От Мелиссы исходила сила, она сворачивалась тугими клубками вокруг неё и в ней самой, питая её изменённое тело. От Самото чувствовалось силы не меньше, той, которую он успел поглотить. Во сне Самото напирал на меня. — Я не хочу с тобой драться, Альфри! Я обязан жизнью твоему плану, а я человек чести, и всё это всего лишь необходимость, — оправдывался он. — У тебя есть власть сковать силу Мелиссы вновь! Воспользуйся ею, иначе мы все будем мертвы. — Вы все заслуживаете смерти! — зло прошипела та тварь, в которую превратилась Мелисса. Я принял очередной удар Самото и рванул в сторону, отбегая к Четвёртой. Действительно, у меня была опция, новая утилита в операционке, которая поменяла бы реальность нужным образом, мешая потоки силы улетучиваться наружу. Я наблюдал за тем, как на равных в реальности дерутся тёмная богиня с Самото. Клинок мерцал в свете луны, трава подгибалась от порывов ветра, создаваемых скоростью движения противников. В какой-то момент я подвернулся под руку и Мелисса сбила меня, втаптывая в землю. Я застонал и отполз, всё ещё наблюдая. Может быть Самото был прав? Сомнения подгрызали мою решимость. Что, если я вновь совершаю ошибку? Что, если она убьёт и меня, и всех людей Фрески из-за наших ошибок? Одной больше, одной меньше... — Марго, — подбежав к ней, я взял её лицо в свои руки. — Слушай сюда, слушай внимательно. Рубани по Самото скрпитом-суицидом, который ты использовала на охрану. Помнишь? — Не сработает, — покачала она головой. — Сработает. Но тогда, когда я скажу. Шярлёттэ! — позвал я. — Кто, я? — удивился Рамондо. Первый раз я его имя назвал правильно, а он ещё переспрашивает! — Тащи сюда снайперку. Он завертел головой. Самото же стоял, не шевелясь, явно вовлечённый полностью в битву с Мелиссой. Его движения в реальности ускорились. Мелисса тяжело дышала, во все стороны разлетались брызги её крови, а сама богиня не могла дотянуться до ставшего слишком быстрым мечника. Он тратил силу, я её подбирал — пора было её использовать. — Ринжина, подбирай пароль, вот тебе интерфейс. Я кинул утилиту, появившуюся у меня в операционной системе. Любые изменения в конструкте были прозрачно видны и для меня тоже. — Это что за херота? — удивилась Ри. — А теперь встали все за мной и ни шагу! — скомандовал я и, досчитав до трёх, активировал заряд. Стоящий в отдалении, прямо напротив нас робот шевельнулся, в его руках бомба зашелестела механизмами, а после взорвалась. Я навалился плечом. Самото тоже дёрнулся. Вокруг Мелиссы образовался купол. Такой же купол, похожий на зонт, удерживал в руках я, и за моей спиной образовывался сегмент, словно тень, который огибала и взрывная волна, и радиация, и порывы ветра и сама огненная смерть, что разразилась рядом. Я резал собой взрыв. В какой-то момент стало совсем тихо. Так тихо, что я услышал шёпот Четвёртой: — Ты волнорез, Шон. За тобой спокойно. Я ухмыльнулся и схватил снайперку, раскладывая телескопическую треногу для стрельбы из позиции стоя. Вокруг бушевал огненный шторм, глаза заливал едва стерпимо яркий свет, и лишь тёмный силуэт Самото оставался пятном виден в этом бушующем аду. В реальности тени мелькали, но я видел, что Мелисса двигается медленно. Если бы она была такой же свежей, как в начале боя, она бы смогла достать Самото, отвлёкшегося на ядерный взрыв. Но сейчас она тоже была измотана. Огненный шторм принялся стихать и я среди яркого слепящего света увидел фигуру Самото. Ринжину била дрожь, из всех отверстий в её голове текла кровь, но я видел, что защита Самото больше не идеальна. — Четвёртая! ...Данные отправлены... Скрипт начал свою работу незаметно для Самото. Моя очередь. Выстрел — пуля пролетела к цели, ударилась о щит — тот лопнул. Я передёрнул затвор. Ещё один выстрел. Самото дёрнулся, чтобы уклониться, но сработал скрипт и он замер. В груди принялось растекаться пятно крови. В реальности его движения замедлились непозволительно сильно. Он сделал неловкий выпад. Мелисса изогнулась, клацнули её острые зубы, брызнула кровь, на траву упала перекушенная рука. — Ты будешь сожалеть! — обратился он ко мне в момент, когда Мелисса, подойдя к нему вплотную, укусила его за лицо. Хруст ломающихся костей раздался на весь лес. Тело без половины черепа со свищущей во все стороны кровью постояло немного, упало на