Раз уж я сегодня не играю и девочки ушли к маме, я не колеблюсь, когда Блейк Райли звонит мне и приглашает к себе играть в покер. – Кто еще будет? – спрашиваю я и зажимаю телефон между ухом и плечом, чтобы быстро сменить свои спортивные штаны на потертые джинсы. – Уэсми, Хевитт и Лемминг, – говорит Блейк. – Я рассчитывал еще и на Люко, но у него сваты в городе. А жаль, потому что это, знаешь ли, легкие деньги. И я, конечно, знаю. Потому что покер-фейс нашего капитана – это как окно без штор: видишь все насквозь. – Буду через полчаса, – обещаю я. – Нужно что-то захватить по пути? – Только свой прелестный зад… – Здесь Блейк внезапно вскрикивает. – Да что за… Крошка Джей! Было больно! Я слышу приглушенный женский голос на фоне. Это Джесс, девушка Блейка. – Ее прелестный зад? – спрашивает голос. – С кем ты говоришь?! Потом мне в ухо раздается громкий гогот. – С Эриксоном! – кричит Блейк в истерике. – Я говорил о прелестном заде Эриксона! – У меня и правда прелестный зад, – соглашаюсь я. – Передай Джесс, что я с радостью покажу ей, когда приеду. – Конечно, передам, – весело отвечает Блейк. – Сразу после того, как отрежу твои яйца и скормлю их овцам. Овцам? Я даже не успеваю переспросить, потому что товарищ уже продолжает: – Увидимся через минуту по нью-йоркскому времени! – И вешает трубку. Блейк – гребаный чудила. Я не понимаю и половины той чуши, что он несет. И, разумеется, я думаю, никто не понимает, в том числе его девушка. Я натягиваю худи поверх футболки и иду искать пальто. В этой квартире нет шкафа в прихожей, поэтому я просто закидываю его куда придется и тут же забываю. В конце концов я нахожу пальто на кухонном стуле, накидываю его сверху и надеваю шапку по дороге к двери. Блейк живет у озера, и туда слишком долго идти пешком, особенно сейчас, когда погода к нам неблагосклонна. Я вырос в Тампе, поэтому к канадским зимам мне в свое время пришлось привыкать. И я все еще не могу сказать, что вошел во вкус. Прохлада ледовой арены – да, освежает. Канадские зимы? В жопу их. Поэтому я иду к лифту и спускаюсь на подземную парковку, залезаю в свой «Порше Кайен» и включаю подогрев сиденья. Получасом позже я вхожу в квартиру Блейка и вижу, что вся команда уже в сборе. Уэс и Джейми живут в том же здании, одна поездка на лифте, и они уже здесь. Лемминг и Хевитт тоже обитают неподалеку. – Йоу! Мэтти-кейк! – кричит Блейк из-за зеленого бархатного стола. – А кому-то сейчас надерут задницу. Готов? Я скалюсь в его сторону. У него козырек на голове и зубочистка между губами, как у какого-нибудь прожженного картежника из старых фильмов. – Может, мне стоило остаться дома, – сухо замечаю я. Джейми Каннинг, который меня впустил, криво улыбается в ответ. – Я подумал так же, как только увидел его в козырьке. У Блейка, видимо, сверхчеловеческий слух, потому что он тут же вскрикивает: – Что не так с моим козырьком? – При этом он, кажется, искренне уязвлен. – Ты что, не знаешь эту поговорку? Козырек на тебе, козырь в рукаве. – Это не поговорка. – Уэс громко вздыхает из кухни. Он как раз вытаскивает пару бутылок пива из блестящего холодильника. – Пива, Эриксон? – Да, не откажусь. – Я беру бутылку, которую он мне протянул, и иду к столу. Бен Хевитт и Чед Лемминг, левый нападающий и защитник соответственно, приветственно кивают и хмыкают мне. Блейк перемешивает колоду карт, пока Уэс раздает цветные фишки. – Где Джесс? – спрашиваю я хозяина. – Внизу, у Уэсми. Она готовится к экзамену на медсестру и требует полной тишины. – Блейк машет головой. – Не понимаю ее. Она же может учиться в спальне, разве нет? Мне не кажется, что я шумный. Ребята, вам кажется, что я шумный? – Братан, шумный – это не то слово, – сообщает ему Уэс. – Ты… – Он замолкает, чтобы подыскать подходящее слово. – Ты человек с нестандартными звуковыми способностями, – подсказывает Лемминг. Уэс выпячивает губы. – И это тоже не выражает всего. – Стеносотрясающий? – предлагает Джейми. – Уже лучше. – Тихо-недостаточный, – звучит вариант Хевитта. – Да пошли вы все очень далеко, – ворчит Блейк. – Эй, ты хотя бы не такой громкий, как твоя мама, – утешаю его я. Джейми бледнеет. – Уверен, одна из моих ушных перепонок навсегда вышла из строя из-за мамы Блейка. – СЪЕШЬ ИХ ДЕТЕЙ, БЛЕЙКИ! – Уэс бесподобно подражает интонациям миссис Райли, и все начинают смеяться, в том числе сам Блейк. – Ну же. – Хевитт тянется к горке фишек. – Хватит тянуть кота за яйца. Кэти ждет меня домой к десяти. Лемминг цокает. – Если ты хочешь сказать, что я под каблуком, то да, я абсолютно точно именно там. – Хевитт пожимает плечами. – И я чертовски этому рад. У меня потрясающая жена. – Это правда, – я должен это признать. Кэти Хевитт дерзкая, пылкая и очень веселая. Мне всегда хотелось взять Кару на двойное свидание с Хевиттами, но Кэти казалась ей слишком «через край» – ее слова, не мои. – Конечно же, она такая, – соглашается Лемминг, а потом срывается на ухмылку. – Но знаешь, что еще более потрясающе? Жизнь холостяка. В том баре, куда мы ходили с О.К. в Чикаго, я почувствовал себя, будто на шведском столе с цыпочками. Не вру. – О.К.? – переспрашивает Джейми, пока Блейк раздает карты. – Уилл О’Коннор, – поясняет Лемминг. – Мы подыскиваем друг другу какие-нибудь новые клички. Я хотел называть его Вилли, но получил за это в бок. – А у тебя какая кличка? – спрашиваю я и всеми силами стараюсь не закатывать глаза. С тех пор, как Лемминг расстался с девушкой, он все время таскается за О’Коннором, так что даже на слово кобель смотришь по-другому. Лемминг смотрит свои карты, а потом отвечает: – Мадагаскар. – Не догоняю, – говорит Уэс. Я тоже. Я заглядываю в свои карты – королева и семерка, разной масти. Блейк открывает третью карту, и я воодушевляюсь, теперь у меня королева, семерка и десятка. Отлично. – Ну вы чего, потому что у меня фамилия Лемминг. На Мадагаскаре водится огромная популяция леммингов. Джейми громко хрюкает. – Вот и нет. Это лемуры, братан. – Какие, на хрен, лемуры? Ты только что это слово придумал? Джейми, Уэс и я начинаем покатываться со смеху. – Оно не выдуманное. Уэс икает. – Это настоящее животное. Лемминг кладет его карту рубашкой кверху и щурит глаза в сторону Уэса. – Как оно выглядит? К какому семейству животных оно принадлежит? Уэс на секунду теряется. – Думаю, это примат. Лемминг недоверчиво осматривает всех сидящих за столом.