– Люди Сола любят вносить сразу несколько изменений, – говорит Макс, – вероятно, потому, что эти изменения бьют по ним так же, как и по нам. Я сомневаюсь, что специально уничтожили бы Еви, но всегда есть шанс. Ева явно думает так же, не так ли, милая? Я никогда не получал четкого ответа на вопрос, что случилось с ее матерью. – Макс, я думаю, что кто-либо из всех нас, связанных с ХРОНОСом, существует сейчас вне ключа, поэтому… – я не успеваю закончить фразу. Трудно выдавить из себя сочувствие, если Макс действительно забрал ее ключ, ведь ей, очевидно, все равно, сколько людей умрет от рук киристов. Тем не менее мне кажется немного неправильным беспокоиться за ее выживание. Киристам долго удавалось убеждать Кирнана, что их Путь – единственный Путь. И Кирнан имел преимущество, он знал людей вне круга киристов, людей, которые подвергали сомнению эти верования и заставляли его сомневаться в них. Был ли у Евы в жизни такой же человек? Или она всю жизнь жила внутри киристского пузыря? Я мельком замечаю лицо Шарлейн, когда отвожу взгляд. Она сидит на кровати, оружие с одной стороны, Бен – с другой. В ее взгляде читается тревога, и я подозреваю, что она думает о том же, о чем и я. Макс спрашивает меня о чем-то, и я не успеваю вовремя вникнуть: – Прости. Можешь повторить? – Ключи? Я так понимаю, ты их не нашла, ведь на штуке, надетой на тебе, явно нет карманов. – Нет. У меня возникли проблемы с маскировкой, – я указываю пальцем на свои глаза. – У нас есть запасная пара линз, Шарлейн? Она кивает, и пока она ищет свою сумочку, я быстро рассказываю своей маленькой команде Пятой Колонны о тех изменениях, которые я видела в будущем, и о том, что большинство наших исследований по существу бесполезны. – Я знаю, что Джулия… и я думаю, что Делия и Эйбел тоже… потратили много времени на этот файл, но я не думаю, что он был точным даже до этого последнего сдвига. Кирнан отметил несколько изменений, которые произошли еще в 2150 году, и… Макс бросает на меня взгляд, кричащий о том, что я беспросветно глупа. – Откуда ты знаешь, что он не морочит тебе голову, Кейт? – Потому что я только что была там! Да что с тобой такое? Изменения, которые я видела, выходят далеко за рамки того, что рассказывал мне Кирнан, но было и то, что соответствовало его описаниям. Самая большая проблема сейчас – это… Я останавливаюсь на полуслове и смотрю на Еву. – Знаешь, я больше ничего не скажу, пока она здесь. Это просто безумие. А что, если ей все-таки удастся сбежать и она не исчезнет? Было бы невероятно глупо просто выложить все, что я узнала, на тарелочку перед ней. Когда такое случается в фильмах, ничего не заканчивается хорошо, и хотя мы все здесь хорошие ребята, я могу представить себе так много вариантов, в которых все может пойти коту под хвост прямо у нас перед носом. Макс пожимает плечами, а затем обхватывает рукой, что лежала на плечах Евы, ее шею, поднимая ее на цыпочки и сжимая болевые точки. Я знаю этот прием. Я использовала его. Дважды. На детективе Бибе в Джорджии. Но смотреть на это все равно тревожно. Ева коротко дергается, впиваясь ногтями в руку Макса, а затем обмякает. Макс держит ее так около десяти секунд, а затем опускает на пол. – Говори быстрее. – Ладно. ХРОНОС был не просто распущен в этой временной линии. Его никогда не существовало. Но я думаю, что мы все еще можем достать ключи, если я опережу Пру. Они все еще должны существовать где-то. Я делаю глубокий вдох, готовясь перейти к объяснению причин, которые Кирнан озвучил, почему ключи все еще существуют, даже если ХРОНОС не существует в этой временной линии. Но Тилсон начинает кивать: – Это правда. Они все еще должны существовать. Я могла бы обнять его, потому что мне не очень хотелось объяснять все это. Пусть это будет групповое объятие, потому что теперь Бен тоже кивает. – Осталось только выяснить, где именно. У них есть свое собственное поле ХРОНОСа, поэтому они должны