Марина не выдержала. Снова метнулась взглядом к зазору между гаражами – но Анастасия ведь послала её на перехват, и глупо будет вылезти в той же точке, где они разделились. И где теперь бушевали загадочные щупальца-плети. Вдобавок Марине почему-то очень не хотелось возвращаться в тесную темноту, так похожую на ловушку. Она сорвалась с места и побежала по дороге, к повороту – тому самому, где должна была появиться женщина-кошмар. …всё было кончено. Марина бежала так быстро, как только могла, но не успела даже к финалу битвы. О которой теперь напоминали только странные следы в пыли, сломанное деревце да оплавленная отметина на одном из гаражей. Анастасия деловито упаковывала свой ранец, а плечом прижимала к уху телефон и что-то говорила: – …наверное, обморок: шла-шла, а потом вдруг зашаталась, упала! Ударилась, кажется. Да, я сейчас с ней. Да, дождусь вас. Гаражный кооператив на улице… – она назвала адрес, который Марина впервые слышала, но где все они, видимо, и находились. – Помоги-ка мне её оттащить, – это было сказано уже Марине. Женщина-кошмар лежала прямо посреди дороги, разметав конечности, как сломанная игрушка. Марина подхватила женщину подмышки и волоком потащила прочь с дороги, на траву. Женщина была плотной, ширококостной. Марина боялась, что не сумеет сдвинуть её с места, – но женщина оказалась гораздо легче, чем выглядела. Будто у Марины на адреналине прибавилось сил. Или будто она тащила опустевшую оболочку. – Она… – С ней всё будет нормально, – отмахнулась Анастасия. – Ну, насколько это возможно в её ситуации. Скорая помощь уже в пути. Кстати, врачам тебя лучше не видеть – поезжай домой. Марина встала как вкопанная. Медленно перевела взгляд с бессознательной женщины на лицо Анастасии. Выражение этого лица было нечитаемым. – Да что здесь происходит?! – вопрос прозвучал гораздо громче, чем планировалось. – Уже ничего, – бесстрастно откликнулась Анастасия. Но посмотрев на Марину в ответ, увидев сжатые в кулаки дрожавшие руки и подрагивавшие губы, вздохнула: – Кошмар был молодым, слабым. Трусливым. Он выбрался из мира снов, но не спешил разрывать с ним связь. Прятался в своей носительнице, питался ею, её тоской, её отчаянием… Да и доступ к её памяти и её жизни терять не хотел. Но однажды – вот невезение! – он столкнулся с тобой и понял, что его заметили. Ещё он понял, что ты новичок во всём этом. И на следующий день, почуяв тебя, решил поймать двух зайцев: и избавиться от свидетеля, и пожрать. Завёл тебя подальше, где нет людей; а когда ты полезла в зазор между гаражами – это вообще стало подарком небес! Но кое-что он не учёл… – на губах Анастасии заиграла ядовитая и совсем не детская ухмылка. – Но ты! Со мной была ты! – не находя слов, Марина возмущённо ткнула пальцем в Анастасию. – …вот именно это он и не учёл, – удовлетворённо кивнула девочка. – И не мог учесть. Он меня не чуял и не видел. Вдруг она вскинулась, что-то заметив: – Так, уехать ты не успела. А ну-ка, марш за угол! – Да какого ж?!. Анастасия оборвала Маринино возмущение одним словом: – Скорая. * * * Можно было лишь догадываться, что Анастасия наплела врачам. Она была сама невинность – когда этого хотела. Марина стояла за поворотом, ждала и кипятилась. Чем дольше ждала, тем больше распалялась. Анастасия оказалась как Куратор – нет, даже хуже! Лживая маленькая… Ладно, не то чтобы лживая. Она не обманывала – просто не говорила всей правды. Не предупредила, что сделает из Марины живца. Не сообщила, что справится с кошмаром самостоятельно. Не сказала, что та женщина – пока не кошмар, что её можно спасти… Совсем недавно на этой дороге Марина с ужасом ждала кошмара. Сейчас она с нетерпением ждала охотницу на кошмаров. Очень хотелось высказать ей всё в лицо. А ещё сильнее – выспросить, что же за чертовщина творилась вокруг. – У тебя есть время до остановки, – Анастасия как ни в чём не бывало вырулила из-за угла и пальцем поманила Марину. – Какое время, какой остановки?!. – Время задавать вопросы. До автобусной остановки. Пока идём – я отвечаю; а дальше наши пути разойдутся. Можно было продолжать растерянно хлопать глазами. Можно было резко высказать всё