Кэмпбелл только смеется над Тейтом: – О, вот и характер викинга. Сядь и дай мне закончить. Я не знаю, что они сделали с ключом, который дал мне Сол, но я знаю Сола Рэнда. Он безумец, извращенец и упертый донельзя. Он любил лишь одного человека, доверял лишь одному человеку за всю свою жизнь, и этот человек – Сол Рэнд. Видишь, как он старался дать мне понять, что победил. Сколько жизней он погубил, чтобы донести эту мысль до всех. Если он устроил все это со своего насеста в двадцать первом веке, то я могу вам обещать, что он позаботился о том, чтобы кто-нибудь из его слуг-киристов нашел эти ключи. – Да, – говорю я, стараясь говорить спокойно и оглядываясь в поисках линзы. – Но кто именно? – Как я и сказал. Он доверяет только одному человеку – Солу Рэнду. У него не было реальной копии в этой временной линии, поэтому я думаю, что он выбрал ту имитацию, которая живет здесь, в будущем. Я дважды говорил с этим человеком. Он скучный, безвкусный, и его всю жизнь тщательно баловали. Хотите, чтобы я договорился о встрече? Тейт бросает на Кэмпбелла странный взгляд. – Ей нужно достать ключи до 20 сентября… это в прошлом. Какая польза от встречи в настоящем? Кэмпбелл вздыхает. – Не будь таким тупым, Поулсен. Встреча с псевдо-Солом здесь и сейчас – встреча, которую она будет помнить, а он – нет, дает ей преимущество. – Возможно. Но система уже распознала ее как Рэнд. По ее ДНК. И он узнает ее. – Очень надеюсь, что так и будет, – говорит Кэмпбелл. – Это будет ее самым большим преимуществом, если она все сделает правильно. Однако нужно сменить этот наряд, если ты хочешь сойти за киристскую Мадонну. Изготовь себе на моем принтере одно из тех белых уродливых платьев, которые ты носишь для их пропаганды. Кэмпбелл наклоняет голову вправо, и я вижу в его глазах отблеск чего-то, что мне совсем не нравится, чего-то злобного. – Ты ведь помнишь, как пользоваться принтером, Пруденс? – Прошло уже… много времени, – я медленно поднимаюсь с дивана, в последний раз осматривая пространство вокруг себя в поисках линзы. Безуспешно. – Уверена, что вспомню. – Тогда я покажу тебе, где он находится. – Он провожает меня до двери и говорит вполголоса: – Наверное, тебе понадобится вторая линза, пока Поулсен не успел рассмотреть тебя поближе. А пока ты создаешь здесь новый наряд, придумай-ка и новую историю о том, кто ты и почему ты здесь. Потому что ты не Пруденс Рэнд. * * * Резиденс-Инн Бертонсвилл, Мэриленд 12 сентября, 17:15 Шарлейн вздрагивает, когда я возвращаюсь в гостиничный номер. И из-за этого вздрагиваю и я, потому что она поднимает винтовку, которую только что чистила, и приставляет ее к плечу. Она выглядит в тысячу раз опаснее пистолета, которым я пользовалась, и к тому же в ее руках она выглядит совершенно неправильно. Мне потребовалось три недели, чтобы убедить Шарлейн вернуться к карате в моей прежней временной линии. Однажды она запаниковала, когда мы катались на велосипеде, потому что случайно раздавила ящерицу. И вот она ведет себя так, словно только что выпустилась из учебного лагеря. Может быть, так оно и есть. Она сказала, что они готовились к этому очень долго. Я просто не знала, что подготовка включает в себя продвинутое обучение стрельбе. Если чинят винтовку, значит, она не заряжена, напоминаю я себе, пытаясь вернуть сердцебиение в нормальное русло. Она опускает оружие и с громким свистом выдыхает воздух. – Ты не могла нас хотя бы предупредить? – На ключах нет системы раннего предупреждения. Тебе придется к этому привыкнуть. – Наверное, ты могла бы выбрать конкретное время? – предлагает Трей, отрываясь от своего телефона. – Тогда мы бы знали, когда ты вернешься. Но теперь, когда я присмотрелась, он держит в руках мой телефон. Это довольно странно. – Ладно, – говорю я Шарлейн. – Следующее прибытие ровно в пять тридцать. Сойдет? – Конечно. – Шарлейн одаривает меня извиняющейся улыбкой. – И извини за ружье. Я просто нервничаю. Из-за всего этого. У нее есть все основания нервничать. Я перевожу взгляд с Шарлейн на Трея, и меня захлестывает волна вины. Они здесь из-за меня. Да, они все равно были бы в опасности из-за Отбора, если бы я даже никогда не знала их, никогда не переплетала их пути в любой временной линии. Но на передовой их бы не было. Они бы жили нормальной жизнью, пребывая в блаженном неведении относительно всего этого безумия. Я не могу не чувствовать, что так было бы лучше. Добрее. – Что-то