Узнав, что Чэн Суй – старший фармацевт, Чэн Руохан подумал, что если он подберет Цзян Шэнъюня, которого Чэн Суй не хотел, то это будет не так уж плохо, как он думал. Только вот не будет ли Цзян Шэнъюнь сожалеть, что не женился на Чэн Суе? Чэн Руохан думал про себя, что он точно будет сожалеть, что упустил такую возможность. — Продолжай. — Цзян Шэнъюнь знал отношение старика, тот хотел, чтобы он вернул Чэн Суя, хотел, чтобы Чэн Суй вошел в их семью Цзян. Но что такого хорошего в этой семье? Цзян Шэнъюнь раньше ненавидел эту семью и говорил себе, что у него не должно быть незаконнорожденных детей. Но спустя годы у него все еще был незаконнорожденный сын, но он сказал себе, что не знал об этом, а ребенку уже было пять лет, поэтому он не мог заставить себя убить его. Даже тигр не ест своих детей, и Цзян Шэнъюнь подумал, что его законный партнер тоже не должен причинять вред ребенку. Тогда он думал, что Чэн Суй – всего лишь приемный сын семьи Чэн, и что женитьба на приемном сыне – это уже уступка с его стороны, поэтому и сказал, что тот должен выполнить три условия: 1. Чэн Суй не должен задавать слишком много вопросов или слишком сильно заботиться о том, чем он занимается вне дома. 2. Если ребенок, родившийся у Чэн Суя, окажется недостаточно способным, то он не сможет унаследовать семью Цзян. 3. Чэн Суй не мог усложнить жизнь незаконнорожденному сыну Цзян Шэнъюня, то есть Линь Суйшую. В то время Цзян Шэнъюнь думал, что Чэн Суй обязательно согласится на это, потому что тот был приемным, а не биологическим сыном семьи Чэн. Он подумал, что Чэн Суй, должно быть, хочет стать членом семьи Цзян чтобы отомстить всем тем, кто до этого издевался над ним. Приемный сын не застрахован от презрения окружающих. Не будучи таковым по рождению, будучи усыновленным и, следовательно, потому и став дворянином... некоторые люди также затаили обиду на него из-за этого. Цзян Шэнъюнь сражался с незаконнорожденными детьми, над ним издевались, поэтому он хотел отомстить им. Так что он думал, что Чэн Суй был таким же, и что он определенно согласится. Он никак не ожидал, что Чэн Суй ничего не подпишет сразу, потому что он не испытывает к нему никаких чувств. — Чэн Суй есть Чэн Суй, он не может снова обручиться со мной, — Цзян Шэнъюнь понял: — Ваша семья Чэн тоже не может заставить его, не так ли? — Конечно, разве ты лучше Бо Цинфэна? Очевидно, когда вы можете получить сразу двоих, зачем вам выбрасывать одного? — Чэн Руохан фыркнул, Чэн Суй и Бо Цинфэн были вместе, и он был помолвлен с Цзян Шэнъюнем, так что все в семье Чэн думали, что это было как убить двух зайцев одним выстрелом. Кроме того, Чэн Суй был старшим фармацевтом, а сколько старших фармацевтов было во всей империи? Число старших фармацевтов во всей империи исчисляется даже не трехзначным, а всего лишь двузначным числом, а Чэн Суй еще молод и обладает большим потенциалом. Конечно, семья Чэн решила уважать выбор Чэн Суя, и было бы глупо требовать от него отплатить им за доброту его воспитания прямо сейчас. — Ты тоже еще не достиг уровня духовного ядра, это тоже на многое влияет, — Чэн Руохан сказал: — Кроме того, ты уверен, что твой уровень силы так же высок, как у Чэн Суя? Цзян Шэнъюнь: ... Он давно знал, что Чэн Руохан был очень откровенным человеком, но он не ожидал, что тот может быть настолько способен насмехаться над людьми. — У тебя также есть незаконнорожденный ребенок, и твой маленький любовник всегда будет подчеркивать свое присутствие перед Чэн Суем, боясь, что люди не узнают, что он родил для тебя маленького гения. Чэн Руохан намеренно говорит об этом: — Маленький гений, ах, сейчас он гений, а как же потом? Разница между двадцатью и тридцатью годами очевидна, когда ребенок мал, но не забывайте, что у каждого человека долгая продолжительность жизни. Подождем, пока ему не исполнится две или три сотни лет, или даже тысячи лет... Кстати, все это еще зависит от того, обладает ли Линь Суйшуй таким сверхъестественным талантом, который может стать высоким уровнем, иначе срок его жизни не был бы таким продолжительным. — Так что ты об этом думаешь? Ты хотел заключить с Чэн Суем договор, хочешь