— Вот так, друзья, и живем, — усмехнулся Полосухин, оглядывая мальчишек. Он уложил в бударку сети, перебрался на полуглиссер. — Пока осматриваешь одни места, в другие, глядишь, иной раз хапуги забрались. Пользуются случаем, что у нас до всего сразу руки не доходят. Ребята удрученно молчали. И они тоже хороши! Вчера сами лазали на полой, сегодня там Вовка Баландин со своими дружками орудовал. «Вот бы поймать браконьера», — подумал Сашка и мечтательно закрыл глаза. Глава 7 У костра Полосухин посмотрел на солнце и присвистнул. — Пора обедать, друзья, а мы намокли, словно куры, — в село показаться стыдно. Может, высушимся и перекусим? — И то дело! — с готовностью отозвался Николай. — А что ребята скажут? — Как вы, так и мы, — блеснул веселым глазом Горка Щетинкин и кивнул на Славку Косарева: — У него есть вобла и хлеб! — При свежей рыбе да сушку грызть — последнее дело, — заметил Полосухин и решил: — Будем варить уху. Так, что ли? — Это можно, — солидно согласился Сашка и оглядел товарищей. Те согласно закивали головами. — Мы мигом соберем для костра, вон сколько плавника на островке. Николай полез и вынул из моторного отделения закопченный ведерный котел, с десяток картофелин и несколько головок лука, миски, ложки и нож, передал все это ребятам, и они потащили все это на берег. Пока Николай и Полосухин развешивали свою одежду на ветках старой ветлы, мальчишки занялись делом. Сашка выбрал из улова браконьеров несколько крупных сазанов и линей, для навара взял полосатых, точно зебра, окуньков и принялся их чистить и потрошить; Горка, сопя, возился с луком и картошкой; Витька и Славка, собрав огромную кучу плавника, пришли на помощь товарищам. Когда дольки вымытого картофеля и половинки лука уже лежали в котле, туда доверху уложили крупные куски рыбы, посолили их и залили водой. Андрей Петрович разжёг костер. — А теперь, Саша, держи ложку и кашеварь, — подвесив над огнём котёл, сказал он и, перехватив его чем-то обеспокоенный взгляд, устремленный вдаль, спросил: — Ты чего там увидел? — О них думаю, — показал Сашка рукой на камыши, где скрылись браконьеры. — Как они выберутся отсюда без лодки? Вода кругом… — Вода, — согласился Полосухин и объяснил: — Тут по камышу мелко, доберутся до ерика, переплывут его, а там и дом рядом. Здесь они каждую ложбинку, каждый бугорок знают. — А если их подкараулить на том берегу?! — загорелся Сашка, и в его карих, чуть удлиненных глазах блеснул хитрый огонек. — Они только из воды, а мы тут как тут! Полосухин ласково взъерошил его лохматые волосы. — Попробовать, конечно, можно, но вряд ли что из затеи получится. Браконьеры не дураки, чтобы лезть на рожон. Теперь где-то затаились и слушают, куда пойдет полуглиссер. И даже если мы высадимся на том берегу и катер уйдет, то всё равно мало шансов, что они напорются на нас — этот ерик, что змея извивается, вот и угляди, где они его переплывут! Сашка глянул на задремавший огонь костра, спохватился и подбросил в него пучок мелких веток, и вскоре язычки пламени взметнулись вверх, лизнув черное днище котла. Уха, исходя паром, нехотя всхлипнула, потом еще и еще и через минуту уже кипела, разнося окрест аппетитный дух. — А ведь вы, ребята, могли бы нам очень помочь, — вновь заговорил Полосухин. Он бросил в уху несколько лавровых листиков, внимательно посмотрел на ребят. — Как? Следить за полоями у села. Сегодня у вас здорово получилось, особенно у Саши! — А мы — пожалуйста! — тотчас же откликнулся Ершов. — Как, ребята? Витька Бубнов и Славка Косарев лишь хлопали глазами, и Сашка понял, что предложение застало ребят врасплох, зато Горка Щетинкин весь просиял и расплылся в улыбке. — Можно! — за всех ответил он. — Только маловато вас, не углядите за всем… — вздохнул Полосухин. Искоса посматривая на мальчишек, он сжал рукой широкий подбородок и, хитро сощурив свои темные, глубоко посаженные глаза, предложил: — Вот если бы собрать пионеров да отряд организовать, со штабом, а? — Правильно, Андрей Петрович! — опять опередил всех Горка. — Тогда ни один человек на полой не полезет! Сашка согласно кивнул лохматой головой. — Верно сказал Горка! Можно разделиться на группы, распределить участки и пусть