быть… там, где они были бы… если бы в этой временной линии существовал ХРОНОС. Если только кто-то не перенес их. Макс, Трей и Шарлейн выглядят немного озадаченно, но Ева уже зашевелилась, поэтому им придется самим разбираться во всем этом. Шарлейн дает мне запасные контактные линзы, и я подхожу к зеркалу в ванной. К счастью, процесс втыкания этих глупых штук в мои глаза с каждым разом становится немного легче. Трей подходит и кладет руки мне на плечи, закрывая за собой дверь. Когда я ловлю его взгляд в отражении, я замечаю, что он печально смотрит на меня. – Мне больше нравится зеленый цвет. – И мне. – Я бы предпочла, чтобы из зеркала на меня смотрели глаза моего отца, а не глаза, которые почти, но не совсем такие же, как у Пру. – Ты можешь позвонить папе и сказать, что со мной все в порядке? Расскажи ему и про маму, ладно? Я рада, что он вернулся из Делавэра, но он очень переживает из-за всего этого, и когда я разговаривала с ним, он немного нервничал… Я не знаю… из-за этого я тоже начинаю нервничать. – Будет сделано, – говорит он, приподнимая мое лицо для поцелуя. – А все остальное в порядке, там… в будущем? Я пожимаю плечами. – Ну, вроде того. Тот мужик, Морген Кэмпбелл, понял, что я не Пруденс. Он не сказал об этом историку викингов, с которым Пру была связана, поэтому я думаю, что я в безопасности. Я собираюсь встретиться с человеком по имени Сол Рэнд… вот только на самом деле это не он, а тот, кем бы он был, если бы не изменились временные линии. Кирнан считает, что этот псевдо-Сол – наш лучший шанс найти ключи. – Давай я просто кивну и притворюсь, что понял все, что ты только что сказала? Но, дабы прояснить, это все равно что смотреть нарезку «Путь так далек»[18], когда пропускаешь несколько эпизодов. – Поверь мне, я понимаю. – Ты выглядишь устало. Сколько ты уже не спала? – Не так уж и долго. Просто путешествия… думаю, они утомляют меня немного быстрее, когда перемещаюсь на бо́льшие расстояния. Я не обращала на это особого внимания раньше, но последние перемещения я совершала на более дальние времена, чем обычно. – Будь осторожна, ладно? И поскорее возвращайся. – Трей изо всех сил старается быть беспечным, наверное, потому, что я только что сказала ему, что беспокойство отца влияет и на меня. Но по его глазам я вижу, что он волнуется. Вернувшись в главную комнату, я смотрю на Шарлейн: – Я вернусь через восемь минут – в пять тридцать, так что не забудь опустить оружие, ладно? – Да, мэм! – Она дерзко салютует мне и улыбается, вызывая воспоминания о нас двоих в моей комнате в таунхаусе, о том, как Шарлейн пригнулась, когда я бросила в нее подушку за то, что она дразнила меня из-за парня с урока физкультуры. Почему-то, вспомнив это, я чуть не заплакала. Трей прав. Я очень устала. Мне нужно побыстрее покончить с этим, чтобы немного отдохнуть. Я сжимаю руку Трея и начинаю выводить стабильную точку в зоне отдыха КО в 2 часа ночи, чтобы я могла рассказать Кирнану о своем прогрессе. Не успела я зафиксировать ее и моргнуть, как Макс кричит: – Эй! Ты сказала, что дашь мне координаты. – Ты сейчас привязан к Еве Конвелл. Я никак не могу передать эти координаты на твой ключ. Он начинает дымиться от злости, и я оглядываю комнату: – Есть кто-то несогласный со мной в этом вопросе? Все немного неловко смотрят в сторону Макса, и Тилсон говорит: – Нет. Я думаю, мы все согласны, что это был проступок, Макс. И… – Его голос немного смягчается, как будто он собирается нанести удар, которого предпочел бы избежать. – Судя по тому, что мне рассказала Джулия, я сомневаюсь, что ты справишься с трехсотлетним перемещением. Она была убеждена, что ты отсутствовал намного дольше, чем убеждал ее, когда совершил то перемещение в 2072 год в прошлом году. Ты не мог сразу вернуться. Глаза Макса вспыхивают, и я почти уверена, что сейчас ситуация накалится до предела, но тут Шарлейн прочищает горло и говорит: – Вы все упускаете главную причину, по которой