колени, а после завалилось на бок. Мелисса взглянула на меня своими жёлтыми неморгающими глазами. Она медленно, словно крадясь, подходила всё ближе, облизывая губы. Острые когти блестели в свете луны. — На колени! — грозно произнесла она. Первым желанием было упасть. А может нужно было просто захлопнуть её? Закинуть под колпак Аманду, а с Самото поделить силу? Вид этого монстра меня обескураживал. Я терялся, не знал, что делать. Помогать ей? Вдруг перехотелось. Меня обманули? Скорее недосказали. От этого не легче. Но я не послушался. Всё же она была моей Ирви. Все её слова про мою смерть укладывались теперь в голове в стройные логичные конструкции. Это моя Ирви. Это не Мелисса Нотре, что воплотилась в Ирви. Это Ирви и есть! Но чем больше я пытался себя убедить, тем меньше в это верил. — Что ты собираешься делать? — с дрожью в голосе спросил я. В глазах твари стояло удивление. Её волосы разлетались в разные стороны, лицо было человеческим, а рот сомкнулся и губы не казались больше уродливой пастью. Лишь глаза с золотыми вертикальными зрачками выдавали в ней монстра. — Ты... — захлебнулась она, тяжело дыша. — Я хочу знать, что я совершил: правильный поступок или очередную ошибку. У меня колотилось сердце, подкашивались колени. А вдруг Самото прав? — Исполнить долг отмщения, — сообщила она мне, а сама всё больше и больше напоминала Ирви. — Но я не хочу! Давай... Давай... — она замялась. Я слушал, не перебивая. — Прошлое нужно оставить в прошлом, — смущённо проронила она. — Давай поступим иначе! Ты не такой как они. Я поверю во всё, что угодно, но не в то, что ты согласился... — Я согласился, Ирви. И мы совершили много ошибок. — Они совершили, да, — в глазах её блеснули слёзы. — Я не могу оспорить свою же клятву. Я не... Ты всё искупил! Ты меня освободил, ты достоин искупления. Я дарую тебе искупление, да, — выпалила она и выдохнула, краснея. — Давай накажем их всех, за смерть Лэнса, за предательство. Всех, кроме тебя. Она протянула мне окровавленные руки. Я не спешил их брать. — То есть Самото был прав? Я своими руками убью оставшихся в живых невинных людей? — Не зови их невинными! Они всё знали, ничего не сделали, нарушили уговор. Они виновны в своей участи. Я их не проклинала, они сами себя прокляли! — Тысяча лет прошла, Ирви. — Дети ответственны за клятвы отцов, таков закон! Идём со мной и вместе накажем заслуживающих наказание, — жарко говорила она и подошла почти вплотную. Образ её пасти, полной зубов, сбивал с толку. Это больше не та беспомощная и хрупкая Ирви. Это беспощадная Мелисса Нотре, тёмная богиня. — Они не виноваты, — заступился я в очередной раз. — Я виноват. И я готов. Я встал на колени. Раз ошибки нельзя исправить, то самое время забрать их с собой в могилу. — Возьми мою жизнь в обмен на их жизни, прошу. Если всё то хорошее, что было, для тебя имеет хоть какое-то значение. Моя жизнь теперь твоя, делай, что хочешь, — я склонил голову. — Твоя жизнь — моя? — удивилась Мелисса, холодно переспрашивая. Я стоял, опустив голову, и ждал удара. Прости, Четвёртая-Марго. Никакого домика и спокойной жизни, к сожалению, не будет. Извини, Ирви, что подвёл тебя, но такова уж реальность. Впрочем — какая разница. Слишком много крови на моих руках. — Тогда я хочу, чтобы твоя жизнь была моей, — заявила Мелисса. Нет, не Мелисса, а Ирви. Я открыл было рот, чтоб возразить. Сердце моё упало. Я готов был к смерти, а не к вечным мукам. «Смертные тащат ошибку в могилу. Бессмертные же с ошибками живут». — Хочу, чтобы ты был моим, следовал за мной, слушал меня и подчинялся мне и только мне! Теперь ты мой. Навсегда. Ой, нет! Я передумала. На тысячу лет — за каждый год моего заточения. Решено. Поднимись с колен! Я не спешил. Быть в рабстве, в котором я был последние тридцать лет, только тысячу? Прислуживать ей, убившей мою семью? Подчиняться ей? Изощрённая пытка, страшнее которой сложно придумать. Но в её голосе звучала радость. Она нашла выход. И эта радость в голосе словно лучина развеивала мрак в моей душе. Может быть всё выйдет не так уж и плохо? В конце концов она ведь моя Ирви. И я встал. Она взглянула на меня, сияя от счастья. — Я принимаю твою сделку, Шон Йомсбур. Она протянула окровавленные руки с острыми когтями вместо ногтей. Я взял её за руки своими трясущимися потными ладонями.