Все это время мои мысли возвращались к Гелловею. Здравый смысл говорил мне, что он убит, но что-то во мне отказывалось верить в это. — Я хочу пойти с тобой, — сказала Юдит. Винтовкой я указал направление: — Видишь эту длинную канаву? Когда я или кто-нибудь другой начнет стрелять, падай на землю и ползи. Двигайся только по этой впадине — там вокруг кусты, они тебя не заметят. Я пойду следом за тобой. С винтовкой наготове я вышел. Юдит бросилась к впадине и оказалась там прежде, чем они смогли заметить ее. Я сделал еще один быстрый шаг, вскинул ружье как раз в тот момент, когда они засекли меня, и поймал на мушку человека в сером плаще конфедератов. Винтовка прыгнула в моей руке, раздался выстрел, и я уже менял цель. Мои предварительные расчеты оказались верными. Мой второй выстрел последовал за первым, когда еще не успел стихнуть его грохот. Затем я сделал перебежку и нырнул в кусты. Ветки рвали лицо. Я упал, потом вскочил и сделал три быстрых шага и увидел открытое место, на котором стоял один из Фетченов с нацеленной на меня винтовкой. Прицеливаться времени не было, так что я просто чуть-чуть повернул свое тело и выстрелил с бедра. Ружейная пуля вонзилась в дерево возле меня и осыпала лицо корой, но моя пуля попала в цель… не убила, но сбила этого парня с ног, а я уже бежал, большими прыжками поднимаясь вверх. Дважды я падал, один раз выронил винтовку. Мои легкие разрывались. Я снова поскользнулся и упал, слыша барабанную дробь пуль о камни. Они надвигались на меня. Приподнявшись, я начал стрелять вслепую — направо и налево, чем вызвал новый град пуль. Я надеялся, что они просто перестреляют друг друга. Кто-то вскрикнул, и стрельба немного стихла. Я слышал, как они перекликались. Меня засекли, но я продолжал пробираться по впадине. Где-то над головой громыхнуло ружье, кто-то вскрикнул, а я проскользнул мимо мокрого валуна, пробежал по полоске песка у ручья и умудрился сделать еще четыре стремительных шага, прежде чем свалился, жадно хватая ртом воздух. Страх приглушил боль в раненой ноге, но теперь я чувствовал, как она кровоточит. Мои штанины промокли насквозь. Дождь полил как из ведра, и стрельба поутихла. Казалось, никто не шелохнется. Я стал медленно пробираться к гребню горы, который был уже совсем близко. Я видел голые мокрые скалы, чахлые кедры и редкие голые стволы сосен, обожженные молниями. Но в этот момент я заметил, что не более, чем в пятидесяти футах от меня, направив ружья мне в грудь, словно из-под земли, выросло еще четв. еро Фетченов. В отчаянии я бросился в сторону и открыл огонь. Я стрелял и стрелял. Вокруг меня в землю вонзались пули. Моя шляпа была сбита, кровь заливала лицо. Интуитивно мет-нувшись в сторону, я оказался под прикрытием скалы. Появился человек, бежавший по балке, но земля там осела, и он заскользил по катящимся камням. Я выстрелил с близкого расстояния, и моя пуля попала в открытый вырез его рубахи и прошила его насквозь. Впереди меня раздался оглушительный взрыв огня — было похоже, что стреляли несколько ружей сразу. Должно быть, они завязали бой с Юдит. Очевидно, тогда я и потерял на минуту сознание. Когда опять открыл глаза, меня трясло от холода. Усилился ветер, и начался дождь. Мои руки нащупали оружие. У меня осталось два пистолета, и я сразу же перезарядил один. Но где-то там наверху была Юдит, если ее не убили или не захватили в плен. Итак, я выполз из своего убежища и стал пробираться по мокрым валунам вдоль покатой стороны большого старого бурелома. Я приближался к концу впадины. Единственное, что мне нужно было сделать, это, собравшись с силами, быстро перебежать к нему. Но я не мог бежать. А идти нужно было. Я должен перебраться через этот гребень. Лежа и дрожа под холодным дождем, я изучал этот гребень и местность вокруг. Тридцать шагов, если повезет. Я рывком поднялся с земли, уверенно становясь на землю здоровой ногой, но едва ступая на раненую. Я почувствовал ужасную боль, и все же двинулся вперед. Перевалив через гребень, я упал рядом с камнем, за которым… стояли Фетчены… много Фетченов… С ними была Юдит, ее руки были связаны за спиной, и грязная мужская лапа зажимала ей рот так, чтобы она не могла крикнуть и предупредить меня. Их было шестеро — Черный, Колби Рафин и