Макс не может совершить это путешествие. Теперь, когда Джулии нет, он нужен здесь. Как Бен говорил ранее, ты должен убедиться, что Пятая Колонна готова к бою, когда придет время. Никто другой не может этого сделать. Мы просто не можем так рисковать… вообще не можем рисковать, даже самую малость… ведь ты можешь застрять там. Я впечатлена. Это была просто блестящая дипломатия. Шарлейн позволила Максу сохранить лицо и выглядеть так, будто он все контролирует. Но Максу нет до этого никакого дела. – Клейкая лента, – он протягивает руку к Шарлейн. – Я знаю, что у тебя она должна быть в этом мешке, так что вытаскивай. Я свяжу Еву в другой комнате… с ключом. Кто-нибудь из вас, ребята, может присмотреть за ней, если вы думаете, что я не способен привязать ее к проклятому стулу. Но я должен… Он оглядывается на остальных, пока произносит это, и его глаза возвращаются ко мне в тот момент, когда я моргаю. Прости, Макс. Глава 19 Клуб Объективистов Вашингтон, Восточное побережье 15 октября 2308 года, 11:12 Если бы час назад кто-нибудь сказал мне, что я буду рада делить комнату с Моргеном Кэмпбеллом, я бы назвала этого человека грязным и гнусным лжецом. Кэмпбелл, однако, может быть единственной причиной, по которой я все еще цела или, по крайней мере, все еще в 2308 году. Не уверена, сказал ли он Тейту или Тейт сам нашел контактную линзу. Все, что я знаю, это то, что она лежала на кончике пальца, который Тейт направил мне в лицо, когда я вернулась в гостиную, одетая в свою новую самодельную тогу. Тор совершенно определенно потерял самообладание, когда понял, что его обхитрили, и, как и его коллега Халк, выглядит довольно устрашающе, когда сердится. А вот к «шопингу» в двадцать четвертом веке я могла бы привыкнуть. Шкаф Кэмпбелла почти полностью пуст, но, как только я ступила в него, свет в нем несколько раз вспыхнул, и я услышала короткое жужжание, как будто меня сканировали. Затем голос – к счастью, не голос Алисы, а мужской, с легким британским акцентом – спросил, что бы я хотела сегодня надеть. Я запросила греческую тогу, и в нише появилось голографическое меню, показывающее несколько вариантов. После того как я выбрала один, я услышала другой гул, и спустя несколько секунд тога упала на полку. Ткань кажется немного необычной, и тога немного более открытая, чем мне бы хотелось, но посадка идеальная. Итак, надев новые контактные линзы и сменив комбинезон на эту блестящую новую тогу, я жду прибытия псевдо-Сола. Сообщение, посланное Кэмпбеллом, было довольно расплывчатым, в нем просто говорилось, что ему необходимо как можно скорее поговорить с ним лично и наедине. Он не упоминал обо мне. Но я уже знаю, что Алиса успеет разболтать свою свеженькую сплетню еще до того, как Рэнды войдут в транспод. Во время моей краткой встречи с Кирнаном, прежде чем я вернулась сюда, он сказал, что сообщение всплыло над столом Рэндов вскоре после того, как он нашел столовую. Он не был достаточно близко, чтобы понять, что это было за послание, и даже не мог толком разглядеть их, но оба мужчины, казалось, были немного ошеломлены и сразу же ушли. Тейт, все еще кипя от злости, сидит на полу рядом с собакой. Я не против такого пренебрежения ко мне. Это намного лучше, чем его убийственная ярость, и я не виню его за то, что он был в ярости. Я солгала ему. Обманула его. Не помогло и то, что Кэмпбелл не только понял это раньше его, но и злорадствовал по этому поводу. Однако я думаю, что причина его настроения кроется глубже. Вчера вечером и сегодня утром было несколько случаев, когда я была уверена, что мое прикрытие раскрыто. Каждый раз я видела вопрос в его взгляде, и каждый раз он решительно проглатывал его. Я думаю, что часть его уже знала об этом. Он просто очень, очень хотел верить, что Пру вернулась. Что он был не один. – Выпей, Поулсен, и перестань дуться, – говорит Кэмпбелл. – Единственное преимущество этой клетки – хорошо укомплектованный бар.