сунется тогда на полой Вовка Баландин со своими дружками!.. Осторожно помешивая уху деревянной расписной ложкой, Сашка вглядывался в шумящий под ветром камыш, и ему чудилось уже, как он с товарищами спрячется вот в такой же крепи, и когда Вовка бросится в нее от погони, то нарвется на засаду, и его тут же схватят и поведут через все село в инспекцию рыбнадзора. — Ну как, повар, не готова ли уха? — прервал его мысли Николай. Сашка поддел ложкой кусок рыбины, попробовал. — Сварилась! — Тогда выбирай, — он подал ему чисто выскобленный лист фанеры, заменявший блюдо. Обедать сели тут же, у костра. На траве расстелили брезент, в центре его установили рыбу и круто посолили ее, крупными ломтями нарезали хлеб. Сашка принялся за сазанью голову. Обсасывая каждую косточку и облизывая стекающий с пальцев янтарный жир, он думал о том, что теперь ему с друзьями, пожалуй, некогда будет скучать, что Андрей Петрович станет их брать с собой в объезды по участку и они еще увидят много интересного, узнают, где и в какое время жирует рыба, когда и на какую приманку лучше ловить судака или, скажем, сома. Повезет он их потом и по ягоды на острова и за чилимом — в богатые этим водяным орехом култуки, а настанет пора, может быть, возьмет с собой и на охоту. Ухой занялись после рыбы. Казалось Сашке, что сыт, но настолько сладка и ароматна оказалась уха, настолько приятен был чуть уловимый привкус дымка, что не заметил, как опустела у него миска, а когда заглянул за добавкой в котел, там уже тускнело металлом дно. Наскоро вымыв с друзьями посуду и котел и снеся все это вместе с брезентом на полуглиссер, Сашка уселся на заднее сиденье, нетерпеливо посматривал, как Полосухин и Николай не спеша одеваются, и мысленно поторапливал их. Сейчас уже часа три, не меньше, а до вечера надо успеть обойти в селе всех мальчишек, рассказать им, как они ездили с Андреем Петровичем на полуглиссере и чуть не поймали браконьеров, как варили уху, как решили охранять полой. Вот удивятся пацаны, вот разговоров-то будет!.. Глава 8 В селе Полуглиссер подрулил к причалу рыбинспекции, и мальчишки выскочили на дощатый помост. — Значит, договорились, ребята? — крикнул им вслед Полосухин. — Завтра утром встречаемся в школе! — Приде-ом!.. — заверил его Сашка и по крутой тропинке взбежал вслед за Горкой на бугор, что разделял село на две половины. Отсюда были видны все улицы с узкими, кривыми переулками, и мальчик прикидывал в уме, откуда лучше начать, чтобы скорее обежать с новостью всех ребят. — Как, вместе пойдем или разделимся? — нетерпеливо спросил Горка. — А я домой пойду… — Что-о? — опешил Сашка и возмущенно уставился на Славкино лицо, круглое и румяное, что колобок. — Так мы же на успеем всех предупредить! — Мне надо… — сморщил пухлые губы Славка и шмыгнул маленьким, чуть приплюснутым носиком. — Мамка велела за гусями посмотреть. — За гуся-ами! — передразнил его Сашка. — Ну и топай отсюда, только завтра не приходи. Понял? — А ты чего грозишься? — заступился за товарища Витька. Ему тоже надо было справить дома дела, и он вспомнил о них только сейчас. — Кто ты такой? — Ах вот как! — вспыхнул тот. — Андрею Петровичу обещали, а теперь, как раки, на попятную? — Это кто же обещал? — маленькие Витькины глаза на секунду округлились, потом, насмешливо щурясь, вытянулись в щелки. — Может, Славка? Или я? — Мы все! — Не ври!.. — усмехнулся Витька и показал на Славку. — Мы с ним и рта открыть не успели, как вы с Горкой: «Бу-удем!.. Пра-авильно!.. Приде-ом!..» «Все хочет быть впереди других», — с обидой подумал он. — А что, завидно? — с распускающейся на смуглом лице улыбкой начал Сашка. — Или прикажешь всегда ждать, пока вы надумаете, как быть? — и вдруг сунул ему под нос фигуру, сложенную из трех пальцев. — На-ка, выкуси! Витька задохнулся от обиды. Ссутулившись, он сжал тощие кулаки и шагнул к Сашке, но на его пути стал Горка. — Сдурел! — удивился он. — Чего драться-то? — А что он из себя корчит… — кипел Витька, — чего задается? Горка с упреком посмотрел на Витьку, как бы говоря, что зря он кипятится, бросил и на Сашку укоризненный взор, мол, и ты тоже хорош, вечно других задираешь, и опять повернулся к Витьке.