– Он принадлежит Кэтрин. – Нет, он принадлежал моей матери. Я хочу его вернуть. Я бросаю на Макса извиняющийся взгляд и передаю его Джулии. Она пододвигает дневник через стол к Максу. – Положи это обратно к вещам моей матери, Макс. Да, я знаю все о ее послании. Я просмотрела его на следующий день после ее смерти. Я не удалила его, и я не помешала тебе отдать его Кейт, потому что, как и ты, я любила ее достаточно, чтобы выполнить ее последнюю волю. Мне не нравится то, что ты солгал мне, хотя я думаю, что это тоже было частью ее последнего пожелания, поэтому… – Она пожимает плечами. – Кстати, о лжи, Кейт, как тебе Лондон? Я не удивлена, что она знает, но я чувствую, как мое лицо краснеет от того, что меня окликают на глазах у всех. – Нормально. Моя мама теперь все знает. И хотя я не смогла убедить ее вернуться вместе со мной, она очень важна для Пруденс. Возможно, она сумеет повлиять на нее. А это означает, у нас есть кто-то изнутри… – Изнутри с женщиной, которая практически не повлияет на события, которые вот-вот произойдут. – Джулия отрицательно качает головой. – Пруденс не имеет ко всему этому никакого отношения, Кейт, если не считать ее роли в побуждении рядовых членов общества к действию. Она просто более доброе, мягкое лицо, которое Кир показывает людям. У нас есть это лицо – или, по крайней мере, близкая копия – до тех пор, пока у нас есть ты. Джулия садится в кресло во главе стола. – А теперь у нас есть еще и приблизительная дата. Я подозревала, основываясь на своих источниках, что Отбор произойдет в день, значимый для Сола, но он, похоже, отказался от сентиментальности в пользу ускорения событий. – Тебе просто нужно было поехать в Лондон, не так ли? – говорит Макс. – Я готов поспорить на что угодно, что ты натворила дел и оставила им зацепку… – Хватит, Макс. Да, вполне возможно, что действия Кейт кого-то насторожили, но еще возможно то, что эти события были бы спровоцированы, если бы она последовала моим указаниям и осталась на месте. Хотя дата назначена раньше, чем я надеялась, это все же дает хотя бы какие-то ориентиры. Неведение означало бы, что Отбор мог начаться в любой момент, что вирус мог быть распространен прямо сейчас. – Но разве это не может быть правдой? – спрашиваю я. – Мы вообще без понятия, сколько времени потребуется для распространения… Шарлейн кивает: – Я тоже об этом думала. Сегодня 11 сентября. Похоже на дату, на которую кто-то мог бы нацелиться. Тилсон качает головой: – Компьютерная модель говорит об обратном. Я был бы счастлив, если бы у нас были модели, которые использует Центр по контролю и профилактике заболеваний, но Джулия говорит, что это невозможно, по крайней мере, пока, а мы не можем позволить себе ждать. – А эта модель из центра штата Пенсильвания, – говорит Бен, – которая имеет отличную репутацию в этой области. Согласно этой модели, в течение двадцати четырех часов после распространения в любом городском районе около восьмидесяти процентов этого населения будет заражено. В течение сорока восьми часов все население. Если люди все еще будут в Вашингтоне 17-го числа – а они должны были бы быть там, чтобы напечатать газету, – то у нас есть, по крайней мере, три дня, – он останавливается и смотрит на доктора Тилсона. – За исключением того, что мы имеем дело с путешественниками во времени, которые всегда могут вернуться назад и все изменить. Модели не рассчитаны на это. Джулия достает из рюкзака несколько газет. – Макс забрал их перед встречей. Они не учитывают перемещения во времени, но могут помочь точно настроить модель. Первое сообщение о болезни пришло из Европы поздно вечером 15-го числа, поэтому о нем не извещали до следующего дня. Она протягивает