– Я буду работать. – В кофейне? – насмешливо спросила Натали. – Да, если придется. – Совершенно ясно, что ты ничего как следует не обдумала. – Мама, я уже несколько недель не думаю ни о чем другом! Посмотри на меня. Пожалуйста, посмотри на меня. Я не могу спать. Не могу есть. Мой шкаф полон одежды, которую ты для меня выбрала. Вся моя жизнь этим летом вращалась вокруг сына вашего друга, которого вы для меня выбрали. Одежда мне не подходит, а сын вашего друга наскучил мне до смерти. Но я носила вашу одежду, я ходила на свидания с сыном вашего друга, а потом ночами лежала без сна и в голове у меня стучало. Три раза в неделю я посещаю доктора Мэттиса и оплачиваю его из собственных сбережений, чтобы вы не знали. – Ты возьмешь перерыв на семестр, – решила Тюлип. Ее глаза блестели от слез. – Ты отдохнешь, мы поедем в путешествие. Мы… – Тюлип, – мягко остановил жену Уорд. Он вернулся без своего стакана и сел. – Симона, почему ты не сказала нам, что снова ходишь к доктору Мэттису? – Потому что хожу к нему именно из-за вас. Нет, вы не виноваты. Это я не оправдала ваших надежд. Это я сижу в туалете и боюсь открыть дверь. Боюсь увидеть мир. Мне очень жаль, – сказала она, вставая, – но вы должны меня отпустить. Я совершеннолетняя и сделала свой выбор. Сегодня вечером я уезжаю. – Давай обсудим… – начала Тюлип. – Мне больше нечего вам сказать. Чемоданы уже в машине, – добавила она, не пояснив, что собирается сначала поехать на остров. – Натали завтра уезжает, посвятите вечер ей. Симона быстро вышла. Натали побежала за ней. – Почему ты так к нам относишься? – В ярости она схватила сестру за руку. – Неблагодарная! Жестокая! Почему нельзя быть просто нормальной? – Ты впитала в себя всю нормальность, что здесь осталась. Наслаждайся. Симона вырвала руку и села в машину. – Эгоистка, дура, сумасшедшая! – закричала на нее Натали. За рулем Симоне вспомнился день, когда она ушла со своей прежней работы в кофейне. Нельзя сказать, что сейчас она счастлива… но по крайней мере она была свободна. Симона год обслуживала столики, чтобы иметь возможность платить свою долю арендной платы. Она не была настолько горда и независима, чтобы отказаться от чеков Сиси на оплату других расходов, включая уроки и рисовальные принадлежности. Но старалась заработать больше, позируя для студентов. Два вечера в неделю – три, если повезет, – Симона вставала на помост перед классом, сбрасывала халат и принимала нужную позу. Сегодня вечером ей пришлось лежать, согнув правую руку над головой, а левую руку прижав чуть пониже грудей. Позировать обнаженной она смущалась не больше, чем самой рисовать или лепить обнаженную модель. А гонорары за позирование помогали оплачивать обучение, альбомы для рисования, глину, обжиг и инструменты. Она поняла, что у нее есть талант. В то время как Патрисия пекла своему умершему брату праздничный торт в ознаменование годовщины смерти матери, Симона вернулась к себе в квартиру, уставшая и счастливая. Глава 8 В апреле 2013 года Эсси родила здорового мальчика, которого счастливый отец назвал Диланом. В том же месяце ее напарник ушел на пенсию, и она сделала запрос, чтобы новым напарником ей назначили детектива Рида Квотермейна. Даже в декретном отпуске она держала руку на пульсе, получая от будущего напарника регулярные оповещения, сплетни и репортажи. «В жизни столько неожиданных поворотов», – думала Эсси, выскользнув из спальни, где спали ее муж и ребенок. Она никогда не ожидала, что станет детективом второго класса и будет работать в Отделе по расследованию особо опасных преступлений. Она никак не ожидала, что в ее жизни появится такой милый, веселый, умный и сексуальный мужчина, как Хэнк. И совсем не ожидала головокружительной волны любви, которую испытывала всякий раз, когда смотрела на своего сына или думала о нем. Однажды июльской ночью в ее жизни произошел поворот, и после трагедии ее путь, надо признать, был чертовски хорош. Эсси налила травяного чая в стакан со льдом, взяла из стопки журнал, вышла из дома и села на веранде. Ей следовало бы остаться наверху и поспать, – мама советовала всегда спать, когда спит ребенок. Но так хотелось вдохнуть весеннего воздуха и погреться на солнышке! Может быть, потом они положат ребенка в коляску и прогуляются. И, может быть, свежий воздух поможет трехнедельному Дилану проспать дольше, чем его рекордные два часа тридцать семь минут. Все может быть. Или они с Хэнком залягут в кровати и посмотрят фильм. И если она сперва сцедит молоко, может быть… Она задремала. Проснулась резко, от испуга, и машинально потянулась за оружием, которого при ней не было. – Прости! Прости! – Рид вскинул руки. В одной из них он держал букет бело-розовых тюльпанов. – Я не хотел тебя будить. Хотел просто оставить… – Который час? – Около половины шестого. – Ладно. – Она вздохнула. – Я задремала на несколько минут. Ты принес мне тюльпаны? – Сестра напомнила мне, что после первых двух недель люди склонны забывать про измученных недосыпом мам. Почему ты не спишь в доме? – Да я и не собиралась спать… Садись. Мои мальчики спят наверху. Я рада компании, лучше поболтаю с тобой, чем пускать слюни на крыльце. Погоди. Сначала иди и налей себе выпить. Есть такой чай и есть пиво. – Возьму пива. Рид вошел в дом, достал из холодильника бутылку, открыл ее. Затем вернулся, сел. – Как дела? – Честно говоря, не представляла, что можно быть такой счастливой. Хэнк сказал мне сегодня, что решил взять творческий отпуск на год. Будет папой-домоседом. Мне не нужно думать о том, чтобы оставить Дилана с няней или в яслях. Ее глаза наполнились слезами, и она похлопала себя по щекам. – Гормоны гуляют. Придут они когда-нибудь в норму? Отвлеки меня, расскажи о полицейских делах. – Мы закрыли дело Бауэр. – Ты ее поймал! – Ага, коварная и алчная вдовушка села. Ее парень заговорил, пошел на сделку со следствием, и она ответит за убийство. Рид рассказал еще о нескольких расследованиях, посмешил офисными сплетнями. – В выходные я посмотрел пару домов… – Ты их уже почти год смотришь. – Ни один пока не сказал мне: «Это я!» – Ты, наверное, слишком привередливый. Так и проживешь всю жизнь в той дерьмовой квартире. – Квартира – просто место для сна. А дом должен быть идеальным. С этим она не могла поспорить. – Тот дом, что мы с тобой смотрели пару месяцев назад, был отличный. – Почти. Не «прямое попадание». Я сразу узнаю, когда его увижу. – Может, дело в Портленде? – К Портленду у меня претензий нет. Живу близко к семье, теперь вот буду работать вместе с тобой. Это все компенсирует – до тех пор, пока не будет прямого попадания. – Я сказала бы, что тот же подход к отношениям мешает тебе найти пару, но я сама была такой же – до Хэнка. – Нет прямого попадания, – кивнул Рид. – Я получил приглашение на свадьбу Элоизы. В июне. – Она все-таки решилась. – Да. У нее все отлично. – Есть еще что-то. – Эсси тронула его руку. – Я же вижу. Мгновение Рид молча смотрел в свое пиво, потом встряхнул копной волос, которую больше не требовалось коротко стричь.