ли ты заключить договор и со мной тоже? — спросил Чэн Руохан. Те, кто манипулируют другими, рано или поздно будут наказаны. Раньше Цзян Шэнъюнь занимал высокое положение, но теперь ситуация совсем другая! — Чего ты хочешь? — Цзян Шэнъюнь еще не сталкивался с человеком, который хотел бы заключить с ним сделку. — Не жди, что я буду заботиться о твоем внебрачном сыне, у нас с ним нет кровного родства, за кого ты меня принимаешь? — Чэн Руохан сказал: — Твоим наследником должен быть ребенок, которого я родил, Альфа это или омега, без разницы, если ты становишься главой семьи Цзян, наследником должен быть мой собственный ребенок. — Господин Чэн уже сказал это моему деду, — кивнул Цзян Шэнъюнь. — Даже если ты так говоришь, это не обязательно сбудется. — Чэн Руохан был не глуп и мог это понять: — То, что ты сейчас мне это обещаешь, ничего не гарантирует. Закон в таком случае не может контролировать тебя, ты жив, значит, у тебя есть право менять наследника, ты можешь отдать все тому, кому хочешь. Так называемый договор – это все еще вопрос о том, готов ли ты выполнить обещанное. Разве не таковы дворяне, которые часто относятся к тому, что они когда-то обещали, как к пустяку и часто просто об этом забывают. Это особенно касается таких семей, как семья Цзян. Если они не хотят сдерживать свои обещания, то могут найти сотни причин этого не делать. Если бы они хотели сдержать свое слово, то как бы трудно это не было, они бы сдержали его. — Это просто пустые слова. — Чэн Руохан, будучи благородным, пусть и избалованным, знал это. Он был помолвлен с Цзян Шэнъюнем, но еще даже не было известно, кто станет будущим наследником семьи Цзян. Чем больше Чэн Руохан понимал, тем больше он должен был прояснить, или, по крайней мере, сказать это сразу: — Линь Суйшуй не может войти в семью Цзян, и он не может стать наследником. Ты можешь дать ему деньги и финансировать его бизнес, но ты не можешь впустить его в свое сердце и семью Цзян. О, более того, твоя чрезмерная забота о нем также даст ему иллюзию, что он может стать наследником семьи Цзян. — Что еще? — спросил Цзян Шэнъюнь. — Я попросил кое-кого провести расследование, — Чэн Руохан положил перед Цзян Шэнъюнем информацию, которую он собрал, — Я был озадачен, когда Линь Суйшуй взломал оптический компьютер Чэн Суя, откуда у пятилетнего ребенка такие большие способности? По данным расследования, он ни у кого специально не учился этому, не говоря уже о том, что бы он изучал это в Интернете. Но даже если не обращать на это внимание, есть еще детский сад, который он посещал раньше. Те дети, что сказали, что он был диким ребенком и ублюдком... Это было то, что Линь Суйшуй попросил их сказать. Чэн Руохан не глуп, конечно, он должен был поручить кому-то должным образом изучить все о Линь Хао и Линь Суйшуе. — Ты думаешь, ему всего пять лет? Или им манипулируют? — спросил Чэн Руохан, — Даже если это не манипулирование, действительно ли его сознание детское? Цзян Шэнъюнь нахмурился, он действительно не подумал об этом. — Как в истории называют такого человека? Вундеркиндом? Или захватчиком тел? — Чэн Руохан сказал слово за словом, намеренно подчеркивая слово "захватчик". Это было не простое дело, это тело было связано с Цзян Шэнъюнем кровными узами как родитель и ребенок, но что насчет души? Будет ли хорошим тот, кто в возрасте пяти лет уже взламывает чужой оптический компьютер и манипулирует другими детьми? Глава 18. Замышлять против меня Захватчиком? Раньше Цзян Шэнъюнь не задумывался об этом, а теперь ему стало интересно, не холодновато ли в парке. Очевидно, что сейчас было лето, а не зима, и вокруг не было защитного экрана, так как же он мог чувствовать холод? В межзвездную эпоху все любят натуральность и природу, и только если становилось слишком жарко или холодно для человеческого организма, включали защитный экран. К тому же обычно люди терпеливо относились к капризам природы, то есть сейчас экран не был открыт. — Что ты имеешь в виду? — Цзян Шэнъюнь не мог не задать еще один вопрос. — Недостаточно ясно? Тогда посмотри на эту информацию сам, — Чэн Руохан снова подтолкнул файлы к Цзян