бумаги Тилсону, который смотрит на даты и затем передает их Бенсену. – Но мы собираемся остановить атаку до того, как она произойдет. У нас есть план, и у нас есть люди, способные его осуществить, поэтому я не хочу тратить слишком много времени на то, что может произойти, если мы потерпим неудачу. Кейт, я так понимаю, ты изучила файлы, которые я тебе дал? – Да, – осторожно отвечаю я. – Но мне нужно больше времени, чтобы просмотреть информацию в файле на 2305 год. – Конечно. Это большое досье, и я знаю, что ты была занята путешествиями. – Голос Джулии слащаво-сладкий, и она одаривает меня едва заметной улыбкой, которая не доходит до глаз. – У меня займет это некоторое время, – говорю я с выражением, по которому ясно, что я не переношу умников. – К счастью, я могу отправиться назад на несколько дней, поэтому мы не испытываем неудобств. На самом деле, если это жизненно важно для нашей нынешней дискуссии, я могу сделать это прямо сейчас. – Нет никакой спешки. Если только ты сделаешь это поскорее. – Джулия разводит руками и продолжает: – Это твоя ячейка, та часть Пятой Колонны, с которой ты будешь работать напрямую. Если хочешь, обращайся и к другим людям, которых ты упомянула, но они не будут участвовать в наших встречах. Я все равно не знаю, как ты это устроишь. Ваш дом прослушивается, и за вашими передвижениями ведется наблюдение. Поскольку Кэтрин редко выходит на улицу, любые изменения в этом отношении будут замечены. – Мы это прекрасно понимаем. Может быть, мы могли бы перейти к обсуждению плана? В течение следующего получаса они подробно объясняют все детали. Если отбросить их, то они ждут, что я отправлюсь в заполненную статикой, неустойчивую стабильную точку, которая является тем, что осталось от штаб-квартиры ХРОНОСа, найду ключи и принесу их обратно, чтобы мы могли их уничтожить. Макс, кажется, думает, что он тоже отправится со мной. И хотя он не самый идеальный спутник в путешествии для меня, это не то путешествие, которое я хотела бы совершить в одиночку. Однако его появление, судя по тому взгляду, который Джулия бросает на него каждый раз, когда он упоминает об этом, кажется спорным моментом. «План» Джулии с самого начала меня беспокоит, но я должна признать, что они довольно хорошо подготовлены благодаря записям, которые оставили ее родители. Мне трудно добиться от Кэтрин четкого ответа на все вопросы, связанные с ХРОНОСом. Во-первых, она действительно хотела бы забыть о том, что произошло, и о своей роли в этом – тот факт, что она не сообщила о подозрительных действиях Сола ранее, гложет ее. Но Кэтрин тоже застряла на пятнадцать лет, прежде чем поняла, что ее прошлая жизнь может иметь отношение к ее будущему. И даже тогда мы только совсем недавно поняли, что такие вещи, как планировка здания штаб-квартиры, не говоря уже об истории и культуре двадцать четвертого века, могут мне понадобиться. Однако Делия и Эйбел слышали теорию Кирнана о том, что люди Сола используют ключи из будущего, когда мы были в гостиной Марты в 1938 году. Они начали собирать досье на ХРОНОС и в 2305 году, пока все это было еще свежо в их памяти. Бен разговаривает с нами через карту здания штаб-квартиры, которая проецируется на стену позади него. Первое изображение – это грубый набросок внешнего вида, где пронумерован каждый этаж, всего их девять. Верхние пять этажей обозначены как жилые помещения, а нижние четыре – как штаб-квартира. Два дополнительных этажа ниже уровня земли, по-видимому, являются хозяйственным блоком и сетью тоннелей. – Судя по воспоминаниям родителей Джулии о силе взрыва, – говорит Бен, – этажи непосредственно над и под комнатой перемещений, вероятно, были разрушены. Вполне