на есть в глубоком тылу. Так что, рванём к объекту? Командир ненадолго задумался. Сигнальную ракету, что группа провалилась, он лично отстрелил, но это не мешает продолжить выполнение задания, тем более другого варианта нет. Вода и еда закончилась вчера. Пополнить запасы негде. Группа двигается из последних сил, а до места встречи расстояние в шестнадцать раз длиннее, чем до предполагаемых складов. Их, конечно, ещё поискать надо. Но это шанс. Даже если они окажутся пусты, то, по крайней мере, будет шанс отдохнуть в спокойной обстановке. — Уговорил, — коротко ответил Заря, — вышли дозор. Как стемнеет, пусть выдвигаются. — В дозор я и Бес. — Принял. Готовьтесь… — Бес, мы на месте, — шёпотом произнёс Партизан. Согласно приказу, мы вдвоём выдвинулись в передовой дозор. Силёнок у меня оказалось побольше, чем у остальных, да и Партизан выглядел относительно свежим. Вот нас и отправили проверить, туда мы пришли или нет. — Где-то тут должен быть вход в склады. — Ориентир есть? — спросил, не ожидая получить ответ. Мы лежали, укрывшись теплоотражающей накидкой, и осматривали окрестности. Редкий смешанный лес и ни одного бугорка или какого-другого цепляющего взгляд образования. — Ориентира нет. Мы с другой считай стороны, пришли. Но квадрат точно этот. Ошибки быть не может. Я продолжал всматриваться, ища, за что зацепится глаз, но предрассветная серость сглаживала силуэты. — Если здесь, будем искать. Может это шахта какая, и над поверхностью она не выступает. — Я тоже так подумал. Где-то здесь должен быть эвакуационный выход.