– Да, – кивнул Джейми. – Или свадьба, или ничего… Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Джейми ждал от меня ответ, а я его дать не могла. Внезапно он резко повернулся и зашагал прочь, через дорогу, к лужайке у паба. Мне следовало пойти за ним. Мне надо было броситься за ним и остановить. Но что-то удержало меня на месте. Я проводила Джейми взглядом. А когда он скрылся за углом, явно направившись в паб, я вдруг разревелась, как маленькая. Несколько минут я держалась за калитку, пытаясь подавить истеричные всхлипы. И только взяв себя в руки, я побрела обратно к дому. Но не успела я приблизиться к задней двери, как ее распахнула мама. – Ну что? Все хорошо? – с надеждой улыбнулась она. И придержала меня за локоть, чтобы я, снимая сапоги, не потеряла равновесие. – Все кончено, – ответила я. Мама зашлась в приступе бешенства. И раскричалась как сумасшедшая, пока все остальные молча смотрели на нас. Она кричала, что я никогда не найду себе мужа достойнее Джейми, что я выставила себя полной дурой и опозорила всю нашу семью и что ей теперь остается только одно – лечь в постель и сдохнуть от стыда. – Ладно уж, Энни, угомонись! Хватит! – крепко ухватил маму за руку папуля. – Я думать, у Натали все сложится как надо, – сказала бабушка и загасила свою сигарету в вазе для фруктов. – Ей нужно смотреть мир! Мне повезло это сделать, когда моя семья бежать от нацистов… – Тебе не нужно было бежать! – выкрикнула мама. – Венгры были союзниками нацистов! И ты всегда говорила, что считала Гитлера красавчиком. – Не мели вздор, Энни!.. – рявкнула бабушка. – Я считать красавчиком Гиммлера. И будь Гиммлер главным, нацисты преуспеть гораздо больше. – Ты слышишь это, Мартин? – обратилась мама к папе. – И это говорит женщина, под чьим присмотром мне пришлось взрослеть! Не удивительно, что мои нервы на пределе! Бабушка встала. С минуту она изучала мой свадебный торт. А потом выдала: – Натали, я планировать после твоей звадьбы поехать в Лондон, пожить у своего друга Пауло. У него квартира в самом центре… Хочешь поехать со мной? – В Лондон?! – воскликнула мамуля. – На кой ляд ей туда ехать? – Мне кажется, Натали необходимо отдохнуть, обождать, пока улягутся страсти, – объяснила бабушка. – Отдохнуть? – переспросила я. Мысль о том, чтобы оставаться в Девоне и наблюдать за тем, как мою несостоявшуюся свадьбу заволакивает грибовидное облако кривотолков, вызывала во мне неподдельное беспокойство. – Считай это торжеством совершеннолетия, – хмыкнула бабушка. – Дом Пауло всегда открыт, там с радостью привечают гостей. Пауло играет на кларнете в Лондонском сумфоническом оркестре. – А кто оплатит эту поездку? – полюбопытствовала мама. – Я позабочусь о Натали, – заверила ее бабушка. – Может, мне действительно поехать? Ненадолго? – подала я голос. Бабушкина идея вдруг показалась мне спасением. Мамины губы поджались и вытянулись в тонкую струнку. – Она уже взрослая, – сказал папа. – Ты могла бы взять с собой и подружку, – показала пальцем на Шэрон бабушка. – Правда? – вскричала та. – Вау! Я никогда раньше не бывала в Лондоне. – А я? – встряла Микки. – Я могу поехать в Лондон? – Тебе нужно ходить в школу, Микки, – сказала мама. – Это несправедливо! Почему Натали поедет в Лондон, а я нет? Ненавижу вас! – выпалила Микки. – Микки, дорогая, ты обязательно поедешь в Лондон с бабушкой, когда станешь постарше, – постарался утешить ее папа. – Даже если я не сбегу от жениха у алтаря? – уточнила Микки. – Гм… ну да, – подтвердил папа неуверенно. Воцарилась тишина. Бабушка подошла и обвила нас с Шэрон руками. – Решено! – резюмировала она. – Вы ехать со мной в Лондон, да? Я посмотрела на сияющее от восторга лицо Шэрон и кивнула: – Ладно, мы едем в Лондон! В тот же вечер мы уехали в столицу. И с тех пор я редко возвращалась назад. Акт первый Пятнадцать лет спустя… Ключ Я проснулась рано, когда лучи летнего солнышка, просочившись в окно, испещрили веселыми квадратиками стену спальни в моей квартире. Я потянулась и села на кровати. Мой бойфренд Бенджамин продолжал дрыхнуть рядом со мной. Покосившись на него, я легонько провела пальчиками по мускулистой мужской спине. Веки Бенджамина дрогнули под длинными черными ресницами, но сам он не пошевелился. Прилив возбуждения в предвкушении нового дня вышвырнул меня