Действительно, на папках был оттиснут орнамент черного цвета, отчего они выглядели несколько мрачновато. – Странно, раньше я как-то не обращал внимания на этот рисунок, – проговорил Карл. – Это копия любимой гравюры отца, хотя никакая она не гравюра, а так, безвкусица какая-то. Я-то видел ее только на фотографии, а подлинник остался в Марксе… Тогда не то что картинки побросали, люди оставили даже горячую еду на плите – так быстро их всех выселили… Отец искал ее, но не нашел. Письма писал сюда, друзьям, но ее и след простыл. Но взгляните, ничего особенного, какие-то геометрические фигуры, пунктиры и все это повторяется. Орнамент, одним словом. – Да, – подал голос Берестов, – но на каждой папке орнамент разный. Что, если их соединить? Только неизвестно в какой последовательности… Они стали вертеть в руках папки и поняли, что это бессмысленно. – Может, – предложил молчавший все это время Герман, – вырезать каждый фрагмент и только после этого соединить? Все промолчали. Что дальше-то? – Там в письме говорилось о каком-то дождливом городе и какой-то комнате… – вспомнила я текст письма. Марго тут же достала его и зачитала: «Ты была тогда еще маленькой девочкой, и я рассказывал тебе сказку о красивом дождливом городе, в котором был маленький дворец с оранжевой комнатой. И что случилось с нею потом. И о волшебнике, который что-то спас и спрятал в надежном месте. И о плане этого места. Волшебник отвез его в далекую страну». – Значит, – сказал Берестов, – это и есть план того самого надежного места. А волшебник – наверное, твой дед. Теперь давай вспоминай сказку. Марго подняла свои красивые, наполненные слезами глаза. – Но я ничего не помню. Ничего. Кроме того, что здесь написано… Едва она успела это произнести, как дверь банкетного зала, где проходило собрание членов тайного общества «Союз зеленых папок», распахнулась. – Если это Соня, мать вашу, – поднялся из-за стола Берестов, – то мне она уже надоела. Ну, что я вам говорил?! Я заметила, каким взглядом посмотрел на нее Карл. Марго сделала мне знак, и я все поняла. Соня уже приняла на сон грядущий свою дозу, и теперь ей все было до лампочки. – У меня в руках пистолет, – заявила она миролюбиво. Глаза ее блестели. Она блаженно улыбалась. – Я вижу то, что мне от вас нужно. Отдайте, вам же лучше будет. Все сидели не шелохнувшись. – Ну что, частный детектив, ты проиграла игру? – У меня есть фотографии и пленка с записью нашей с тобой беседы на квартире… Хочешь послушать? – спросила я, поднимаясь из-за стола. – Стоять, – прошипела она и пригнулась, словно готовясь к прыжку. – Ни с места. Какая еще беседа? О чем это ты? Я нажала на пружинку в часах, и в тишине зала прозвучал Сонин голос: «Убивать людей так просто. Чик – и готово. Шубина стояла, вернее, шла, в двух шагах от меня. Я спряталась за деревом. Нажала на курок – и ее не стало…» Я едва удержала руку Саши, который мог погибнуть от пули ничего не соображающей кокаинистки. Можно было понять его чувства. – Ты все равно ничего не докажешь. Рукописи мне. Немедленно! – Соня подняла руку с пистолетом и направила ствол прямо на Либена. Марго, в душе попрощавшись со своим наследством, схватила все, что было на столе – рукописи, партитуры, – и подала их Соне. – А договоры? – спросила та вяло. – Давайте-ка их сюда. – Я могу дать вам копии этих договоров, – сказал Карл, доставая из «дипломата» папку с копиями договоров, которые остались у него от Алисы. – И из-за этого вы убили стольких человек? – Это мое дело, – проронила Соня. – Давайте копии! Мне все равно. Должен же во всем этом быть какой-то смысл. Мне просто надо сесть и хорошенько подумать. Прижав к груди целый ворох бумаг, она, все так же целясь в Карла, вышла из зала. Все облегченно вздохнули. Глава 18 ВОЗВРАЩЕНИЕ ИСААКА ЛЯЙФЕРА Вадим привез ее домой. – Я все-таки достала их, – сказала Соня и принялась устало стягивать чулки. – Но мне почему-то это не принесло радости. Кроме того, что-то произошло с моими мозгами. А у тебя так их вовсе нет. Я не пойму, что мне делать с этими идиотскими рукописями. Скажи, ну почему ты не знаешь немецкого? Вадим помог ей снять платье, принес халат. – Ты разговаривать-то хоть по-русски умеешь? – Немного, – пошутил он. – Ты хочешь есть? – Нет. И тебя я не хочу. Я по Андрею скучаю. Вадим, поди посмотри, по-моему, кто-то стучит в дверь… Вадим ушел. Она подождала его минут пять и вышла в прихожую. Она слышала, как он открывал дверь, значит, он либо вышел, либо… Ей стало страшно. Без своего последнего и уже единственного телохранителя она вообще не представляла дальнейшую жизнь. – Вадим, – позвала она его и подошла к открытой двери. Из подъезда пахло чем-то неприятным, каким-то химикатом. Соня выглянула – на лестничной клетке никого. Еще раз позвала. Неужели он бросил ее? Ее затрясло. Она могла предположить все что угодно, только не это. Вадим был предан ей. Он просто вышел из дома в магазин, чтобы купить ей сигарет или шоколада. Такое может случиться. Но время шло, а он все не возвращался. Она легла, полежала немного и снова вскочила на ноги. Разложила на столе рукописи и стала лихорадочно соображать. – Они опять меня обманули. Ну не могли же они вот так просто отдать мне бумаги, ради которых и притащился в Россию Либен?! Хотя я угрожала им пистолетом и вроде бы собиралась убить кого-то из них. И еще эта магнитная запись. Да, она, конечно, профессионалка, все записала, засняла. Может в любую минуту отнести в милицию, и тогда мне конец. Надо срочно выбираться отсюда. С теми деньгами, какие есть. А что, если деньги унес с собой Вадим? Вдруг он ограбил меня? Она кинулась к тайнику, расположенному в кухне под кафельными плитками. Но деньги были целы. На столе лежал пистолет Вадима. Нет, он не мог далеко уйти. Соня не находила себе места. И вдруг послышался тихий стук. Она узнала его. И стала белой как бумага. Этого не может быть! Она подошла к двери и спросила: – Это ты? – Я, – ответили за дверью. Она открыла. Потому что не могла не открыть ему. Она ждала этого момента долгие годы. Дверь распахнулась. Он не очень изменился за все это время. – Исаак, неужели это ты? – Соня с широко раскрытыми глазами смотрела на призрак своего мужа, Исаака Ляйфера. В руках у него был клубок шерсти и спицы. – Зачем ты пришел ко мне? Мне еще рано идти туда, я еще молодая, у меня много дел, Исаак… – Ты не хочешь взять спицу? – спросил он. Высокий, лысый, с темными пронзительными глазами, он протягивал ей спицу. – Ну же, Сонечка, проткни мне и второй глаз… И только сейчас она заметила, что из глаза, в который она тогда вонзила спицу, до сих пор течет кровь. – Какой ты стал страшный, Исаак… Я не хочу умирать. – Зачем ты убила меня? – Потому что ты не слезал с меня, а мне было больно… Ты обращался со мной как с вещью. Ты кормил меня, одевал и обувал, но лучше бы ты сразу убил меня, вот как я тебя… Ты же хоть не мучился?