возможно, что здания уже нет. Он нажимает на кнопку, чтобы продолжить презентацию, и теперь я вижу карту четвертого этажа с комнатой перемещений в центре, занимающей примерно треть этажа. Круговая стартовая площадка и двенадцать меньших кругов расположены по периметру. – Подождите минутку, – говорю я. – Комната перемещений находится на четвертом этаже? Значит, стабильная точка где-то в тридцати метрах от земли? Если предположить, что земля там есть, а не опустилась еще метров на двенадцать или того ниже. Неужели вы думаете, что Пруденс попала туда и выжила? Следует тишина, и затем Бен говорит: – Мы должны предположить, что она это сделала, основываясь на имеющихся у нас доказательствах. Вполне возможно, что ей просто… повезло. Я смотрю на него, а потом на Джулию. – Также возможно, – добавляет Тилсон, – что она была ранена, возможно, даже серьезно, но получила медицинскую помощь. – И как вы думаете, каковы мои шансы завершить эту миссию, если я буду ранена, возможно, даже серьезно? Джулия качает головой: – Этого не случится. Ты будешь в воздухе. У тебя будет около двадцати секунд, чтобы безопасно опуститься на землю. – В воздухе? Что за… Тилсон и Бенсен тревожно переглядываются. Макс тоже выглядит немного неуверенно, но Джулия пристально смотрит на него, и он кивает: – Реактивный ранец. Я вглядываюсь в лица сидящих за столом и нисколько не воодушевляюсь тем, что вижу. Шарлейн единственная полна энтузиазма, но это меня не удивляет. Однажды мы вместе отправились на карнавал, где установили аттракцион под названием Zero-G, в форме гигантского полого пончика, где все выстраиваются в ряд на подушках по краям. Сорвиголова Шарлейн взвизгнула и поползла вверх, так что ее ноги болтались в полуметре от земли. Но не я. Мне пришлось закрыть глаза, чтобы не видеть кружащихся огней и разрозненных образов. Даже с закрытыми глазами корн-дог и пирог, которые я съела, угрожали вылезти из меня к тому времени, как поездка закончится. – Вы шутите, – говорю я. Потому что я очень надеюсь, что они шутят. – Нет, – говорит Шарлейн. – Это классно. Их делает один парень в Мексике. Макс выглядел как Базз Лайтер, когда тестировал один такой. Ну, за вычетом крыльев, но все же… Бенсен слегка поджимает губы, но я не уверена, то ли это потому, что Шарлейн упомянула Макса, то ли потому, что он сомневается в их решении: – На самом деле это джетпак. Поначалу с ним сложновато. Шарлейн уже трижды взлетала вверх, – он бросает на нее быстрый взгляд. – В первый раз она приземлилась очень твердо, хотя, кажется, забыла об этом. И Макс тоже. Нам нужно будет немного поработать с тобой у Тилсона. – А ты не пробовал использовать его одновременно с ключом, Макс? Во время перемещения? – Нет, – признается он. – Еще нет. Мы думали, что у нас будет больше времени на подготовку. – Мы работаем над тем, как бы освободить ваши руки для использования ключа, – говорит Тилсон. – На данный момент для управления реактивным ранцем нужны обе руки. – Но ведь это всего лишь формальности, верно? – спрашивает Джулия, оглядываясь на остальных. – Вы сказали мне, что ваши люди работают над этим. – И это так, – говорит Тилсон, немного оборонительно. – Но, как заметил Макс, график был ускорен. Более того, ваша настойчивость в том, чтобы мы держали в секрете компонент путешествия во времени, не говоря уже обо всей этой истории с Отбором, не сильно помогает в деле. Я могу найти ученых, которые выступают против киристов, но им будет трудно объяснить, почему настройка реактивного ранца является критическим элементом в борьбе с ними. – Я не против научиться управлять этой штукой в качестве запасного варианта, – говорю я, – но недостаточно просто попасть в то, что осталось