пошло не так? – спрашивает Трей. – Типа того. Шарлейн, ты не могла бы привести сюда Тилсона и остальных, пока я не начала? Шарлейн быстро кивает мне и вскакивает, чтобы позвать их. Трей смотрит на мой костюм, и на его лице появляется веселая усмешка. – Это то, что носят женщины в 2308 году? Не жалуюсь, но… – Может быть, это то, что они носили, когда Пру была там, но женская мода теперь приняла довольно консервативный оборот. – Я бросаю взгляд на оружие, лежащее на кровати. – А почему Шарлейн с тяжелой артиллерией? – Бен говорит, что она действительно хороший стрелок, особенно на дальние расстояния. И хотя мне неприятно это говорить, это оружие скоро может пригодиться. У нас… у меня есть зацепка по местонахождению твоей мамы и Кэтрин. Я распахиваю глаза: – О боже мой. Где? Как? – Ну, на самом деле зацепка только насчет твоей мамы, но мы надеемся, что Саймон держит их вместе. Помнишь, когда мы были в Лондоне, я установил тебе и твоей маме приложение геолокации? – Я совсем забыла об этом. – И я. Но тут зазвонил твой телефон – это был твой отец. Я ответил. Надеюсь, это нормально? – Я киваю, и он продолжает: – Я не сказал ему, где мы находимся по… соображениям безопасности… но я сказал, что с тобой все в порядке и ты скоро ему позвонишь. Похоже, он действительно нервничал. В любом случае у тебя телефон такого же типа, как и у твоей мамы, и, держа его, я вспомнил, как устанавливал ей приложение геолокации. Когда я проверил его, точка на карте двигалась довольно быстро, и сигнал время от времени терялся. Думаю, она в самолете. Трей протягивает мне телефон, и я вижу точку, о которой он говорит, сейчас парящую над океаном, приближающуюся к Вашингтону. – Может быть, у нее в кармане был телефон, а они не проверили, – говорит он. – Сейчас мы просто ждем, когда она перестанет перемещаться. – А потом? – При условии, что ты получишь ключи, потом мы будем сражаться с Саймоном. Ты заметила, что потеряла линзу? Дверь открывается, и входят Шарлейн и Бен. За ними идет Тилсон, а следом – Макс. К Максу привязана Ева. Я смотрю на нее с открытым ртом, не зная, ловушка это или просто глупость со стороны Макса. Он замечает мое выражение лица и говорит: – Что? Я не мог оставить ее в багажнике. Ладно, это не ловушка. Просто глупость. Полная и абсолютная глупость. – И у нее есть информация. Мы провели небольшую беседу. Оказывается, ее отец не всегда был новым киристом. На самом деле он был… – Региональным представителем храма? Я уже знала это. Ты, может быть, и не помнишь предыдущую временную линию, но я помню. Ева натравила на меня храмовых псов, и у меня остались шрамы, могу доказать это. Я жду, что Ева станет злорадствовать, но она почти не слушает. Она мертвой хваткой сжимает руку Макса, и от ее самоуверенной ухмылки не осталось и следа. Кажется, она нервничает. Очень сильно нервничает. – Я все еще думаю, что ты должен был забрать ее к себе домой, Макс, – говорит Тилсон. – Возможно, на ней маячок. И что, если ей удастся сбежать? – Я все тщательно проверил, – оправдывается Макс. – На ее теле нет ничего, что могло бы привести кого-нибудь к нам. И она никуда не сбежит. Ты ведь не сбежишь, Еви? Ева поначалу не отвечает. Затем Макс начинает отнимать ее пальцы от своей руки один за другим, пока не берет ее запястья в одну свою руку, другую прижимая к груди. Он повторяет: – Не сбежишь, Еви? – Нет! Нет, не сбегу! Пожалуйста. – Она пытается придвинуться к нему поближе, и выражение ее лица становится все более нервным, переходя в откровенный ужас. – Я никуда не сбегу! Я обещаю, Макс! Не отпускай меня… Под конец фразы она почти хнычет. Эта Ева совсем не похожа на ту, которую я знала. Ева, которую я встретила в храме киристов, на ее маленьком барбекю и даже в Браяр-Хилл, показалась мне стервозной манипуляторшей и, вполне возможно, злой. Но собственническая и цепкая? Определенно нет. И тут до меня доходит. – У тебя ее ключ, верно? – Вообще-то он у Тилсона. – Она существует без него? – спрашивает Трей, немного нервно переводя взгляд с Тилсона на Макса. – Не знаю. Мне все равно. – Макс бросает на Еву сердитый и презрительный взгляд, но в нем читается и обида. Я думаю, слова о том, что то, что ему все равно, – это блеф. К моему удивлению, Ева смотрит на него почти так же, заставляя меня задуматься, не вжилась ли она в какой-то момент в ту роль, которую играет, по крайней мере когда речь идет о Максе.