накопившееся, развернуться и уйти. Марина выбрала третий вариант – использовать возможность. Информация была важнее всего. – Что ты с ней сделала? – С ней? Ничего. С кошмаром – поймала его и ликвидировала. Стандартная процедура, – звучание голоса, тонкого, девчачьего, контрастировало со смыслом. Дети так не говорят. Но была ли Анастасия ребёнком?.. – Кто ты? – Марина нервно облизнула губы. Они же работают вместе, они заодно, она не может… – Охотник на кошмаров, – откликнулась Анастасия. Она впервые назвала свою профессию – причём теми самыми словами, какими про неё думала Марина. Куратор называл её «нашим партнёром», не вдаваясь в подробности. Именно на примере Куратора Марина научилась замечать, когда от неё что-то скрывают, когда темнят и изворачиваются. – Сколько тебе лет? – Марина попробовала подобраться к правде с другой стороны. Анастасия хмыкнула – то ли презрительно, то ли одобрительно, то ли насмешливо: – Много. – Тогда почему ты выглядишь… вот так? – Потому что так удобнее, – Анастасия произнесла это как очевидную истину. – Проникнуть в нужную локацию, втереться в доверие, незаметно исчезнуть… Кто станет задерживать ребёнка? Максимум пожурят и поведут «в безопасное место». Кто станет проверять документы? Кто станет подозревать?.. Разве что прямым путём в «места для взрослых» попасть сложновато, приходится искать обходные, – на последних словах Анастасия слегка скисла. – Ты не человек? – не выдержала Марина. – Нет, – кислое выражение лица превратилось в едкую усмешку. – Нет, не человек, или нет, человек? – Марина чувствовала, что увязает в двусмысленностях, что опять пляшет под дудку Анастасии, которая то ли не хотела выкладывать всё начистоту, то ли хотела поразвлечься. – Кто ж ты, наконец?! Анастасия замолчала. Но после паузы всё-таки ответила: – Можешь считать меня антикошмаром. Глава 12. Изменения Желания могут не сбываться вообще, а могут сбываться наполовину. В теории половина – лучше, чем ничего. На практике половина бывает обиднее, чем ничего. Марина вернулась в мир снов. Но не к Яне или хотя бы Хлое, а прямиком в лапы Алексов. Её ждала тренировка с ними – первая за месяц. Даже думать не хотелось о том, сколько она пропустила и сколько придётся навёрстывать. Наверное, чтобы всё нагнать, нужен какой-нибудь турборежим. Увы, у Марины сейчас было лишь два режима – «вкл/выкл». Вся надежда была на Аркадия: на его примере станет понятнее, к чему надо стремиться. Когда Марина спустилась в зал с прудом-порталом, где они обычно встречались, Аркадия там не было. По залу прохаживался какой-то незнакомый ковбой – реально, у него даже сапоги, шляпа и повязка были прямиком из вестерна. Повязка скрывала пол-лица – как это было принято у Алексов. – Хауди! – ковбой заметил её и зашагал навстречу. У него был голос Аркадия. – Да ладно. Нет, серьёзно, это ты? – Марина выпучилась на товарища. В детстве она плохо запоминала лица. Однако возраст, учёба и работа сделали своё дело: она наловчилась собирать впечатления о человеке в цельный образ, выхватывать какие-то уникальные черты внешности. В конце концов, художник она или как? Но мир снов насмехался над её глазами и над её памятью: всё здесь было зыбко и изменчиво. Вот и Аркадий стал совсем другим человеком. Не только осанка – у него рост и фигура изменились! Теперь он был выше, плечистее. Или всему причиной уверенность в себе? Забитый и отчаявшийся офисный работник стал сильным и спокойным сноходцем. – Ну а кто ж ещё? – он смущённо хохотнул, стягивая повязку вниз. Мягкий подбородок, бледные губы – да, это определённо был Аркадий. И всё же не совсем тот Аркадий, которого Марина знала раньше. – Ты, похоже, круто прокачался! Скоро будешь совсем как Алексы, – его прогресс действительно впечатлял и радовал. – Хорошо бы, – мечтательно откликнулся Аркадий. – Кстати, они в прошлый раз о тебе говорили… Марина навострила уши, но послушать сплетни про себя ей не удалось. В зал ворвался Алекс-«богатырь», энергичный и дружелюбный, как ретривер. – О, какие люди! Наконец ты с нами; ух, ну сейчас мы устроим!.. Что именно он собрался устраивать, Марина решила не уточнять. Да и всё равно не успела бы спросить.