от штаб-квартиры ХРОНОСа, не сломав себе шею. Мы понятия не имеем, как долго Пруденс была там. Как она получила ключи. Как и даже когда она вернулась к Солу. Я не думаю, что добьюсь чего-нибудь, следуя за ней в течение нескольких дней подряд, тем более, это место настолько… чужое для меня. – И именно поэтому тебе нужно… – начинает Джулия. – Да. Я знаю. Внимательно прочесть досье. И я это сделаю. Но в нем нет ничего о том, что происходит с Пру, когда она туда попадает, если, конечно, я ничего не пропустила, когда пробегалась по нему глазами. Мое прикрытие долго не продержится, сколько бы раз я ни читала ваше досье. – Я делаю глубокий вдох, потому что мне очень не нравится то, что я собираюсь сказать. – Очевидное решение, единственный реальный шанс на успех – это найти Пруденс среди обломков и не дать ей забрать ключи. Не дать ей добраться до Сола. Я приведу ее домой до того, как все это начнется. Она случайно воспользовалась ключом и попала туда. Я покажу ей, как его использовать, чтобы вернуться домой. – И ты изменишь всю временную линию, всю историю, если сделаешь это! – говорит Джулия. – Не говоря уже о том, что сотрешь саму себя в процессе, вместе с Максом и мной. – Я знаю. Мне не очень нравится часть со стиранием самой себя. Я предполагаю, что вам тоже не нравится часть, где я-стираю-вас, но если это цена за то, чтобы остановить Отбор и стереть «Кирист Интернэшнл», то… У Джулии округляются глаза: – Почему ты считаешь, что эти две цели связаны? Да, мы хотим остановить Отбор. Но я не собираюсь уничтожать «Кирист Интернэшнл». Никто из нас этого не хочет. У меня отвисла челюсть. Я оглядываю стол и вижу, что Шарлейн, Бен и Макс явно согласны с ней. Однако в глазах Тилсона промелькнуло сомнение, и я на мгновение задерживаю на нем взгляд, надеясь хоть на какую-то поддержку. – Вообще-то я не против, – неохотно говорит Тилсон, бросая на Джулию извиняющийся взгляд. – Вы с самого начала знали мои взгляды на организованную религию вообще и на киристов в частности. Я был бы не прочь увидеть мир без их влияния. – Но ты же работал с нами последние двадцать лет, Харви! Я думала, что твое предубеждение на этот счет давно исчезло. Тилсон ощетинился и выглядит так, будто собирается дать гневный ответ. Вполне возможно, тот же самый, что он выдал на барбекю, о том, что это не предубеждение, если вера основана на фактических доказательствах. Вместо этого он несколько секунд смотрит на стол и делает глубокий вдох, прежде чем ответить. Когда он наконец поднимает голову, его глаза останавливаются на каждом сидящем по очереди, пока он говорит: – Среди киристов много хороших людей, особенно среди новых киристов. Я отношусь к этим людям с величайшим уважением, в том числе и к тем, кто сидит за этим столом. Я даже признаю, что «Кирист Интернэшнл» сделала много хорошего. Это относится и к большинству других крупных организованных религий, готов поспорить. Но я не верю, что то хорошее, что они сделали, перевешивает вред, причиненный за эти столетия. Я хотел бы оставить все как есть, потому что не думаю, что у меня есть необходимость оправдывать свои личные религиозные взгляды или отсутствие таковых перед кем-либо из вас. Я с радостью сотрудничаю с любыми союзниками, чтобы остановить Отбор. Для этого мне не обязательно перенимать ваши религиозные взгляды. Он поправляет на носу очки в стальной оправе и поворачивается ко мне: – Как я уже говорил, Кейт, я согласился пойти на компромисс в этом вопросе ради общего блага. Родителям Джулии потребовалось некоторое время, чтобы убедить меня, но я рад, что послушал их. Я думаю, это к лучшему, если мы сосредоточимся на Отборе и позволим истории определить судьбу киризма.