Шэнъюню, — Как ты думаешь, что лучше — старый монстр из ниоткуда в качестве наследника, или ребенок, за ростом которого ты сам наблюдал? Первый, давно повзрослев и определившись в своих мыслях и желаниях, мог считать, что вся семья Цзян должна принадлежать ему, и не заботится ни о ком другом. Последний, с другой стороны, все еще может быть взращен с заботой и может быть воспитан достойным человеком. Кроме того, если старый монстр силен сейчас, это не значит, что он будет силен в будущем, скорее всего, он просто казался чуть сильнее в детстве из-за своего опыта. Будь на его месте Чэн Руохан, он бы предпочел поднять свою собственную кровь, а не решил бы воскресить старого монстра. Это похоже на то, как если бы кто-то взял на воспитание чужого ребенка. Даже если тот будет вести себя ангельски, к нему всегда можно придраться и сказать, что ребенок не пил суп Мэн По*. (*Суп Мэн По — разновидность чайного супа в древнем китайском фольклоре, способного помочь забыть все беды и воспоминания, всю любовь и ненависть. Согласно легенде, это волшебный суп, приготовленный Мэн По в подземном мире, для всех призраков, которые идут на перерождение по мосту Найхэ.) Это просто плохой ребенок и точка, о чем еще тут можно думать. Что, думать о том, почему этот ребенок оказался таким плохим в своей предыдущей жизни, и перевоспитывать его? Если бы мой ребенок был таким плохим, я бы его выбросил. Нет, недостаточно просто выбросить его, лучше передать его государству, и пусть оно с ним разбирается. Что, если этот плохой ребенок в будущем будет наносить вред стране и вести антиобщественную жизнь? — В империи есть книги об этом, там сказано, что такие люди бывают хорошими и плохими, — сказал Чэн Руохан, — С хорошими мы все еще должны иметь терпимость в сердце, ведь не похоже, что они собираются причинить вред кому-либо. Но если это плохой человек, то это совсем другое дело. У всего есть две стороны, и их нужно рассматривать по отдельности. Чэн Руохан не мог просто отмахнутся от соперника, поэтому он поручил кому-то расследовать дела Линь Хао и Линь Суйшуя. И конечно, было найдено довольно много грязных вещей. — Кто еще знает? — спросил Цзян Шэнъюнь, его пальцы слегка дрожали. Он уже организовал хорошую школу для Линь Суйшуя, что если ребенок будет использовать ту же тактику, которую он использовал в предыдущем детском саду против других детей? Сейчас эти дети не могут объяснится и не могут отомстить, но что будет, когда они вырастут? Эта школа была полна аристократов, а джентльмену никогда не поздно отомстить. Чэн Руохану не нужно было больше говорить, Цзян Шэнъюнь быстро просмотрел информацию, которую он дал, и обдумывал ее. — Что скажешь? — спросил Чэн Руохан: — Честно говоря, мне очень хочется смеяться. Даже если бы Чэн Суй не был старшим фармацевтом, а просто обычным человеком, эти ребята все еще думали, что он глуп, что он ничего не заподозрит? У нормальных людей всегда есть сомнения, верно? Но только ты, который считает своего ребенка номером один во вселенной, хе-хе, даже не задумался о его странностях. Цзян Шэнъюнь: ... Он искренне чувствовал, что Чэн Руохан действительно делает одолжение людям, не поехав на какую-то конференцию по плеванию или что-то в этом роде. — Редко можно встретить такого самовлюбленного человека, как ты, — продолжил Чэн Руохан, — Думая о том, что твой ребенок очень силен, ты не задумывался, кто научил его этому всему? Может ли кто-то вроде Линь Хао научить его так хорошо? Но даже если бы у него действительно был хороший учитель, он не мог бы стать таким могущественным внезапно. Можно найти таких людей, которые говорят, что они гении и очень сильны. Пока их одногодки были в начальной школе, они уже сдавали вступительные экзамены в среднюю школу, а во время старшей школы уже поступали в университет... И чем все заканчивается? Они поступают в обычный университет и там говорят, что они вундеркинды. И это называется гений? Если ты так силен, если есть способности, ты должен поступить как минимум в известный университет! Люди теперь живут долго, кто знает, не догонят ли таких гениев обычные люди уже через несколько лет.