В отличие от Тейта, Кэмпбелл очень рад, что я не Пруденс. И я не знаю, то ли это из-за зеленого вещества, которое он пьет, то ли из-за того, что он проявил себя умницей, разоблачив меня, но настроение у него кардинально изменилось. Он чуть ли не пляшет от возможности того, что мы сможем все исправить и что Сол все-таки не победит. Пространство между двумя диванами мерцает, и появляется человек. Он смотрит сначала на Кэмпбелла, потом на меня. Его черты тонко… нет, неестественно точеные, как будто его лицо было высечено из камня. Кэмпбелл был прав. Если не считать схожих волос и глаз, этот человек совсем не похож на того Сола, которого я видела на Выставке или в Шести Мостах. Однако он очень похож на другого Сола, которого я видела. На того, что изображен в витражах храма на Шестнадцатой улице. Он даже одет в тот же самый халат. На шее у него тоже висит медальон ХРОНОСа, но это всего лишь реплика, тусклый бронзовый диск на фоне белой ткани его одежды. Прозвище псевдо-Сола ему очень подходит. Он выглядит искусственно, почти как магазинный манекен. Я смотрю на ноги мужчины и вижу легкое мерцание там, где они должны касаться земли. Кэмпбелл фыркает: – Поленился прийти лично, Рэнд? Мы же на одном чертовом этаже! – Это небезопасно, – говорит он, поворачиваясь ко мне лицом. – Сестра Пруденс, для меня большая честь познакомиться с вами. Если бы я думал только о себе, присутствовал бы лично. Но мой дед стар и подвержен инфекциям, а Алиса говорит, что вы несете в себе слабые следы Великой Чумы. Тейт и Кэмпбелл оба выглядят встревоженными. Я тоже вздрагиваю, пока не вспоминаю о татуировке лотоса на тыльной стороне ладони. Система, вероятно, имеет в виду мою недавнюю вакцинацию. – Почему вы здесь, сестра Пруденс? Наблюдаю за его лицом некоторое время, пытаясь уловить намеки, но трудно читать выражения, когда его лицо так необычно. Его глаза – единственная черта, которая выглядит подлинной. Они кажутся любопытными и, возможно, немного напуганными, хотя я думаю, что он беспокоится из-за чумы. Но есть также намек на благоговение, как будто это встреча, на которой он никогда не ожидал побывать. Нужно рискнуть, Кейт. Ты никогда не узнаешь, пока не попробуешь. Я делаю глубокий вдох, держа одну руку на ключе, пока говорю. Если мое следующее утверждение будет неверно, мне придется быстро уйти, и мы с Кирнаном просто вернемся в какой-то момент до 20 сентября и начнем искать иголку в стоге сена. Но если оно верно… – Я здесь, чтобы выразить свою благодарность и благодарность брата Кира за ту роль, которую ваша семья сыграла в защите ключей на протяжении последнего столетия. Мы хотели бы подготовить памятную доску, чтобы отметить место, где находились ключи, чтобы будущие поколения могли оценить жертвенность и преданность семьи Рэнд. Его ответная улыбка широкая и невинная, а выражение лица почти детское, которое я не могу себе представить на лице настоящего Сола Рэнда. – Благодарю вас! Мой дед будет… – Улыбка немного померкла. – Вы имеете в виду здесь, в клубе, верно? Может быть, в главном зале, рядом с портретами? – Ну, нет. Брат Кир надеялся, что мемориал будет установлен в точном местоположении. Псевдо-Сол кивает, немного неуверенно, а затем снова улыбается: – Если таково желание брата Кира, то мой дед будет счастлив переселиться сюда. Мы оба будем счастливы. Таким образом у вас будет целый сектор для мемориала. Бинго. Я бросаю взгляд на Кэмпбелла, который ухмыляется, как игрушечная обезьянка. Тейт по-прежнему не смотрит на меня. – О нет! Я уверена, что брат Кир не хотел бы причинять неудобства вашей семье таким образом. Вы и так уже много сделали. Главный зал тоже прекрасно подойдет. Псевдо-Сол протестует, что это правда не проблема, и мы спорим так несколько раундов подряд. Я испытываю искушение тут же переместиться, пока он стоит тут. Мне больше нечего сказать Кэмпбеллу, но я чувствую, что должна Тейту… ну, если не извинение, то хоть что-то. – Нет, – твердо отвечаю я. – Я решила, что главный зал подойдет лучше в любом случае, так как он находится на нижнем этаже. Я еще раз свяжусь с братом Киром и вскоре вернусь к вам, чтобы окончательно согласовать свои планы. Следуйте… Пути. Он озадаченно улыбается мне, слегка кланяется и исчезает. – Впечатляюще! Это была умная стратегия. – Кэмпбелл, кажется, ждет, что я буду купаться в его словах одобрения, но я игнорирую его. Он обиженно хмыкает и с трудом поднимается с дивана, держа в руке пустой стакан. Кир открывает один глаз и издает угрожающее рычание, когда я приближаюсь. Я не обращаю внимания и на него, опускаясь на корточки на уровне глаз Тейта. – Пру хотела вернуться, Тейт. Он немного помолчал, а потом спросил: – Значит, она все еще жива? В твоем времени? – Да. Но… она так часто пересекала свою собственную временную линию, что уже, наверное, не тот человек, которого ты знал. Это сильно повлияло на нее. Я решила не добавлять, что она была почти на двадцать лет старше его, когда я видела ее в Лондоне, потому что возраст – дело относительное, если иметь ключ ХРОНОСа. Девушка, которую я видела в Нью-Йорке, была моложе, чем он сейчас. Жаль, что я не могу представить себе сценарий, в котором эта девушка могла бы