другие. Времени, чтобы выбирать цели не было. Я выстрелил в человека прямо перед собой, сменил цель и опять выстрелил. Я увидел, что Юдит изворачивается, чтобы освободиться и выводит Рафина из равновесия. Кто-то стрелял еще, и я увидел Гелловея, опершегося на костыль, его пистолет дергался, изрыгая пламя. Все кончилось так же неожиданно, как и началось. Кто-то пробирался через кусты, затем тишина, и я свалился на скалы, дождь хлестал мне в спину. Казалось, прошло много часов, прежде чем я открыл глаза и осмотрелся вокруг. Горел костер, перед ним сидела Юдит, наблюдая за пламенем. Я никогда не видел ничего прекраснее отблесков огня на ее лице и волосах. Я лежал на койке в какой-то хижине с низким потолком, а на полу покотом спали какие-то люди. На костре зрел кофе, и, судя по углям, мы были здесь уже довольно долго. Я поискал вокруг свой пистолет и нашел его, но шум привлек внимание Юдит. Она подошла ко мне: — Ш-ш-ш! Все спят. — Гелловей объявился? С ним все в порядке? — Он был ранен. У него три пулевых ранения и сломана нога. Отец здесь, с ним Кэп и Мосс. — А Уолкер? — Он мертв. Его убили, Флеган. — А Черный? — Он удрал. Он был ранен, я видела. Ты попал в него, по крайней мере, один раз. Старая хижина старателей, где мы нашли убежище, находилась в полумиле от места поединка. Мы провели там почти два дня, пока Эван Хоукс и Том Шарн не пригнали фургон. Они соорудили носилки, на которых трое из нас покинули горы. Две недели спустя я был в состоянии сидеть на крыльце торгового поста и наблюдать за происходящим. Гелловей все еще лежал, но успешно поправлялся. Костеллобыл по-прежнему болен, хотя выглядел уже лучше. Мало-помалу доходили новости. Трое Фетченов отправились в Теннесси. Тайри был мертв… его убили здесь в горах. Они не нашли сокровища Рейнольдса. Как и многие парни, которые искали его до того и после, они просто ничего не смогли найти. У них были все ориентиры и карта, но увы… — Я видел четыре карты сокровища Рейнольдса, — сказал как-то мне Шарп, — и ни одна не похожа на другую. В этих краях уже никто не встречал Фетченов, но спустя несколько дней мы услышали, что они разбили лагерь у подножья Мраморной горы и что несколько из них не в состоянии ходить, а одному и вовсе худо. Костелло рассказал нам о том, что случилось до нашего прихода. Фетчсны приехали к нему, и он принял их как гостей, хотя и с недоверием. Ну пусть бы искали себе сокровища Рейнольдса, а они хотели заполучить и его ранчо, и Юдит в придачу. Костелло и сам искал эти сокровища, но напрасно, так что в конце концов занялся охотой за дикими жеребцами и скрещиванием их с домашними лошадьми, пригнанными с востока — тем же, чем занимался и Том Шарп. — Рейнольдсы закопали деньжат будь здоров сколько, — сказал Костелло, — но тот, кто найдет их, найдет но чистой случайности. Я не верю ни одной из этих карт. Джеймс Черный Фетчен казался мне теперь кем-то из другого мира. Проходили недели, и мы ни ра. зу не упомянули ни об этом большом сражении в горах, ни о банде. Но мы узнали, что Фетчены похоронили еще одного человека где-то около Грэйп Крик. Я начал подумывать о работе. Гелловей и я использовали те немногие наличные деньги, что у нас оставались, и теперь у нас снова ничего не было, кроме одежды. Я сказал об этом Тому Шарпу. — Не волнуйся, сынок, — ответил он. — Вы просто ешьте все, что вам захочется. Эти люди причинили бы нам много зла, если бы вы к ним вовремя не присмотрелись. На следующее утро мы услышали об ограблении почтового дилижанса но дороге в Аламосу. Четыре человека в масках остановили дилижанс и ограбили пассажиров. На этом рейсе золота не везли и пассажиров было немного. Ограбление дало преступникам всего шестьдесят пять долларов чистого дохода. Два дня спустя произошло другое ограбление в горах, к западу от Тринидада. Оно принесло грабителям около четырехсот долларов. Грабителей было шестеро, и один из пассажиров, который ехал и на том другом дилижансе, сказал, что это была та же банда. Один из них был на гнедой лошади со звездочкой на лбу наверняка лошадь Русса Менарда. Ожидая, когда ко мне вернутся силы, я не терял времени зря. Плел уздечки из сыромятной кожи для Шарпа, чинил седла и делал кое-что еще. Костелло поехал на свое ранчо, Его полностью сожгли, даже копны сена, а весь его скот угнали. А тем временем, я и Гелловей снова стали чувствовать себя здоровыми и помогли Тому Шарпу перегнать скот в Валзенбург. Там мы услышали разговоры о преступлениях Фетченов. В эти дни я и Гелловей не расставались. Недобрые предчувствия не покидали нас. ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ В то время Гелловей и я как раз хозяйничали в хижине на Пасс Крик. Мы построили загон, починили крышу и запаслись продуктами, купленными в кредит. Работы было мало, но мы не хотели покидать эти края, пока здесь был Фетчен… и, конечно, Юдит. Мы обсуждали различные планы, но у нас не было ни денег, ни быстрого способа заработать их. Эван Хоукс распродал скот и вернулся в Техас. Он старался не показывать, как ранила его потеря сына. А мы просто ждали, охотились на дичь, изредка немного старательствовали. Однажды на ранчо заявилось двое мужчин — один невысокий, коренастый, другой — крупный, черноволосый. Оба были одеты, как горожане, разве что ботинки на шнуровке. — Это вы Саккеты? Флеган и Гелловей? — спросил невысокий мужчина. — У вас была стычка с этими бандитами Фетченами? Вы крепкие парни. Нам нужно перегнать почтовый дилижанс в Дюранго, хотели бы предложить вам работу телохранителей. — Телохранителей? — переспросил я. Да. Я буду везти двадцать тысяч долларов золотом, и, хотя умею обращаться с пистолетом, я не стрелок, и мой компаньон тоже. Это дело по вашей части. За поездку мы платим по сорок долларов каждому. Сорок долларов — сумма неплохая, это зарплата первоклассного работника за месяц, а нам же и вкалывать особенно не нужно было — сиди себе на подушках в дилижансе и следи за тем, чтобы мистеру Фреду Вогну и его денежкам никто не причинил вреда. Его компаньон представился нам как Рид Гриф-ф и 11. Утром следующего дня мы уже были на остановке почтового дилижанса. Мистер Фред Вогн явился вовремя. С ним был саквояж и окованный железом сундук. Извозчик дилижанса погрузил сундук, с виду он был очень тяжелым, затем влез Вогн, а за ним подоспевший Гриффин. Мы слонялись без дела у дилижанса, ожидая, пока соберутся остальные пассажиры. Тут был еще один человек — угловатый рыжеволосый мужчина в длинной одежде. В кобуре у него был шестиза-рядник, а в руке — винчестер. Последний, вошедший в дилижанс, был худощавый мужчина с темными волосами. Он бросил на нас быстрый, пристальный взгляд. На нем были поноше-ные сапоги и домотканые брюки. Мы никогда его не встречали раньше, но с виду, похоже, он был из Теннесси или Миссури. Извозчик — толстый, прилично выглядевший держался серьезно, без глупостей. Очевидно, его знали все, кроме нас. Мы зашли последними и сели лицом к Гриффину и Вогну, рядом с нами примостился человек из Теннесси, Рыжеволосый уселся напротив. Почтовый дилижанс тронулся в путь, направляясь на Запад. У каждого из нас было по винчестеру и пистолету в кобуре и про запас шестизарядник за поясом. Гриффин и Вогн не тратили времени на разговоры. Устроившись поудобнее, они уснули. Рыжеволосый продолжал изучать нас, как и сидевший рядом, который искоса поглядывал в нашу сторону. Дорога была неровной. Дилижанс подпрыгивал и раскачивался, и каждый раз, когда мы замедляли скорость, на нас оседало толстое облако пыли. Нам с Гелловеем не давал покоя один и тот же вопрос: почему Вогн не поехал поездом? Железная дорога теперь доходила на Западе до Аламосы, и большая часть нашего маршрута шла параллельно с ней. Несомненно, почтовые дилижансы скоро выйдут из употребления. Нам был непонятен поступок Вогна. Впереди лежала Ла Вета. Когда-то, совсем недавно, она являлась конечным пунктом железной дороги — дикий, предикий город. Теперь ребята с этой конечной станции переехали в Аламосу, а там осталась лишь пара забегаловок. Для большинства в этих краях Ла Вета по-прежнему просто базарная площадь. Вдруг у меня возникло подозрение, и я слегка плечом подтолкнул Гелловея. Я заметил, что Рид Гриффин притворяется, будто спит, сидя с закрытыми глазами. Я перевел взгляд на Вогна. Он разыгрывал ту же самую комедию. Человек из Теннесси рядом со мной расстегивал пуговицу своего плаща. Рыжеволосый бодрствовал. Он смотрел на меня своими проницательными и умными глазами, а его рука покоилась рядом с пистолетом.