из постели. Я по-быстрому приняла душ, натянула на себя свободное летнее платье и отправилась готовить завтрак. Квартира у меня крошечная, а кухонька маленькая, как камбуз на судне – вытянутая и узкая, все необходимое расположено вдоль стен: плита, холодильник, стиральная машина, микроволновка. Чтобы не разбудить Бенджамина, я тихонько притворила за собою дверь. В торце кухни, под длинным окном, выходящим во двор нашего дома, у меня установлена маленькая барная стойка, на которой я держу свою косметику, фен и выпрямители для волос. Я засунула капсулу в кофеварку и воткнула в сеть выпрямители. Я ненавижу свои кучерявые волосы и трачу кучу денег на средства, способные их укротить. И уже научилась мастерски с ними справляться – я делаю себе прическу всего за двадцать минут! Когда выпрямители нагрелись, я включила негромко радио и, покачиваясь под музыку и попивая кофе, принялась сушить и укладывать волосы. Обуздав свои кудри, я решила отключить свой ноутбук, «Блэкберри» и «Киндл» от их домодельной зарядной станции на полу у холодильника. И только я к ней наклонилась, как дверь на кухню распахнулась и ее порог переступил Бенджамин, протирающий глаза, в одних семейных трусах. – Прости, я тебя разбудила? – спросила я, запихивая все подряд в свою безразмерную сумку. – Нет… Ммм. Ты выглядишь прекрасно. Намасте, – прорычал Бенджамин, обвивая мою талию руками и притягивая меня к себе. Он очень высокий; я ему по плечо. И стоило ему прижать меня, как я ощутила исходящее от его тела тепло. Подняв руку, я провела пальцами по его коротким волосам с легкой проседью. А его руки скользнули вниз к моим бедрам и начали задирать подол платья. Бенджамин наклонился и поцеловал меня, а затем чуть-чуть отстранился и сверкнул на меня недовольной улыбкой. – Ты почистил зубы перед завтраком, – заметила я. – Да, – подтвердил он и опять притянул меня к себе. – Я не могу, Бенджамин, – пролепетала я. – Мне нужно идти на работу… – Какая у нас занятая девочка, – буркнули его сердито надутые губы, но руки расцепились и выпустили меня на свободу. – Вряд ли меня можно назвать девочкой, Бенджамин, – пробормотала я, убирая в сумку солнечные очки. – Ну да, тебе скоро сороковник… держись, – произнес он и вышел из кухни. – Мне только тридцать пять! – прокричала я ему вдогонку, глянув на свое отражение в хромированном чайнике. Потом выждала пару минут и, посмотрев на часы, направилась в спальню. – Что ты делаешь? Мне надо идти! – рявкнула я. Бенджамин пристроился на краю кровати и, открыв свой рюкзак, принялся выкладывать из него свою одежду, ноутбук, ботинки и плотно набитый пакет с туалетными принадлежностями. – Почему бы тебе не оставить здесь хотя бы свой пакет для душа? – спросила я. – А я бы могла оставить у тебя свой? Те же выпрямители для волос? Мы таскаем через весь Лондон столько вещей, чтобы повстречаться друг с другом… – Натали, – вздохнул Бенджамин, роясь в своем рюкзаке. – У нас должно оставаться собственное пространство. Это возбуждает… – Меня совсем не возбуждает паковать мини-чемодан на колесиках каждый раз, когда я собираюсь у тебя заночевать, – парировала я. Бенджамин продолжил копаться в рюкзаке. На ковре рядом с ним выросла приличная горка вещей. Наконец Бенджамин отыскал на дне рюкзака пластиковый футляр. Он открыл его и извлек на свет божий шариковую ручку и один из рекламных буклетов, которые он напечатал для своей студии йоги. Под логотипом «БЕНДЖИ ЙОГА» он нацарапал адрес своей электронной почты и дописал: «Для Райана Харрисона – конфиденциальность гарантируется». А потом протянул буклет мне. – Бенджамин! – воскликнула я, скрестив руки. – Натали, ты обещала мне, что передашь это Райану Харрисону. – Обещала… Но только не сегодня, черт возьми. Через пару дней. – Ну да, конечно, а он за эту пару дней найдет другое место для занятий йогой. – Мы даже не знаем, занимается ли он йогой. – Райан Харрисон – очень известный телеактер из Лос-Анджелеса. Поверь мне: он занимается йогой! Бенджамин встал с кровати и взял мою голову в свои руки. – Ты – театральный директор, Натали, босс. Я доверяю тебе. Я знаю – ты все сделаешь правильно… Мне это будет выгодно, а значит, это будет выгодно нам обоим. Возможно, я пересмотрю свою позицию и разрешу тебе оставить кое-какие вещи в моей квартире.