переместиться обратно сюда и они смогли бы обрести немного счастья, даже если ХРОНОСа не будет существовать в той реальности, в которой мы в конечном итоге окажемся. Но я даже представить себе не могу, какие последствия это повлечет за собой. – Ты не знаешь, нашла ли она ребенка? – Я даже не знала, что она ищет ребенка, Тейт. Ребенок… от тебя? – Да. Она… – Он не заканчивает свою мысль, только медленно качает головой. – Она сейчас с сестрой? С Деборой? Я снова решаю выдать частичную правду: – Она была с ней, когда я видела ее в последний раз. Он улыбается, но глаза у него грустные. – Часть меня с самого начала знала, что ты – не она. Она целуется гораздо лучше. Я смеюсь, а он говорит: – Обещай мне, что ты передашь своей тете сообщение. Скажи ей, что мне очень жаль. Я не виню ее – ни за этот беспорядок, ни за ребенка. И… скажи ей, что я хотел бы собрать ей еще один микстейп. – Обещаю, хотя совершенно не представляю, что означают твои последние слова. – Ничего страшного, – говорит он, поднимаясь на ноги. – Если девушка, которую я знал, все еще существует, она поймет, что это значит. Это все, что имеет значение. Когда мы уходим, он кричит: – Увидимся, Кэмпбелл! – А затем добавляет более мягким голосом: – Хотя, скорее, мы увидимся в аду. – Наверное, он мог бы сказать это и в полный голос, потому что Кэмпбелл не отвечает. Может, он снова подсел на тот наркотик, который принимал ранее. Когда мы подходим к маленькой двери в коридоре, где впервые увидели свечение поля ХРОНОСа, Тейт прижимает руку к стене. Мы ждем с минуту, но ничего не происходит. Он пробует снова, и тогда пытаюсь я, думая, может быть, что она откроется из-за моей магической ДНК семьи Рэнд. – И что теперь? – говорю я, но он уже отступает назад. Он резко пинает ногой то место на стене, куда мы прижимали ладони. Дверь жужжит, раздается несколько коротких щелчков, но она не открывается, пока Тейт не подцепляет пальцами низ двери и не тянет вверх. Там, в середине устройства, намного меньшего и более упрощенного, чем чудо техники Коннора в библиотеке Кэтрин, находится всего один-единственный ключ ХРОНОСа. Я тянусь к нему, но Тейт останавливает меня: – Это может вызвать тревогу, так что ты должна быть готова к перемещению, как только схватишь его. – Он вытаскивает длинную серебряную цепочку из-под нелепой золотой майки, надетой на него, и протягивает мне свой медальон. Мне даже в голову не пришло попросить у него ключ, хотя я знаю, что мы не можем позволить себе оставить хоть один. Я бы свалила этот промах на изнеможение, но причина еще в том, что я не хочу думать о последствиях того, что он делает. Итог будет не таким кровавым, как у тех женщин, которые перерезали себе горло в Истеро, но я думаю, что он будет таким же смертельным. Тейт видит мое выражение лица и решительно качает головой: – Нет. Когда будешь возвращаться в свое время, заберешь мой ключ вместе с этим, – его голос изменился, стал серьезнее, чем раньше. – Так будет правильно. Я многое повидал, многому научился, поучаствовал в нескольких славных битвах и сильно любил двух женщин – это больше, о чем можно желать. Ты либо исправишь это и моя жизнь будет прожита не зря, либо нет и моя жизнь закончена. Я не полностью согласен с Кэмпбеллом, но он прав насчет того, что не хочет жить как призрак. И если единственное, что связывает меня с этой землей, – этот медальон, то я навсегда и останусь призраком. * * * Клуб Объективистов Вашингтон, Восточное побережье 20 сентября 2308 года, 9:40 Когда я перемещаюсь, несколько человек отдыхают у бассейна, кто-то плавает кругами, но пространство еще не переполнено. Я уверенно прохожу мимо стойки администратора и через главный вестибюль, пытаясь вспомнить, где я сворачивала раньше, когда гуляла с Тейтом. Переступив порог транспода, я прижимаю руку к губчатой боковой стенке. – Добро пожаловать, гость! Меня зовут Алиса. Сканирование ДНК на предмет принадлежности к семье. Пожалуйста, подождите. – Через мгновение она продолжает: – ДНК клиента связана с вероятностью в шестьдесят один процент с учетной записью Рэнд02. Если это правильно, пожалуйста, укажите свое имя и пункт назначения. – Пруденс К. Рэнд. Пожалуйста, обнаружь участников аккаунта Рэнд02. – Сол Рэнд и Артуро Рэнд находятся в доме семьи Рэнд. – Пожалуйста, отведи меня туда. Десятый уровень. – Я добавляю последнюю фразу на тот случай, если у нее возникнут какие-то вопросы относительно моего разрешения, но капсула уже движется. – С удовольствием. Я бы чувствовала себя лучше, если бы Кирнан был рядом в качестве прикрытия, но когда мы обсуждали это ранее, мы не могли придумать никакой логической причины, по которой рабочий будет находиться в жилых помещениях, не будучи зарегистрированным в системе как запрос. Когда двери капсулы открываются, я поворачиваю налево, а не направо на этот раз. Головокружение оттого, что я смотрю на нижние уровни, кажется теперь еще сильнее, вероятно, потому, что я устала. До смерти устала. Я не отрываю глаз от центральной полосы ковра, чтобы не сильно шататься. Как только я добираюсь до конца коридора, я прижимаю руку к стене, как это делал Тейт ранее. Раздается слабый звон, и я жду, нервно теребя свою тогу.